Проекты межгосударственной интеграции на постсоветском пространстве, созданные еще в период развала СССР и рассматриваемые Кремлем как своя «сфера влияния», пробуксовывают все больше и больше. И СНГ, которое задумывалось как прямой преемник Советского Союза, и военный блок ОДКБ неуклонно теряют своих членов, а между рядом бывших и даже действующих членов таких объединений идут конфликты — в том числе вооруженные. В то же время на планете существуют вполне успешные объединения экс-метрополий со своими бывшими владениями, из которых государства-члены не бегут. Более того, они даже расширяются. Рассказываем, почему российские интеграционные проекты не пользуются популярностью даже на постсоветском пространстве и чем привлекают свои бывшие окраины другие распавшиеся империи.
Что не так с российскими интеграционными проектами?
В первую очередь проблемой являются их цели, а также способы, с помощью которых Россия их продвигает.
К середине 1991 года распад СССР выглядел неизбежным. Балтийские республики выражали стойкое и однозначное желание расстаться с Союзом навсегда, похожие настроения демонстрировали Армения, Грузия и Молдова. Тем не менее Москва пыталась сохранить влияние хотя бы на оставшиеся девять союзных республик.
15 августа 1991 года в общесоюзной газете «Правда» опубликовали договор о создании Союза Суверенных Государств (ССГ). По замыслу советского руководства, ССГ должен был стать конфедерацией. Республики в нем обладали бы государственным суверенитетом и равными правами — но при этом сохранялись общие вооруженные силы, внешняя политика и союзный бюджет. Граждане государств в составе объединения должны были иметь и дополнительное общее гражданство Союза.
Также у ССГ оставалась общая столица в Москве и должность общего президента (пусть и с урезанными по сравнению с президентом Советского Союза полномочиями). А языком межнационального общения в объединении устанавливался русский. ССГ имел и альтернативное название — Союз советских суверенных республик (в такой форме аббревиатура для новой «конфедерации» оставалась прежней — СССР).
Хотя президент СССР Михаил Горбачев заявлял, что три республики — Беларусь, Казахстан и Россия — готовы подписать новый союзный договор, этот проект оказался мертворожденным. 8 декабря 1991 года в белорусских Вискулях лидеры Беларуси, России и Украины, проигнорировав желания Горбачева и общесоюзного руководства, подписали Беловежские соглашения, в соответствии с которыми бывшие союзные республики признали друг друга полноценными независимыми государствами.
Впрочем, российская делегация на встрече в Вискулях смогла убедить белорусов и украинцев в необходимости создания нового межгосударственного образования на постсоветском пространстве. Для этого использовались аргументы о тесной связи экономик и общей истории новых независимых государств. Для названия организации предлагались варианты «Евразийское содружество государств» (ЕСГ), «Содружество демократических государств» (СДГ) — а финальным стало предложенное украинской делегацией Содружество независимых государств (СНГ).
21 декабря 1991 года на встрече руководителей бывших союзных республик в Алма-Ате к СНГ присоединились Азербайджан, Армения, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. А в 1993 году членом СНГ стала Грузия. Таким образом, в СНГ вошли все постсоветские государства, кроме Латвии, Литвы и Эстонии, которые сразу после обретения независимости решили двигаться в сторону интеграции с Европейским экономическим сообществом (с 1993 года ЕС) и НАТО.
В соответствии со своими основополагающими документами СНГ выглядело как сообщество равноправных и независимых стран без какого-либо доминирования со стороны России. В Совете глав государств и Совете глав правительств все страны-участницы, независимо от их размеров, имели по одному голосу. Штаб-квартира СНГ с 1991 года находится не в Москве, а в Минске — и здесь же, в соответствии с Уставом организации, должны проводиться заседания Советов глав государств и правительств.
Но довольно быстро Россия начала перетягивать одеяло на себя. Например, в Вискулях лидеры Беларуси, России и Украины определили, что государства СНГ сохраняют общий контроль над ядерным оружием — но вскоре он перешел исключительно к России. Постсоветские страны-участники СНГ воспринимались Кремлем не как равноправные партнеры, а как собственная «сфера влияния», что особенно отчетливо проявилось после прихода к власти Владимира Путина.
