На брифинге, посвященном проекту новой Военной доктрины Беларуси, министр обороны Виктор Хренин назвал размещение российского ядерного оружия в нашей стране «вынужденной мерой». По мнению генерала, оружие массового поражения — это «важное слагаемое превентивного сдерживания потенциальных противников от развязывания вооруженной агрессии против Беларуси». Слово «превентивный», которое обозначает некое действие, предпринятое для опережения подобного действия со стороны возможного противника, уже давно прочно укоренилось в лексиконе белорусских и российских политиков и пропагандистов. Но его использование в подобном качестве имеет дурную историю. Рассказываем, почему «превентивные» действий в военной сфере уже давно не считаются достаточным основанием для агрессии.
Как Россия использует «превентивность» для оправдания агрессии
В самом начале полномасштабного военного вторжения в Украину российское руководство не использовало тезис о «превентивном нападении». Возможно, президент Владимир Путин был уверен в быстрой победе над Украиной и рассчитывал после нее использовать формулу «победителей не судят». Поэтому ни он, ни его спичрайтеры на тот момент вообще не озадачивали себя поиском каких-то более-менее вменяемых поводов для нападения.
В своем ночном обращении 24 февраля 2022 года, с которого началась нынешняя война, Путин назвал ее целями не предупреждение возможного нападения на Россию, а «демилитаризацию», «денацификацию» Украины и недопущение расширения НАТО в Европе.
Оторванность от реальности и надуманность этих причин была очевидной. С одной стороны, Украина была и является «нацистским» государством только по версии пропагандистов (истории неизвестны случаи, когда в нацистских или фашистских государствах власть переходила бы в руки конкурирующих политиков в результате демократических выборов, как это произошло в Украине в 2019 году). А по степени милитаризации Украина в 2021 году заметно уступала самой России (по оценке Центра мира и изучения конфликтов Сиднейского университета). С другой стороны, реальный, а не мнимый (как в случае с Украиной) процесс вступления в НАТО граничащей с Россией Финляндии, который стартовал уже после начала войны, не привел к нападению России на эту страну.
Поэтому по мере того как война превращалась в затяжную, российское руководство вынуждено было озвучивать все новые и новые причины для уже совершенного нападения, чтобы хоть как-то оправдать свои захватнические цели в глазах собственного населения и мировой общественности. Так, среди набора откровенно странных причин вроде борьбы с биолабораториями НАТО в Украине, где якобы разрабатывается генетическое оружие против славян, появилось и «превентивное нападение».
Уже в начале марта 2022 года, когда наступление российской армии на Киев начало пробуксовывать, министр обороны РФ Сергей Шойгу заговорил о превентивном характере новой войны: якобы российская армия в Украине стремится «защитить Российскую Федерацию от военной угрозы, создаваемой странами Запада».
В августе 2022 года прокремлевские страницы в соцсетях начали муссировать ничем не подкрепленные слухи о том, что НАТО и Запад якобы готовили ядерную войну против России, которая и вынуждена была атаковать, чтобы предотвратить Третью мировую войну. Слабым местом этой гипотезы было отсутствие ответа на очевидный вопрос: почему превентивный удар был нанесен не по готовившим нападение странам НАТО, а по Украине?
А в ноябре 2022 года Владимир Путин воспользовался развернутой формой этой версии для обоснования нападения на Украину. Из слов российского президента следует, что РФ напала на соседку, чтобы не повторить ошибок 1941 года, когда, несмотря на данные разведки о неизбежности нападения нацистской Германии на СССР, руководство страны не приняло необходимых мер. Разумеется, никаких доказательств того, что Украина или какая-то другая страна готовили нападение на Россию в 2022 году, Путин не привел. К слову, аналогия с началом немецкого нападения на СССР выглядит для обоснования превентивного нападения очень неудачной для Путина и РФ. Но об этом чуть ниже.
Весной 2023 года Путин подправил концепцию внешней политики России. В новой версии документа РФ заявила о том, что будет использовать свои вооруженные силы для предотвращения нападения на себя или своих союзников (то есть для нанесения тех самых превентивных ударов).
