Сегодня, 26 ноября, стало известно о скоропостижной смерти Владимира Макея. Главе белорусского дипведомства было 64 года. Что именно послужило причиной смерти министра — точно неизвестно. Собрали, что о Владимире Макее говорят его бывшие коллеги.
— Для меня эта новость стала шоком, — заявил изданию Sputnik. Беларусь депутат Андрей Савиных. — Потому что буквально неделю назад мы общались, мы разговаривали о перспективах внешнеполитических контактов. Владимир Владимирович был полон энергии. Вне всякого сомнения это большая утрата. И для нас для всех, кто знал его лично, и для всего государства.
Савиных назвал Макея человеком со «стратегическим видением в сфере внешней политики».
— Эта потеря станет серьезной прорехой в рядах внешнеполитического ведомства. Я несколько даже растерян сейчас, поскольку новость пришла настолько неожиданно и настолько обескураживающе, что нам всем еще предстоит осознать масштаб случившегося, — заявил он.
Министр иностранных дел БССР и Беларуси в 1990—1994 годах Петр Кравченко называет Владимира Макея своим учеником и тоже признается, что новость для него стала шоком.
— Эта новость как гром среди ясного неба. Скоропалительная смерть. Представьте, что ныне живут семь министров, и Владимир Владимирович самый молодой из нас. Уникальный человек, которого я брал на работу и горжусь этим <…>, человек, который прекрасно владел немецким языком, который работал у меня помощником, — рассказал Кравченко. — С гордостью могу сказать, что это мой ученик, который стал министром. И очень многие из тех начинаний, которые мы начинали и продвигали в 90-е годы, он реализовывал. <…> Скорбим. Он оставил после себя достойное количество сподвижников, учеников, которые будут достойно продолжать начатое им и всеми нами.
Экс-министр культуры и дипломат Павел Латушко в разговоре с «Зеркалом» так прокомментировал новость о смерти бывшего коллеги:
— Вспоминаю 2018 год, когда я работал послом Беларуси в Париже и Мадриде, и высокопоставленные дипломаты спросили меня, может ли Макей стать контркандидатом Лукашенко на выборах в 2020 году. И мой ответ был: да, это возможно. Мне кажется, что в 2020 году Макей пережил очень большой психологический стресс, фактически предал самого себя, — уверен Латушко. — Конечно, нельзя идеализировать этого человека. Являясь членом Совета безопасности, он принимал участие в решении о начале самых массовых репрессий для истории и Европы и Беларуси.
Политик считает: участие главы МИД в миграционном кризисе, репрессиях, ликвидации НГО и его близость к Лукашенко забывать нельзя. Но добавляет: когда лично знаешь человека, равнодушно воспринимать новость о его смерти сложно.
— Первые годы его министерства были выгодно использованы: он попытался нормализовать отношения с ЕС, его слушал и слышал Лукашенко. А после 2020 года его рейтинг упал до нуля, и влияние на Лукашенко стало практически нулевым. Это не могло не повлечь внутренние потрясения для него, — считает Латушко. Он говорит, что последние несколько месяцев ходила информация, что Макею ищут замену.
— Мне говорили никогда не верить Макею, и я не раз убеждался, что верить ему нельзя. Вместе с тем я помню, что несколько раз, когда я был министром культуры и послом, он занимал четкую позицию в поддержку моих проектов, связанных с белорусским языком и белорусской культурой. Где-то в нем это прорывалось. Но все же он оставался человеком системы.
«Искренние соболезнования. Наши мысли с семьей, коллегами и друзьями министра Макея, потому что они переживают трудные времена», — такой пост на английском языке опубликован на странице представительства ЕС в Беларуси в Facebook.
Соболезнования семье Владимира Макея выразил Александр Лукашенко, сообщила его пресс-служба.