Попытки одних стран влиять на другие — это одна из пока что неизбежных реалий нашего мира (по крайней мере, до той поры, пока вообще существуют государства). Однако воздействовать на другие страны можно очень по-разному. Для того чтобы сохранить какой-то уровень влияния на свои бывшие владения, некоторые страны используют инструменты из арсенала soft power — то есть «мягкой силы». Под этим термином имеется в виду способность страны добиваться необходимых результатов в отношениях с другими государствами не путем принуждения и финансовых ресурсов, а за счет общих ценностей, внешней политики и привлекательности собственной культуры.
Если ваша страна способна убеждать другие с помощью культуры, дипломатии или привлекательной идеологии — это здорово: такое взаимодействие может оказаться очень эффективным, действенным и выгодным. О подобных случаях мы поговорим чуть ниже.
Альтернативный метод установления своего влияния — hard power («жесткая сила»), которая включает в себя инструменты для принуждения других государств военными и экономическими средствами. Этот подход часто также называют методом кнута и пряника. Он гораздо проще и понятнее, действует быстрее, а главное — доступен даже для тех стран, которым особо нечего предложить другим нациям в культурной, дипломатической или идеологической сферах.
До поры до времени Россия — по крайней мере, на словах — пыталась бороться за влияние на страны СНГ с помощью мягкой силы. Например, в 2003 году российский МИД называл культуру «одним из основных инструментов влияния России» на страны-участницы СНГ. Однако то ли эффективность российской культуры как средства soft power оставляла желать лучшего, то ли Москва хотела увеличить свое влияние быстрее — но с ходом времени она стала все чаще использовать на постсоветском пространстве инструменты из арсенала жесткой силы.
Одним из них стали те самые кнут и пряник — в первую очередь энергетические. По очень разным ценам российских энергоносителей для стран постсоветского пространства можно легко определить, кто из них в каждый конкретный промежуток времени дружит с Россией, а у кого с Москвой назревает или течет конфликт. Второй жесткий инструмент — использование военной силы или угроза ее применения. В 2008 году с прямым российским вторжением столкнулась Грузия, с 2014 года РФ с помощью военной агрессии пытается вернуть в свою сферу влияния Украину. А в августе 2020 года Владимир Путин угрожал использовать своих силовиков для поддержки пошатнувшегося, но лояльного России режима Александра Лукашенко.
Следует отметить, что и в 2023 году Россия не отказывается от использования инструментов мягкой силы для расширения своего влияния — правда, понимает их по-своему. В соответствии с обновленной Концепцией внешней политики РФ, в своих внешнеполитических устремлениях она продолжает позиционировать себя как «самобытное государство-цивилизацию» и опирается на спорный концепт «культурно-цивилизационной общности» под названием «русский мир». В широком своем толковании он подразумевает отказ других восточнославянских наций — украинцев и белорусов — от собственной идентичности в пользу «русского триединого народа».
Использование такой топорной мягкой силы вряд ли может быть эффективным: сложно представить себе положительную реакцию, например, современных канадцев или австралийцев на гипотетические утверждения лондонских властей, что они являются частью единого британского народа.
Таким образом, интеграция с другими бывшими республиками СССР рассматривается Москвой как форма сохранения и усиления господства над ними. И для достижения этих целей Россия активно использует инструменты принуждения. Эффективность этого подхода уже можно оценить. К концу 2023 года в СНГ осталось девять из 12 членов:
- в 2006 году организацию покинул Туркменистан, сделавший выбор в пользу полного нейтралитета;
- в 2008 году (после российско-грузинской войны) из СНГ вышла Грузия;
- процесс выхода из СНГ Украины после российской аннексии Крыма продолжался с 2014 по 2018 год.
Вполне вероятно, что в ближайшее время число членов СНГ сократится до восьми (то есть от максимума останется лишь две трети). С весны 2022 года из Содружества шаг за шагом выходит Молдова, подавшая заявку на вступление в Евросоюз. В феврале нынешнего года она начала процесс денонсации сразу нескольких десятков соглашений в рамках СНГ, в мае вышла из Межпарламентской ассамблеи организации, а в ноябре решила не платить членские взносы в различные структуры Содружества.
