Степан Попов — известный белорусский самбист, чемпион мира и двукратный чемпион Европы, обладатель Кубка мира, победитель Европейских игр. Он был вынужден покинуть страну из-за своей позиции и сегодня живет в Польше. Один из самых активных атлетов, выступающих за перемены, связался с «Зеркалом», чтобы выразить свое отношение к конфликту между Александром Опейкиным и Александрой Герасименей, рассказал, как стоял у истоков письма свободных спортсменов и фонда спортивной солидарности, а также порассуждал, почему важно не хейтить тех, кто остался в Беларуси.
«Опейкин часто недоговаривал»
— Что думаете о последних событиях в Белорусском фонде спортивной солидарности?
— Давайте с самого начала, чтобы всем было понятно. Когда случились все ужасы с насилием в первые дни после выборов в 2020-м, то решил взять инициативу в свои руки. Создал телеграм-канал, стал добавлять знакомых спортсменов, кого знал и кому доверял. Потом появилась идея с письмом с требованиями к власти о новых честных выборах. Тут активно включился и Опейкин. До этого с ним был немного знаком, он мне помогал в Беларуси с открытием клуба единоборств. Решил привлечь Александра к нужному делу, и стали собирать подписи.
После опубликования письма он пропал на несколько дней. Связался потом со мной, сказал, что выбросил телефон. Мол, по нему «идет работа», как быть? Я сказал уезжать — сам не собирался останавливаться и покидать Беларусь. Опейкин поехал в Украину и учредил Белорусский фонд спортивной солидарности. Собрал команду, занялся привлечением финансов. Я только поддержал его во всех отношениях. Хотел лишь, чтобы помогали тем атлетам, кто пострадал за свою позицию. Плюс, естественно, чтобы все было открыто.
— Что произошло потом?
— Из добрых побуждений и солидарности всегда выступал за инициативы фонда, был очень активным. На первых порах вкладывал свои средства, привлекал доноров. Из-за этого люди думали, что Попов работал в БФСС. Хотя это не так. Да, фонд на каком-то этапе потом оказал мне финансовую поддержку. И я благодарен за это.
Но это интервью о другом. Когда начал задавать предметные вопросы Опейкину о планах фонда, что конкретно и в какие сроки делается, то стал врагом. Поспрашивайте спортсменов — думаю, что многие из известных в нашем спорте личностей согласятся со мной.
Вопросы финансовой прозрачности и отчетности поднимались и раньше — просто не выносились в прессу. И я до последнего не собирался выступать в СМИ. Но Опейкин перешел уже все границы, позволяя себе выкручиваться за счет обвинений других.
У Александра есть одна черта, которая мне сразу не понравилась: он часто недоговаривал. А я не люблю отсутствия конкретики. Еще было такое, что через меня Опейкин обещал конкретную финансовую помощь атлетам, но потом брал свои слова назад. Естественно, у спортсменов возникал негатив.
Решил, что с фондом мне не по пути ни в каком качестве. Если даже одному из инициаторов создания организации не отвечают на более чем логичные вопросы, то посчитал правильным полностью дистанцироваться от БФСС.
«Герасименя — командный игрок»
— Что с конфликтом Опейкина и Герасимени?
— Во-первых, мне непонятны выпады Опейкина в отношении человека, который в Беларуси лишился всего за свою позицию, ценности и убеждения. При этом Александра после повышения градуса репрессий не сделала ни шага назад. Если она в какой-то момент захотела выйти из проекта, неужели нельзя уважать эту позицию?
Во-вторых, фонд всегда позиционировал Александру как руководителя. Отсюда вопрос: как первое лицо может не знать некоторых аспектов деятельности, в частности, не иметь на руках финансовой отчетности? Почему Опейкин, который был простым координатором, а потом в один момент придумал себе должность исполнительного директора, не делился данной информацией?
Александр Опейкин говорил в интервью «Зеркалу» в апреле 2023-го: «В Европе все очень прозрачно с выделением средств и отчетностью. Информация на этот счет есть у половины сотрудников фонда».
