30 лет назад, 8 декабря 1991 года, в резиденции «Вискули» были подписаны Беловежские соглашения, зафиксировавшие распад Советского Союза и создание Содружества Независимых Государств. Рассказываем, когда появилась идея этого документа, как шли переговоры и был ли шанс у Михаила Горбачева сохранить СССР.
Как шли переговоры по Союзному договору?
Советский Союз состоял из 15 республик. Формально у каждой были свой парламент и правительство, существовала местная компартия. Но в реальности СССР являлся унитарным государством, все основные вопросы которого решались исключительно в Москве (вплоть до того, сколько кинотеатров строить в том или ином провинциальном городе). Недовольство у местных элит копилось годами. При первом же послаблении режима, случившемся во время перестройки, оно сразу же вышло на поверхность.
Первоначально речь шла о большей хозяйственной самостоятельности. Но чем дальше раскручивался маховик перестройки, тем чаще на повестку дня выходила политика: страны Прибалтики требовали независимости, другие республики — больших прав.
Понимая угрозу распада СССР, Михаил Горбачев в декабре 1990-го предложил заключить новый Союзный договор и сохранить страну как «обновленную федерацию равноправных суверенных республик». В марте 1991-го прошел всесоюзный референдум. Большинство поддержали предложение Горбачева, но шесть республик (страны Прибалтики, Грузия, Армения и Молдова) отказались в нем участвовать.
Остальные девять республик, а также союзный центр стали участниками Новоогаревского процесса (заседания проходили в резиденции Ново-Огарево под Москвой). 20 августа 1991 года договор о создании Союза советских суверенных республик (та же аббревиатура СССР) должны были подписать РСФСР, Казахстан и Узбекистан, а через некоторое время и другие республики (например, 3 сентября — Беларусь).
По договору Москва продолжала контролировать внешнюю политику, внешнеэкономическую деятельность, денежную эмиссию, армию, внутренние и пограничные войска, а также спецслужбы. В остальных вопросах (например, в сфере образования, культуры, социальной политики, частично экономики) республики получали большую самостоятельность. По сравнению с жестким унитарным Союзом можно было говорить о более мягком варианте Федерации. Несмотря на определенные противоречия Договор мог отложить время распада СССР.
Но для Беларуси Договор мог оказаться ловушкой. В нем не был четко прописан механизм выхода из Союза. Речь шла о «свободном выходе из него в порядке, установленном участниками Договора и закрепленном в Конституции и законах Союза». Но такой Конституции и законов еще не существовало. Кроме того, предусматривалось, что Договор или его положения можно будет изменить лишь с согласия всех республик.
Почему встреча в Беловежской Пуще была неизбежной?
Однако спецслужбы и ряд высших руководителей Союза восприняли новый Договор как шаг к развалу страны и попытались осуществить государственный переворот. Провал ГКЧП оказался для белорусов спасением. За путчем последовали запрет (в Беларуси приостановка) деятельности компартии и провозглашение независимости союзных республик. 25 августа декларация о суверенитете БССР получила статус конституционного закона, после чего Беларусь де-юре стала независимой.
Но СССР не прекратил существования. Горбачев все еще надеялся на подписание нового Союзного договора, который сохранил бы страну хоть в каком-то виде. Но рычагов для влияния у него оставалось все меньше. Армия была дискредитирована участием в попытке переворота. То же было характерно и для КГБ. К тому же началась реформа комитета, из которого выделили несколько ведомств (разведку и пограничные войска). После путча компартия была запрещена, а построить президентскую вертикаль Горбачев не успел. К тому же республиканские лидеры имели больше легитимности: они побеждали на всенародных выборах, а Михаила Сергеевича избрали на пост президента участники Съезда народных депутатов, прекратившего существование в сентябре 1991-го.
Москва быстро признала независимость Литвы, Латвии и Эстонии. Участвовать в новых переговорах отказалась Грузия. Остальные республики на словах попытались склеить разбитый сосуд.
Первоначально Горбачев сделал ставку на договор об Экономическом сообществе. 18 октября 1991 года его подписали руководители Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Спустя некоторое время к ним присоединились Азербайджан, Молдова и Украина. Символична преамбула к документу: договор заключили «независимые государства, являющиеся и бывшие субъектами Союза Советских Социалистических Республик, безотносительно к их нынешнему статусу».