Похожим образом постепенно сворачивается и военный интеграционный проект постсоветского пространства — ОДКБ. В 1992 году в Ташкенте Договор о коллективной безопасности подписали шесть государств — Армения, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. А в 1993 году к нему присоединились Беларусь, Азербайджан и Грузия. Но уже в 1999 году от перспективы все более тесного военного сближения с Москвой отказались Азербайджан, Грузия и Узбекистан. В 2006 году последний вернулся в ОДКБ, но в 2012 году снова вышел из организации.
Таким образом, сейчас в ОДКБ осталось шесть из девяти стран, участвовавших в Организации Договора о коллективной безопасности в его лучшие времена. Возможно, что скоро их будет пять. Вопрос о выходе из организации продолжает рассматривать Армения, которая недовольна тем, что союзники по военному блоку практически никак не поддержали ее во время конфликта в Нагорном Карабахе.
Великобритания и Содружество наций
Ярким примером противоположного подхода к сохранению влияния метрополии в бывших владениях может служить Содружество наций. Как и СНГ, сменившее СССР, Содружество наций пришло на смену Британской империи. Правда, эта смена была плавной, эволюционной — и растянулась на несколько десятилетий.
Своеобразным «Беловежским соглашением», то есть точкой отсчета для Британского Содружества наций стал Вестминстерский статут 1931 года, который установил равенство Великобритании с ее доминионами: Австралией, Канадой, Новой Зеландией, Ньюфаундлендом (который позднее объединился с Канадой), Южно-Африканским Союзом (затем стал Южно-Африканской Республикой) и Ирландией.
Статут признавал суверенные права каждого доминиона на контроль над своими внутренними и внешними делами и позволял им (кроме Ньюфаундленда) быть представленными в Лиге Наций (международной организации — предшественнице ООН). Также было установлено, что ни один из членов Британского Содружества наций не подчиняется другому — а объединяет их лишь свободное членство в этой организации и преданность общему монарху. Таким образом, доминионы Британского Содружества наций оставались монархиями — но с одним общим монархом на всех.
Интересно, что Вестминстерский статут фактически закрепил положение вещей, сложившееся после Первой мировой войны. В ходе этого глобального конфликта тысячи австралийцев, новозеландцев и канадцев участвовали в сражениях на стороне Великобритании, что дало толчок к росту их национального самосознания. Британскими доминионами, а затем и самостоятельными субъектами международного права стали наиболее развитые в экономическом и социальном отношении владения империи, население которых отчетливо ощущало свою канадскую, австралийскую или новозеландскую идентичность.
До конца Второй мировой войны Британская империя сосуществовала с Британским Содружеством — обширные колониальные владения Лондона в Азии, Америке, Средиземноморье, Африке и Океании не получили статуса доминионов. Но быстрый рост национализма в частях империи с населением неевропейского происхождения сделал ее распад вопросом времени.
В 1947 году Великобритания предоставила независимость главному бриллианту в короне своих колониальных владений — Индии. Ее статус внутри Британской империи был особенным — даже императорский титул короли Великобритании имели благодаря тому, что империей считалась Индия. На месте бывшей Британской Индии были созданы два государства — Индия и Пакистан — которые поначалу вошли в Британское Содружество наций как доминионы. Но в 1949 году первая объявила о своем желании стать республикой — что по существовавшим правилам означало бы ее выход из Британского Содружества.
Чтобы не потерять Индию с концами, главы правительств Содружества в апреле 1949 года решили, что его членами могут быть и республики. С тем условием, чтобы они соглашались считать британского монарха лишь «символом свободной ассоциации» своих стран с остальными членами организации. В этой же декларации из названия межгосударственного объединения исчезло прилагательное «Британское» — и оно стало просто Содружеством наций.
Пример Индии оказался заразительным. Подавляющее большинство государств, получивших независимость от Великобритании после 1947 года, также стали членами Содружества наций. Часть из них согласилась считать британского короля своим монархом, такие страны принято называть «королевствами Содружества» (это, кроме самой Великобритании и бывших доминионов, например, Ямайка, Папуа-Новая Гвинея, Белиз, Багамские острова). Часть сразу или со временем избрала республиканскую форму правления — как ЮАР, Уганда или Кения. А некоторые страны Содружества имеют собственных монархов (например, Лесото, Тонга, Бруней).
