27 сентября экс-глава Белорусского фонда спортивной солидарности Александра Герасименя заявила, что не видит сегодня эффективной деятельности организации. Кроме того, она ответила утвердительно на вопрос, обманывает ли БФСС белорусских атлетов. Исполнительный директор фонда Александр Опейкин связался с редакцией «Зеркала» и заявил, что хочет рассказать истинную причину того, почему Герасименя покинула фонд в апреле 2022-го. По его мнению, дело вовсе не в непредоставлении финансовой отчетности, а в связи олимпийской призерки с человеком, которого Опейкин считает мошенником (а другие называют шаманом). У Александры на это иное мнение.
«Хочет иметь доступ к ресурсам фонда»
— Мы долго молчали, но всему есть предел. Герасименя, несмотря на джентльменские договоренности, продолжает беспочвенно критиковать фонд. Пришло время сказать, при каких обстоятельствах она действительно ушла, — рассказывает Опейкин. — Главная причина — человек из ее окружения. Кто-то называет его шаманом, кто-то считает специалистом в области биоэнергетики. По мне, это обычный мошенник. Его зовут Сергей Касьяненко.
— Когда вы познакомились?
— На день рождения Александры — 31 декабря 2021 года. Было видно, что она состоит с Касьяненко в особой связи. Только потом узнал, кто это. О нем в Беларуси было известно еще в тот период, когда Герасименя сама выступала.
В 2016 году «Трибуна» опубликовала материал, посвященный влиянию Касьяненко на Герасименю. Александра не скрывала, что сотрудничает с Сергеем, причем добровольно платит ему. Спортсменка считала, что Касьяненко помогает ей в психологической и ментальной подготовке, а также снимает сглаз. Экс-наставница Герасимени Елена Климова заявила, что всегда была против их сотрудничества. Категорически против присутствия в команде Касьяненко выступал и бывший главный тренер сборной Беларуси по плаванию Дмитрий Манцевич. Также Герасименя призналась, что специалист не нравился на тот момент ее парню, известному пловцу Евгению Цуркину.
— Как развивались события?
— Герасименя стала предлагать, чтобы мы с ним встретились, обсудили некие вопросы. Три раза поговорили. Как я понял из бесед, человек практиковал какие-то нехристианские культы и предлагал спортсменам свою помощь. Если поначалу у меня были сомнения, то потом понял, что Касьяненко лишь хочет иметь доступ к ресурсам фонда. Он уже начал советовать, что делать, как нам жить. Некоторых сотрудников рекомендовал отстранить, так как у них «черная аура». Опытный манипулятор, воздействующий на неокрепшее сознание людей. Как потом выяснили, под влияние Касьяненко едва не попали и другие белорусские спортсмены. Некоторых он пытался «вербовать» через Герасименю.
— Звучит так, словно говорим о секте.
— А так и есть. У них же одинаковое устройство: харизматичный лидер и последователи. Не знаю, какие там Герасименя проводит обряды, но книги и непонятные предметы раздавала. Влияние Касьяненко на нее было очевидным. У Александры периодически резко менялось поведение, она говорила чужими словами. При этом не могла привести аргументацию позиции. Такое было и до нашей личной встречи с Касьяненко, но тогда не представлял, почему это происходит.
— Что было дальше?
— Надо понимать, что Герасименя была лицом фонда, от нее никто ничего не скрывал. Она не вникала в операционную деятельность, все процессы вела команда специалистов и я как руководитель. За день до начала войны Александра внезапно запросила всю отчетную документацию. Мы с коллегами насторожились, ведь уже понимали воздействие Касьяненко. Понимали, что эта документация автоматически окажется у него. Их эзотерические отношения нас мало интересовали. Но Касьяненко много лет проработал в силовых структурах, мы больше опасались «засланного казачка» и попытки установления контроля над организацией.
В 2002-м в интервью «Прессболу» Сергей Касьяненко (на тот момент ему было 40 лет), баллотируясь на пост главы федерации легкой атлетики, рассказывал о себе следующее: «В юности я занимался спринтерским бегом, три года учился в харьковской школе-интернате спортивного профиля, позже преобразованной в УОР. Удалось кое-чего добиться: финишировал вторым на юношеском чемпионате ЦС „Динамо“, выиграл первенство республики среди специализированных ДЮСШ. Однако в итоге выбрал иной путь: окончил высшее военно-политическое училище, служил в различных подразделениях силовых структур. Уволился в запас 10 лет назад в звании старшего офицера и занялся предпринимательской деятельностью. В частности, организовал фирму „Секьюрити Электроник“, которая занималась вопросами охраны, установкой автомобильной, пожарной сигнализации и т.д.».