Но, как показали дальнейшие события, даже цель договора — «образовать объединенный рынок и проводить согласованную экономическую политику как непременное условие преодоления кризиса» — была неосуществима. Уже в конце октября Борис Ельцин объявил о грядущей радикальной экономической реформе — причем только на территории России. Горбачев и лидеры других республик вряд ли бы поддержали будущую «шоковую терапию» Егора Гайдара, но такого предложения даже не прозвучало. Ни о каком объединенном рынке говорить не приходилось.
Но Экономическое сообщество могло существовать и без единой страны. Поэтому еще ранее, в начале октября, Горбачев сделал ставку на скорейшее подписание политического Союзного договора. Он понимал, что время уходит, а сам он все больше теряет власть.
Лидеры республик продолжили встречаться в Ново-Огарево. 14 ноября была достигнута договоренность о создании Союза Суверенных Государств (ССГ). В декабре соответствующий договор были готовы подписать восемь республик: все среднеазиатские (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан), а также Россия, Беларусь и Азербайджан. Но речь шла о создании конфедерации, а все попытки создать такого рода объединения заканчивались провалами. Кроме того, в последнем варианте документа, опубликованном в конце ноября, даже не был прописан порядок формирования союзного бюджета и контроля за его расходной частью. Предполагалось, что будет существовать как союзная армия, так и республиканские вооруженные формирования.
А еще среди участников не было Украины — в октябре ее лидер Леонид Кравчук заявил, что парламент этой страны решил до 1 декабря не участвовать в обсуждении Союзного договора — на этот день был назначен референдум о независимости. В итоге более 90% проголосовали «за».
Создание ССГ стало бессмысленным. Никому, кроме Горбачева, новый союз не был нужен.
Как проходила подготовка к встрече?
Еще в конце ноября Ельцин, до того поддерживавший договор о создании ССГ, отказался его подписать. Разумеется, в этом решении были личные причины: вражда с Горбачевым не утихала много лет. Президент СССР являлся последним препятствием для российского президента, мечтавшего стать единоличным хозяином Кремля (а не первым среди равных лидеров республик).
Но более важной все же являлась логика политического процесса: без Украины новый союз не имел смысла. А при создании ССГ надстройка в виде администрации Горбачева не требовалась.
Тем временем в игру вступил спикер Верховного Совета Беларуси Станислав Шушкевич, поддерживавший во время переговоров идею о создании ССГ. В мемуарах он рассказывал, что пригласил Ельцина в Беларусь, чтобы обсудить с ним поставки нефти и газа на зиму. Причем не на рыночных условиях, а по льготным ценам. Эти же вопросы волновали и украинцев. Поэтому в Беловежскую пущу пригласили и Леонида Кравчука, с которым Ельцин пообещал обсудить Союзный договор.
«Перед поездкой в Минск (…) Ельцин пришел к Горбачеву «посоветоваться, как убедить Украину присоединиться к Союзу» (…). Два президента достаточно быстро договорились о том, как «надавить на украинцев». Оба заявили, что не мыслят себе Союза без Украины. Только потом выяснилось, что в эту формулу каждый вкладывал свое содержание. Мало кто обратил тогда внимание на мимоходом брошенную журналистам ельцинскую фразу: «Если не получится, придется подумать о других вариантах», — писал Андрей Грачев (автор книги «Горбачев»).
7 декабря на военный аэродром под Пружанами первыми прилетели хозяева — Станислав Шушкевич и премьер-министр Вячеслав Кебич. Через некоторое время там приземлился самолет с президентом Украины Леонидом Кравчуком и премьером Витольдом Фокиным. Украинцы отправились в Вискули, там Кравчук отправился на охоту, где подстрелил кабана.
Россияне приехали позже. В тот день Борис Ельцин сначала заехал в Минск, где выступил на заседании парламента. Там случился конфуз: Ельцин передал Шушкевичу копию «Охранной грамоты Орше от 1664 года», назвав ее символом освобождения белорусов российскими войсками. Между тем, она была выдана во время одной из самых кровопролитных войн между нашими предками и восточными соседями. Депутаты возмутились, Ельцин извинился, и инцидент был исчерпан.