После этого «превентивную» тему развил пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. По его словам, «практика превентивного использования (вооруженных сил. — Прим. ред.) широко применялась и применяется многими странами в мире, прежде всего речь идет о странах коллективного Запада». Но примеров современных превентивных нападений стран Запада представитель Кремля не привел.
Наконец, в ноябре 2023 года Владимир Путин довел теорию о превентивном нападении до совершенно странной формы. По его новой версии, Россия напала на Украину для отражения атаки не в будущем, а в прошлом. Почти через два года после нападения на соседнюю страну политик заявил, что к моменту начала этого вторжения атаке подверглась сама Россия. Причем нападение якобы состоялось в 2014 году — да еще и на украинские Крым и Донбасс (по версии Путина, к тому времени жители этих территорий считали себя частью России).
Как Лукашенко взял «превентивность» на вооружение
Александру Лукашенко тезис о превентивном нападении, похоже, понравился — и он начал использовать его даже во взаимоисключающих высказываниях.
1 марта 2022 года он заявил, что российское нападение началось в ответ на угрозу украинских ракетных ударов по войскам РФ на белорусской территории, а также по Гомелю и Мозырю. По словам Лукашенко, именно поэтому Россия и нанесла упреждающий (то есть превентивный) удар по Украине.
Но уже спустя десять дней, 11 марта, в разговоре с Владимиром Путиным политик сочинил уже другую трактовку событий, чтобы выставить российское нападение и свое соучастие в нем в выгодном свете. Для этого он обвинил в превентивном нападении… ВСУ: «Благо, что чем дальше, тем больше люди понимают. Не мы на них нападали. Не мы. Превентивно ВСУ начали стрелять, когда еще мы за два дня [до нападения РФ] были у вас дома. Да, это мы с вами сидели в вертолете, докладывали постоянно — они начали. А я сейчас вам покажу, откуда на Беларусь готовилось нападение. Если бы за шесть часов до операции не был нанесен превентивный удар по позициям, четыре позиции, я сейчас покажу, карту привез, они бы атаковали наши войска (Беларуси и России), которые были на учениях. Не мы развязали эту войну».
Карту, разумеется, публично никто никому так и не показал — а сама фраза превратилась в мем. Похоже, что белорусский политик сам не понял своей ошибки: назвав придуманную им атаку ВСУ за два дня до начала российского вторжения «превентивной», Лукашенко тем самым признал, что к тому моменту решение о вторжении в Украину уже было принято — и что он об этом знал (напомним, что в военном смысле превентивные действия — это такие, которые призваны предотвратить что-то аналогичное; то есть превентивной атакой предупреждают задуманную противником атаку).
К слову, предложенная Лукашенко версия с превентивным нападением украинцев оказалась настолько нереалистичной, что ее не подхватила даже не особо требовательная российская пропаганда.
К маю 2022 года Лукашенко усвоил, кто именно наносил «превентивный» удар. В мае 2022 года в интервью для Associated Press политик уже четко проговаривал, что это Украина подготовила для нападения четыре ракетные позиции, а россияне это отследили, что и позволило уничтожить их «буквально за 30 минут до начала военной операции». А затем, чтобы предотвратить удар по Беларуси, российские войска с территории нашей страны и вторглись в Украину. Эта версия политика, разумеется, тоже ничем не подтверждена — хотя следовало ожидать, что во время оккупации россиянами северных районов Украины хотя бы одна из «готовых к нападению» ракетных позиций ВСУ должна была попасть в руки оккупантов.
С другой стороны, в этой версии Лукашенко тоже есть очевидные противоречия. Почему, если Украина готовила нападение именно на Беларусь, на Киев пошли наступать не белорусские, а только российские войска? И почему Владимир Путин не назвал оборону союзника от возможного нападения среди целей российского вторжения в самом его начале? Ведь такое заявление в совокупности с доказательствами придало бы акту агрессии хотя бы видимость законности.
Сейчас же в этот набор добавилось и оправдание Хрениным очевидно агрессивного действия (то есть размещения ядерного оружия на территории нашей страны) все той же «превентивностью». Очевидно, что белорусский генерал пытается манипулировать — ни одна из соседних стран не выдвигала претензии на белорусские территории или суверенитет. В отличие от России, представители которой нередко говорят о возможном переделе границ, а также реализуют эти слова на практике.