Получается так: когда первое лицо фонда попросило о прозрачности, то в отношении нее последовали странные обвинения. Вначале внутри БФСС, а потом и в публичной плоскости. То есть Опейкин просто использовал имя Герасимени? После ее ухода фонд уже утратил значительную часть доверия. Спортсмены не понимали, почему это случилось. Но никто не давал объяснений.
Скажу и о личных впечатлениях от общения с Александрой. Она одна из самых интересных и самодостаточных личностей среди спортсменов. И при этом командный игрок. Поэтому вся эта история с шаманом, что говорит Опейкин, — цирк. Он и его несколько сторонников придумали «отмазку» для остальных — вот и всё. Теперь это вылезло наружу.
— Давайте вспомним: фонд финансировал сборы, поездки на соревнования протестных спортсменов, добивался отмены стартов в Беларуси, развязал резонансное дело против УЕФА.
— Все так. И это была работа команды. Но после начала войны не сделано практически ничего. Создали Антивоенную декларацию, да. Потом я собирал подписи благодаря контактам, Андрей Кравченко, Яна Максимова (известные белорусские легкоатлеты. — Прим. ред.), другие ребята. Фонд этим хвастался, а потом все затихло. Хотя кто мешал ездить на любые польские соревнования, рассказывать о себе, поставить самый примитивный стенд? К сожалению, упущено много времени и возможностей. Восстановление в правах белорусских свободных спортсменов должно было стать частью повестки любого представителя демократических сил. Что вместо этого? Опейкин критикует Павла Латушко, что тот поднял проблему атлетов, пострадавших от репрессий. Мол, их осталось всего несколько человек. Так а почему не решали вопросы других, чтобы люди продолжали выступать? Считаю, фонд исчерпал себя в нынешнем виде.
— Опейкин сказал «Зеркалу» на днях, что фонд не получил ответа от МОК насчет возможного допуска на Олимпиаду протестных белорусских спортсменов.
— Он говорил то же самое и в прошлом году, что стремимся как можно быстрее легализовать спортсменов, выступавших против войны, что намерены способствовать их участию в соревнованиях. Что ж, подождем еще, пока этих атлетов вообще не останется. Чистый популизм. Что-то скажет, мол, провели встречу на высочайшем уровне, пообещает — и все.
О поддержке фонда в августе прошлого года говорил хоккеист Николай Сытый, подписавший Антивоенную декларацию. Фонд благодарила и легкоатлетка Кристина Тимановская, получившая в августе 2023-го возможность выступать на международных стартах. Но, как известно, бегунья оказалась в Польше еще до войны.
Александр Опейкин заявлял в интервью «Зеркалу» в апреле 2023-го: «Более 30 атлетов из Беларуси, кто подписал декларацию, получили право соревноваться в Польше. Кроме того, мы сделали много рекомендательных писем для детей, на которых тоже распространялся бан, тренеров, любителей».
По словам Попова, Опейкин не имеет к этим атлетам никакого отношения. А их восстановление в правах — заслуга людей, которые уже покинули фонд.
Приведу один пример: когда меня пригласили в состав делегации на Европейские игры в Кракове (проходили летом этого года. — Прим. ред.), то узнал от польских партнеров, что у нас, свободных спортсменов, была возможность участия в соревнованиях, подготовь мы заявку в нужное время. Представляете? Могли получить такой пиар… Но в БФСС, на который по традиции надеялись, ничего не знали. Не понимаю, почему они не занимались этим вопросом.
Хуже всего, что западные политики и функционеры сегодня произносят «спортсмены из Беларуси и России». Хотя такая формулировка в корне неверна. Белорусские спортсмены — не равно российские. Но правда в том, что мы утратили имидж, который приобрели в 2020 году ценой репрессий, политических заключенных и диссидентства.
— Что все-таки можно поставить в заслугу Опейкину?
— Александр — хороший менеджер, у него подвешен язык. Умеет собирать вокруг себя профессионалов. Он зарегистрировал фонд, активно включился в белорусский протест с первых дней. И то, чего удалось добиться БФСС до войны, — конечно, и его заслуга. Думаю, что он искренне выступал против диктатуры, ему нравилось помогать людям. Но потом Опейкина конкретно «занесло». Видимо, захотел построить политическую карьеру или быть полководцем.