После этого российская делегации вместе с некоторыми белорусскими коллегами вылетела на самолете Ельцина в Пружаны. Там их ждали правительственные машины, доставившие политиков к 17 часам в Вискули.
«В самолете мы разговорились с российским министром иностранных дел Андреем Козыревым, и только здесь я впервые услышал, что в Вискулях должна состояться не простая встреча, — писал в мемуарах тогдашний министр иностранных дел Беларуси Петр Кравченко. — Планируется создать и подписать документ, который бы определил и зафиксировал сущность происходящих на наших глазах государственных процессов».
По прилете Ельцина поселили в люксе главного корпуса (в аналогичном жил Кравчук). Премьер-министру Украины Витольду Фокину, госсекретарю России Геннадию Бурбулису, российскому вице-премьеру Егору Гайдару, а также Вячеславу Кебичу и Станиславу Шушкевичу отвели двухэтажные рубленые коттеджи. Остальные остановились в скромной гостинице, где раньше жил обслуживающий персонал.
Как вспоминали работники резиденции, Шушкевич и Кебич охотой особо не увлекались. Оба предпочитали бильярд. Ельцин же, поддерживаемый под руки охранниками, сразу отправился отдыхать, поскольку позволил себе лишнего. Но и вечером 7 декабря, и на следующий день во время обсуждения документов он и его коллеги — вопреки мифам — работали трезвыми.
О чем спорили руководители стран?
После того, как Ельцин проснулся, все гости собрались на банкет, который, по разным оценкам, проходил около двух-трех часов. На нем были приняты основные решения.
Обозначим позиции сторон. Беларусь, скорее, занимала выжидательную позицию. «Я ехал в Беловежскую пущу и осознавал, что СССР распался к тому моменту. К этому времени я почитал Макиавелли: государство распадается, когда перестает быть управляемым», — рассказывал позднее на одной из встреч Шушкевич (цитата по материалу TUT.BY). Но он являлся спикером прокоммунистического парламента, а потому не хотел рисковать. В итоге белорусы, внутренне готовые к «разводу», наблюдали со стороны дискуссии между Россией и Украиной.
Как писал в мемуарах Кравченко, «разговор начал Ельцин, заявив, что старый Союз больше не существует и мы должны создавать нечто новое. (…). Ельцин искренне старался спасти Союз, пусть даже в новой, видоизмененной форме. Он убеждал Кравчука в том, что мы не должны далеко уходить друг от друга, говорил, что нам этого не простят народы, не простят ни наши потомки, ни предки, создававшие эту страну. Он вспоминал об общей истории, дружбе, тесном сплетении наших экономик. Я видел, что российский президент искренне хочет спасти то, что уже вовсю расползалось по швам». Сам Кравчук упоминал в одном из интервью приблизительно о таких же выражениях и аргументах (опубликовано в книге «Союз можно было сохранить»).
Как эти высказывания соотносятся с фразами Козырева? Предположим, что для Ельцина — бывшего высокопоставленного коммунистического функционера — было важно сделать последнюю попытку и оправдаться перед самим собой. Умом же он понимал, что Союз обречен, а потому его команда приехала со своими заготовками.
Но Кравчук был настроен категорически против Союза. Он привел цифры: оказалось, что во всех регионах Украины подавляющее большинство людей голосовало за независимость.
Тогда, как вспоминал Шушкевич, Геннадий Бурбулис спросил, «а не подпишемся ли мы под словами, что «СССР как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает свое существование». Господи, какая зависть во мне была, что я не додумался до этого. Первым крикнул — подпишу!»
После этого надо было понять дальнейшие действия: республики окончательно расходятся или будут координировать дальнейшие действия. Кравчук вообще не хотел подписывать какой-либо новый договор. Но Фокин привел экономические аргументы. «Он прекрасно владел статистикой не только в масштабах Украины, но и всего Советского Союза. И убедительно доказывал, насколько связаны наши экономики. (…). Кравчук окончательно сломался в десятом часу: «Ну, раз большинство за договор… Давайте подумаем, каким должно быть это новое образование. Может, действительно не стоит нам далеко разбегаться…», — писал в мемуарах Кравченко.