Небольшое число бывших британских владений сразу после провозглашения независимости отказалось от членства в Содружестве — например, Мьянма. Несколько других стран, войдя в организацию, позднее решили выйти из нее — например, Ирландия (в 1949 году), Южная Африка (в 1961-м) и Пакистан (в 1972-м). Правда, большинство из них рано или поздно возвращаются — ЮАР снова стала членом Содружества в 1994-м, а Пакистан — в 1989-м. Этим Содружество наций заметно отличается от Содружества Независимых Государств, которое страны пока только покидают.
Другим отличием является и то, что в Содружество наций стремятся не только те страны, которые исторически были связаны с Великобританией. В 1995-м его членом стал бывший ранее португальским Мозамбик, в 2009-м — в прошлом немецкая, а затем бельгийская Руанда, а в 2022-м — Того и Габон (первый из них в колониальную эпоху принадлежал Германии, а после — Франции, второй был французским). Таким образом, сейчас в состав Содружества наций входят 56 независимых государств с общим населением в 2,5 миллиарда человек.
Третьим важным отличием Содружества наций от СНГ является то, что его членами, помимо суверенных государств, являются зависимые территории, управляемые Великобританией (например, Бермудские острова, Гибралтар, Фолклендские острова), Австралией (остров Рождества, остров Норфолк и другие) и Новой Зеландией (Токелау и Ниуэ).
При этом Великобритания последовательно следует политике предоставления своим зависимым территориям все большей и большей самостоятельности. После того как владение достигает полного внутреннего самоуправления, ее законодательный орган может обратиться в британский парламент с просьбой о полной независимости. И затем уже новое государство решает, оставаться ему в Содружестве или нет. Это выглядит примерно так, как если бы членами СНГ были республики в составе РФ (Татарстан, Чечня, Бурятия, Карелия и другие), которые вдобавок имели бы право на выход из состава федерации по собственному желанию.
Почему Содружество наций оказалось настолько устойчивым, что почти через сто лет после своего создания не только не исчезло, но и продолжает увеличиваться в размерах — причем за счет стран, которые никогда не были частью Британской империи? В первую очередь потому, что его цементирует нечто иное, чем угрозы военного вторжения и обещания повысить цены на энергоносители за «неправильное» поведение.
Великобритания в Содружестве наций, в отличие от России в СНГ и других интеграционных образованиях на постсоветском пространстве, не только не перетягивает одеяло на себя, но планомерно отказывается от своего исторически обусловленного особого статуса. Как упоминалось выше, Содружество давно перестало быть британским, а король из наделенного реальными полномочиями монарха для большинства государств Содружества превратился в объединяющий символ. Члены Содружества наций не имеют никаких юридических или формальных обязательств друг перед другом. Их скрепляют общие традиции, социальные и политические институты, общий опыт, а также экономические интересы. И, разумеется, общие ценности.
Основополагающие принципы Содружества наций, к достижению которых должны стремиться члены организации, изложены в ее Хартии. Это и есть та самая привлекательная идеология, которая должна быть составной частью эффективной мягкой силы. Всего принципов 16, но на первом месте расположились следующие:
- демократия — понимаемая как неотъемлемое право людей участвовать в демократических процессах и в формировании общества, в котором они живут, в том числе посредством свободных и справедливых выборов;
- права человека, которые признаются универсальными, неделимыми, взаимосвязанными и равнодоступными всем людям;
- международный мир и безопасность.
Если добавить сюда также присутствующие в списке толерантность, свободу выражения мнений, охрану окружающей среды, гендерное равенство, признание важной роли гражданского общества, а также принципы разделения властей и верховенства закона — получится идеология, сильно отличающаяся от «русского мира».