«Хочу, чтобы белорусы не потерялись за границей»
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Все запасы, что заработал за карьеру, потратил. Сегодня у меня нет накоплений. Но работаю, кручусь. Провожу во Вроцлаве три раза в неделю тренировки по самбо. Иногда и таксую — на несколько часов в день сажусь за руль. За последние сбережения купил три машины, которые сделал под такси. Сдаю их в аренду. Стараюсь помогать тем белорусам, кому нужен для старта какой-то заработок. Все остальное время посвящаю саморазвитию, встречам с интересными людьми. Делаю все от меня зависящее, чтобы приблизить победу демократических сил и наше возвращение в Беларусь.
Также вместе с Михаилом Залевским мы основали НГО Free SPOrT. Это место для культуры, образования, предпринимательства. Мы себя позиционируем как точку сбора активных людей: разных национальностей, разных мировоззрений, с разными возможностями и способностями. Но все они любят спорт.
Еще есть инициатива «Спартыўны Уроцлаў». Занимаюсь ей с Натальей Хотько. Привлекаем белорусов к спорту и здоровому образу жизни. Стараемся говорить на белорусском языке. От Free SPOrT мы провели не только футбольный «Кубок Ивулина» (Александр Ивулин — известный спортивный журналист и блогер, отсидевший в колонии. — Прим. ред.), но и два любительских турнира по волейболу. Там были несколько команд именно из моего комьюнити.
— Ваши слова в мае 2022-го: «Я за диалог. Нам с этими „ябатьками“ дальше работать. В данный момент у нас тупик, который длится два года, и только придя к консенсусу, мы можем добиться перемен». Как общаться с людьми, «зомбированными» пропагандой?
— А они ничего не решают. Уверен: когда уйдет Лукашенко, то появятся люди из системы, которые скажут, что, например, помогали демсилам финансами, информацией. Сегодня же у них нет выбора: нацеплять красно-зеленый флаг, ходить на «партсобрания», следить за любым словом.
Я никого не оправдываю. Те, кто перешел черту, совершал преступления, должны быть наказаны. Но с остальными нужен диалог. Он будет болезненным, конечно. Однако если продолжать разделять общество на «своих» и «чужих», то ничего хорошего с Беларусью в будущем не случится.
Знаете, те, кто публично высказался, считают, что у них больше прав, чем у других. Сталкивался с такими ситуациями и в Польше. Это худший пример противников режима. По их логике, они круче только по той причине, что громче говорят, ездят с наклейками Погони, а другие нет. Простите, но чем вы тогда отличаетесь от «ябатек»?
И еще. Не надо говорить, что в нашей стране сегодня выжженная земля. Не каждый может и хочет уезжать. Не каждого спортсмена, например, возьмут выступать за сборную Польши или за команду беженцев. У многих в Беларуси остались родители, живут родственники. Они чем-то хуже тех, кто высказался и уехал? Поэтому мне не нравится, когда кого-то гнобят, дискриминируют. Нельзя терять людей. Я лишь против тех, кто занимается популизмом и разводит сплетни, как сегодня Опейкин.
Слышал аргумент: «Фонд выделял деньги, поэтому Александр хороший». Так и мне помогал, повторюсь. Но очень многие спортсмены, выступившие за перемены, участвовали в сборах средств, просили донатить, подключали свои контакты, рассказывали за границей о происходящем в Беларуси. Ставить в заслугу что-то одному человеку — все равно что считать, что страна не выживет без Лукашенко. Вот с этой психологией надо бороться.
Хочу, чтобы белорусы не потерялись за границей. Не растворились. Любой здоровый фонд, инициатива с прозрачными целями и структурой, которые действительно объединяют людей, а не «мутят» что-то в узком кругу, — большое дело. Да, не все белорусы уже вернутся — это факт. Но чтобы они хотя бы рассмотрели такую вероятность [вернуться], надо консолидироваться и уметь слышать друг друга.
Читайте также