Как шла работа над договором?
Руководители делегаций дали поручения своим подчиненным разработать конкретные положения договора, а сами отправились в баню, а затем и спать.
Белорусы и россияне собрались в коттедже, где жил Гайдар, буквально за десять минут. А вот украинцы не пришли, поэтому над текстом договора первоначально работали представители двух делегаций. С российской стороны это упомянутые Бурбулис, Гайдар, Козырев и вице-премьер Сергей Шахрай, с белорусской — Петр Кравченко и первый вице-премьер Михаил Мясникович.
Как вспоминал в мемуарах Гайдар, именно Шахрай предложил юридический механизм выхода из политического тупика: «формулу беловежского соглашения, роспуска СССР тремя государствами, которые в 1922 году были его учредителями». С этим все согласились, после чего началась работа.
Как писал Кравченко, «сначала мы сформулировали название договора. Первый вариант звучал так: «Соглашение о принципах создания Евразийского содружества государств». Потом, подумав, сошлись на ином названии «Соглашении о создании Содружества демократических государств» (СДГ). Для создания текста Гайдар предложил взять за образец российско-белорусский двусторонний договор, подписанный в ноябре 1990 года.
В Вискулях не было пишущей машинки (не говоря уже о компьютере). Поэтому документы писались от руки. Работа завершилась около четырех часов утра 8 декабря.
В этот же день 8 декабря спецслужбы начали поиски печатной машинки. В итоге ее нашли в канцелярии Беловежского заповедника. Секретарь директора Евгения Патейчук и набрала текст соглашения. Но первоначально возникла паника: текста не было.
Выяснилось, что Козырев не решился в 4 утра будить машинистку и засунул проект декларации под дверь, но ошибся комнатой. Поэтому времени на расшифровку не осталось, и Гайдар диктовал текст с листа.
После этого с документом познакомили украинцев, которые скорректировали название, — предложили привычную теперь аббревиатуру СНГ(Содружество Независимых Государств), а затем документ передали руководителям делегаций.
К этому времени те позавтракали и стали работать в бильярдной. Редактирование продолжалось до часа дня. После чего нужно было подписывать соглашение. «В столовой, где постоянно накрыт стол, подписывать столь важный документ сочли неприличным. От бильярдной отказались по той же причине. Большого зала, подходящего для такого уникального события, в правительственной резиденции не было. Поэтому решили поставить столы в вестибюле перед столовой. Это было довольно внушительное помещение, метров шестьдесят площадью, с колоннами, с неплохим интерьером, с претензией на классицизм», — вспоминал Кравченко.
Документ подписали шесть человек, по двое от каждой делегации. Это случилось в 14 часов 17 минут 8 декабря 1991 года.
О чем шла речь в документе?
Суть событий можно было понять уже по первой фразе «Соглашения о создании Содружества Независимых Государств»: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование».
Вообще, «беловежские зубры» приняли несколько документов. В «Заявлении» они отметили, что «переговоры о подготовке нового Союзного Договора зашли в тупик», а «объективный процесс выхода республик из состава СССР и образования независимых государств стал реальным фактом».
В «Соглашении» они признали «территориальную целостность друг друга и неприкосновенность существующих границ в рамках содружества», гарантировали открытость границ и выполнение международных обязательств бывшего СССР, договорились координировать внешнеполитическую деятельность и сотрудничать в формировании общего экономического пространства.
Также в Вискулях были приняты еще несколько документов. Среди них наиболее важным видится решение о едином контроле над ядерным оружием. Но вскоре от этой идеи отказались, и контроль перешел исключительно к России.
Мог ли Горбачев спасти СССР?
После подписания документа состоялся обед, после чего главы делегаций отправились в апартаменты Ельцина, чтобы сообщить о подписании лидерам мировых государств.
Было решено сделать два звонка: президенту США Джорджу Бушу (потом ставшему «старшим») и пока еще президенту СССР Михаилу Горбачеву. С первым поручили поговорить Ельцину, со вторым — Станиславу Шушкевичу (желающих не было, поэтому белорус взял на себя эту миссию как хозяин).