Другой важнейший компонент влияния через мягкую силу — культура. Между участниками Содружества наций существуют крепкие образовательные связи. Многие британские преподаватели выезжают работать в учебные заведения стран, входящих в организацию, тогда как студенты из этих государств учатся в Великобритании. Еще одно направление культурного сотрудничества — Игры Содружества. Эти спортивные соревнования проводятся раз в четыре года и в некоторых аспектах сопоставимы с Олимпийскими играми. Подготовка Игр Содружества 2010 года в Дели обошлась в 700 миллиардов рупий (около 11 миллиардов долларов), тогда как на летнюю Олимпиаду в Лондоне 2012 года потратили около 14 миллиардов долларов.
Разумеется, важную роль в поддержании стабильности Содружества наций играет и экономика. Но, конечно, не в виде поощрительно-карательных тарифов на энергоносители. Великобритания вкладывает огромные инвестиции в другие государства Содружества и предоставляет им значительные торговые привилегии (правда, они несколько сократились в период нахождения королевства в составе ЕЭС и ЕС с 1973 по 2020 год). Большая часть совокупного экспорта стран Содружества направлена в другие государства, входящие в эту организацию. При этом, в отличие от России, которая последовательно ставит палки в колеса странам СНГ, желающим интегрироваться с ЕС, Великобритания никак не ограничивает стремления стран Содружества интегрироваться с теми организациями, с которыми они сами хотят. Например, Мальта и Кипр входят одновременно и в ЕС — и, разумеется, не вышли из него даже после брексита (выхода Лондона из Евросоюза).
Следует отметить, что Великобритания традиционно занимает высокие места в различных рейтингах мягкой силы. Практически всегда в них она располагается в первой тройке, иногда уступая первенство США или Франции. В опубликованном в марте рейтинге Global Soft Power Index за 2022 год Великобритания находится на втором месте (уступает только США). Россия же, ранее располагавшаяся на девятом месте, после нападения на Украину настолько ухудшила свои позиции, что вообще не попала в список из 120 стран, которые оценивали составители рейтинга.
Три языковых пространства: французское, испанской и португальское
Следующие три организации имеют много общего с Содружеством наций, но еще больше — друг с другом. Они даже сотрудничают между собой в рамках объединения «Три языковых пространства».
Международная организация франкоязычных стран (или Международная организация Франкофония) была основана в 1970 году как Агентство культурного и технического сотрудничества (АКТС).
В ходе распада своей колониальной империи Франция пыталась сохранить влияние на бывшие владения с помощью интеграционных объединений, в которых она продолжала бы безусловно доминировать. С 1946 по 1958 год это был Французский союз — полуфедеративное образование, в котором бывшие французские протектораты получили ограниченную местную автономию и право голоса при принятии общих для Союза решений в Париже. В 1958 году на смену ему пришло более рыхлое Французское сообщество, которое пыталось объединить Францию и ее бывшие колонии в решении вопросов внешней политики, обороны, образования, экономики. К концу 1970-х годов Французское сообщество фактически прекратило существование.
Убедившись опытным путем, что попытки навязать свое политическое верховенство бывшим колониям обречены на неудачу, Франция поддержала инициативу африканских франкоязычных стран и примкнула к созданному на Ниамейском саммите в Нигере АКТС. Один из создателей новой организации, президент Сенегала Леопольд Седар Сенгор, представлял его как «духовное сообщество наций, которые используют французский язык в качестве национального, официального или рабочего». То есть место объединяющей символической роли британского монарха в Содружестве наций в Франкофонии занимает французский язык и культурная общность.
А вот второй объединяющий компонент у обеих организаций одинаковый — это наличие общих ценностей. Помимо поддержки французского языка и поддержания межкультурного диалога, Франкофония считает своими целями содействие демократии, поддержание мира и устойчивого развития.
Членами Международной организации франкоязычных стран являются не только государства, но и отдельные франкоязычные регионы в их составе — например, провинции Квебек и Нью-Брансуик в Канаде и Французское сообщество в Бельгии. При этом не все бывшие французские владения стали членами Франкофонии. Проигнорировал эту инициативу, например, Алжир. Некоторые государства, конфликтующие с Парижем, покинули эту организацию (Мали, Нигер, Гвинея, Буркина-Фасо).
Но в целом авторитет и престижность Франкофонии таковы, что постепенно она стала расширяться далеко за пределы бывшей французской колониальной империи. К настоящему моменту полноправными членами организации стали такие имеющие мало связей с французским языком страны, как Армения (остающаяся пока и членом СНГ), Болгария, Греция, Египет, Албания, Румыния, Молдова, Северная Македония.