Кто еще оправдывал нападения на другие страны необходимостью нанесения «превентивных» ударов?
Безусловно, самым известным любителем оправдывать начало войн необходимостью нанесения «превентивного удара» остается лидер нацистской Германии Адольф Гитлер.
22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Тем самым она нарушила (как и Россия при нападении на Украину) взятые на себя международные обязательства — в том числе и подписанный в 1939 году договор о ненападении с Советским Союзом. По иронии судьбы именно о заключении договора с СССР Гитлер с огромным энтузиазмом рассказывал 1 сентября 1939 года, выступая перед Рейхстагом с обоснованием необходимости нападения на Польшу. Тогда он обещал, что этот документ навсегда устранил возможность конфликта между Советским Союзом и Германией.
На самом деле это диктаторское «навсегда» продлилось менее двух лет. Выступая по радио 22 июня 1941 года, Гитлеру пришлось использовать все свое красноречие, чтобы убедить немцев в необходимости нападения, о невероятности которого он рассказывал не так давно. Одним из аргументов стала как раз «превентивность» удара по СССР, который, по словам Гитлера, стягивал войска к совместной границе с явно агрессивными намерениями.
Вот что говорил тогда фюрер:
«В то время, как Германия войной 1940 года в соответствии с т.н. пактом о дружбе далеко отодвинула свои войска от восточной границы и большей частью вообще очистила эти области от немецких войск, уже началось сосредоточение русских сил в таких масштабах, что это можно было расценивать только как умышленную угрозу Германии. Согласно одному заявлению, сделанному тогда лично Молотовым, уже весной 1940 года только в прибалтийских государствах находились 22 русские дивизии. <…>
Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве. <…> Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!»
Другим известным примером превентивной войны является нападение Японии на США 7 декабря 1941 года. К этому моменту азиатская страна считала, что уже побеждает в Китае, но считала, что в эту войну рано или поздно включатся США. При этом, по оценкам японских военных, Вашингтон значительно превосходил Токио в военной мощи. В самолетах соотношение сил США и Японии оценивалось как 5:1, в боевых кораблях 2:1, в рабочей силе 5:1, в выплавке стали 20:1, в добыче нефти 100:1, а угля — 10:1.
Понимая, что в таких условиях им войну против США не выиграть, японцы разработали и выполнили дерзкий план упреждающего удара, который позволил им уничтожить в гавани Перл-Харбора значительную часть американского флота. Впрочем, даже этот превентивный удар не принес японцам победы. Вместо нее через три с половиной года они получили два ядерных удара по своим городам.
Также превентивной войну против Ирака в 2003 году назвал президент США Джордж Буш-младший. Он утверждал, что Соединенные Штаты «обладают суверенным правом применять силу для обеспечения своей национальной безопасности». Право превентивного удара, по мнению Буша, США могли использовать в отношении террористов и террористических режимов, которые обладают оружием массового поражения. Впрочем, к этому времени использование предлога «превентивной войны» для оправдания агрессии уже приобрело недобрую славу, и использование для вторжения в Ирак подобного аргумента вызвало справедливую критику.
По мнению известного американского лингвиста, философа и политического публициста Ноама Хомского, использование «превентивной войны» в качестве оправдания для агрессии заведомо несправедливо. Агрессоры очень часто развязывают войны, которые называют превентивными, для устранения надуманных или воображаемых угроз. Как указывал американский историк Артур Шлезингер, стратегия Буша в 2003 году была тревожно похожа на позорную политику, которую имперская Япония проводила в Перл-Харборе.
Отметим, что в соответствии со статьей 51 Устава ООН законными считаются только такие боевые действия, которые государство ведет для своей самообороны после вооруженного нападения на него. То есть использование аргумента об упреждающем характере военной агрессии вообще никак не узаконивает его с точки зрения международного права. Это значит, что нападение на другое государство остается преступлением и в том случае, если атаковавшая сторона заявляет о том, что напала превентивно.
Читайте также