Как рассказывали в интервью участники встречи, Москву и Вашингтон вызывали одновременно. Но по техническим причинам с Бушем удалось связаться раньше. Ельцин через переводчика (им выступал министр иностранных дел Козырев) сообщил о принятых решениях и гарантировал соблюдение всех международных обязательств, включая внешний долг. Буш воспринял информацию спокойно.
Тем временем отозвалась Москва. Горбачев был шокирован известием, потребовал разговора с Ельциным, но тот повторил слова своего белорусского коллеги.
Затем «беловежские зубры» попытались перетянуть на свою сторону президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, как раз летевшего в Москву. Но тот, сначала согласившись, отказался прилететь в Вискули. С одной стороны, продемонстрировал свою значимость — ведь его изначально не пригласили на встречу. С другой, скорее всего, хотел выждать, как развернутся события. Также российский президент связался с министром обороны СССР Евгением Шапошниковым — тот гарантировал ему свою лояльность.
Первой из Вискулей уехала украинская делегация. Россияне улетели вечером 8 декабря. Белорусы переночевали в резиденции и уехали в Минск на следующий день.
Сам Михаил Горбачев утверждал, что не знал о подписании Беловежских соглашений. Его противники заявляли, что последний президент СССР получил такую информацию от спецслужб. Мол, в Вискули выдвинулся спецназ КГБ Беларуси, окруживший лес в районе охотничьей резиденции и ожидавший приказа об аресте участников встречи. Но команды так не и поступило.
Как бы то ни было, Горбачев все равно не пошел бы на арест трех «беловежских зубров». «Я думаю, это пахло гражданской войной. Это опасно. Это выглядело бы, что я вроде как для того, чтобы удержать власть, пошел на такое, хотя надо было демократическими путями добиваться», — говорил он в интервью ТАСС, и был абсолютно прав.
В тот момент его популярность была несравнима с рейтингом Ельцина и Кравчука. Их задержание вызвало бы вооруженное противостояние, вплоть до военного конфликта, чего Горбачев не хотел.
Союзный президент пытался вызвать на ковер всех троих политиков. Кравчук отказался, заявив, что является лидером суверенного государства. Шушкевич, как утверждают помощники Горбачева, был готов приехать в Кремль. Но без Украины союз не имел смысла. А создание ССГ не решило бы никаких проблем. Четкая экономическая программа у союзного руководства отсутствовала. А значит, жителей Союза ожидали бы еще больший кризис и всеобщая депрессия.
Как проходила ратификация соглашений?
По словам Шушкевича, он ехал в Минск с мыслью, что Беловежские соглашения могут поставить точку в его карьере, ведь коммунисты в Верховном Совете вряд ли ратифицируют этот документ. Но произошло обратное.
10 декабря соглашение ратифицировал Верховный Совет Украины. Информация об этом сразу стала известна в Беларуси. После этого большинство проголосовало «за».
«Против» был лишь один человек. Позже депутат Александр Лукашенко неоднократно утверждал, что этим человеком был именно он. Но в реальности он не присутствовал в зале, о чем свидетельствует протокол электронного голосования. «Против» проголосовал Валерий Тихиня, позже сыгравший роковую роль в провале импичмента Лукашенко перед референдумом 1996 года.
12 декабря Беловежские соглашения ратифицировал и парламент РСФСР.
В те дни Горбачев пытался бороться, выпуская заявления, но его никто не хотел слушать. Попытка опереться на армию потерпела неудачу.
21 декабря в Алма-Ате (теперь Алматы) состоялась встреча руководителей республик: к СНГ присоединились Азербайджан, Армения, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан и Узбекистан. Алма-Атинская декларация подтвердила Беловежское соглашение, зафиксировав, что с образованием СНГ СССР прекращает свое существование.
Участники саммита признали Россию правопреемницей СССР. Все права (вроде постоянного места в Совете безопасности ООН) и все имущество Союза перешло к этой стране.
25 декабря Михаил Горбачев ушел в отставку, над Кремлем был спущен советский флаг. В существовании Союза была поставлена точка, а белорусы наконец смогли строить свое будущее в независимой стране.