К слову, Франция в рейтингах мягкой силы обычно тоже располагается довольно высоко. В Global Soft Power Index 2022 она находится на шестом месте.
Испанская колониальная империя распалась довольно давно, в основном еще в XIX веке — причем далеко не мирным путем. Возможно, поэтому Испанию не преследуют навязчивые идеи сродни «воссоздания СССР» для восстановления былого величия. Тем не менее в 1949 году в Мадриде было создано Иберо-американское управление образования, которое к 1985 году превратилось в Организацию иберо-американских государств по образованию, науке и культуре.
Штаб-квартира ОИАГ находится в Мадриде. С 1991 года под эгидой организации проводятся ежегодные Иберо-американские саммиты глав государств и правительств. В настоящее время организация объединяет 23 испано- и португалоязычных государства в Латинской Америке (19), Европе (3) и Африке (1). Последней в 2004 году (на XIV Иберо-американском саммите) к организации присоединилась Андорра.
Работа ОИАГ направлена не на удовлетворение великодержавных устремлений Испании, а на развитие ее государств-членов — через совместные проекты в области образования, науки, прав человека, а также испанского и португальского языков. И, разумеется, никому в голову не придет использовать ОИАГ как площадку для продвижения нарративов вроде того, что все испаноязычные люди являются частью испанского народа и мечтают вернуться в родную испанскую гавань.
Хотя в ОИАГ представлена часть португалоязычных государств, в 1996 году они договорились создать свою собственную организацию — Сообщество португалоязычных стран. Ее странами-основательницами стали Ангола, Бразилия, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, Мозамбик, Португалия и Сан-Томе и Принсипи. А в 2002 году, после обретения независимости от Индонезии, к Сообществу присоединился и Тимор-Лешти. В 2014 году организация расширилась до девяти членов — в ее состав вошла Экваториальная Гвинея.
Одним из важных направлений работы Содружества португалоязычных стран является защита прав человека. Когда в 2014 году Экваториальная Гвинея попросилась в состав организации, перед ней поставили несколько условий. Одно из них касалось содействия преподаванию португальского языка в преимущественно испаноязычной стране. Другое условие заключалось в отмене смертной казни (которая уже была отменена к тому моменту в восьми остальных странах Содружества). В результате с 2014 года в Экваториальной Гвинее официально не было смертных казней, а в сентябре 2022 года этот вид наказания вообще убрали из нового уголовного кодекса.
Вступление Экваториальной Гвинеи в Содружество также ярко продемонстрировало, что историческая родина португальского языка — Португалия — даже теоретически не может использовать это интеграционное объединение для того, чтобы диктовать свою волю другим португалоязычным странам. В 2014 году Португалия была единственной страной объединения, официально выступившей против присоединения к нему Экваториальной Гвинеи, которой с 1979 года бессменно правит президент-диктатор Теодоро Обианг Нгема Мбасого. Тем не менее министры иностранных дел стран-членов организации на закрытом совещании решили включить Экваториальную Гвинею в ее состав — причем без официально озвученных результатов голосования.
Впрочем, то, что Португалия в Содружестве португалоязычных стран не может быть бесспорным лидером, понятно хотя бы потому, что одна только Бразилия более чем в 20 раз превосходит ее по численности населения и более чем в шесть раз — по объему ВВП.
Почему одни постимперские интеграционные проекты успешны, а другие — не очень
Успешная интеграция государств на пространствах распавшихся империй, как показывает практика, возможна — и она может приносить выгоду участвующим в ней странам и их народам. Но чтобы государства добровольно хотели участвовать в подобных интеграционных объединениях, их не стоит принуждать к этому с помощью жесткой силы. Развитая и интересная культура, эффективная дипломатия и наличие привлекательных идей или ценностей сплачивают нации надежнее, чем манипуляции с ценами на энергоносители и военные вторжения.
Как результат — организации, созданные на основах первой группы принципов, постепенно расширяются. А из российских интеграционных проектов, напротив, страны бегут одна за другой.
Читайте также