— Работу белорусских спецслужб не стоит недооценивать, — продолжает Опейкин. — Внутренняя информация фонда крайне чувствительная, многие коллеги и активисты были еще в Беларуси, пропаганда режима работала на полную катушку. Попадание такой информации в руки спецслужб привела бы к катастрофе. Достаточно вспомнить кейс Артура Гайко и ЧКБ. Поэтому с коллегами решили так: Александра обязуется разорвать общение с Касьяненко и перестает навязывать нам его присутствие, и мы ей показываем всю документацию, или наше сотрудничество заканчивается. Она выбрала второй вариант.
Александра Герасименя покинула БФСС в апреле 2022 года. Тогда она сказала следующее: «Видение ведения дел в фонде меня не совсем устроило. У нас были разногласия, и дабы не было конфликта, я приняла решение, что покину фонд».
В январе 2023-го Александра заявила, что у нее «возникли вопросы насчет прозрачности финансирования». 27 сентября известная в прошлом спортсменка сказала, что исполнительный директор БФСС Александр Опейкин «не прошел испытание властью и деньгами». А разногласия с ним у Герасимени стали возникать за несколько месяцев до войны — действия и слова Опейкина «абсолютно не совпадали».
— Зачем, по вашему мнению, Касьяненко хотел быть в курсе дел фонда?
— Думаю, человек был материально заинтересован. Хотел контролировать дела фонда. Вот и решил через Герасименю, у которой, к слову, была хорошая зарплата, решить свои вопросы. Также, повторюсь, не исключали попытку агентурного внедрения.
— Почему вы не рассказывали об этом раньше?
— Во-первых, не хотели шокировать белорусскую общественность этими вещами. Во-вторых, раньше была надежда на консолидацию протестных сил. Не считали правильным демотивировать людей. К слову, мы даже обоюдно договорились медийно не поднимать эту тему, не выносить сор из избы. Со своей стороны мы до последнего соблюдали эти договоренности. Но, повторюсь, всему есть предел. Один камень бросила Герасименя, заговорив о финансах, второй… Пришла пора сказать правду.
— Вы еще общались с Александрой после ее ухода?
— Пару раз переписывались коротко по техническим вопросам.
— Знай вы о Касьяненко раньше, пригласили бы в 2020-м Герасименю быть лицом БФСС?
— Конечно, нет.
— А пытались ли помочь Александре выбраться из-под его влияния?
— Тему поднимали. Хочу, чтобы меня поняли правильно: религия, вера — личное дело каждого. Но нельзя это тащить в коллектив и переносить на работу. Мы отдельно общались с серьезными специалистами по, скажем так, реабилитации. Они сказали, что разорвать такую связь очень сложно. Быстрого решения точно нет — ни разговоров, ни уговоров. Нужны годы терапии, чтобы выйти из этой зависимости. В любом случае Герасименя доверяет Касьяненко и наверняка не считает, что с ней что-то не так.
«Герасименю ушли»
Историю о встрече с Касьяненко на дне рождения Герасимени, рассказанную Опейкиным, а также якобы странное поведение Александры, которая «в один момент поменялась, стала подозрительной и начала задавать непонятные вопросы», нам подтвердил еще один действующий сотрудник БФСС. Но есть и иное мнение. Вот что на условиях анонимности рассказал человек, уже покинувший фонд:
— Касьяненко мне не знаком: я с ним не встречался, не виделся, он не участвовал в делах фонда. Однако его фамилия однажды упоминалась в разговоре: в тот день, когда Герасименю выгнали из организации. Это было вскоре после начала войны. К тому моменту у сотрудников накопилось много претензий друг к другу. В первую очередь — к исполнительному директору [Александру Опейкину]. Состоялось обсуждение проблем и планов. Когда Герасименя попросила предоставить отчетность, то Опейкин сказал, что фонд не будет этого делать, и назвал фамилию Касьяненко. Александру поддержал только один человек. На стороне Опейкина выступил Котов (Анатолий Котов — руководитель международного департамента БФСС. — Прим. ред.). Остальная команда молчала, потому что другой работы у сотрудников не было и они понимали, что денежно зависят от исполнительного директора. В итоге Герасименю ушли. Может, она и является адептом мистических практик, но только не лжецом и интриганом, как Опейкин.
«Так делают все аморальные люди»
За комментариями мы обратились к Александре Герасимене. Вот как она видит ситуацию:
— Опейкин в очередной раз нашел кого-то виноватого. Так делают все аморальные люди при проколах и неудачах, мне с такими просто не по пути. Что плохого в том, что я не согласилась использовать свое имя и репутацию в махинациях? Подумайте: если бы в фонде все было прозрачно с деньгами, то стал ли бы Опейкин так «копать» и пытаться запятнать мое имя?
Как руководитель фонда на тот момент, имела право затребовать документацию. Скажу больше: Опейкин меня шантажировал невыплатой зарплаты. Не вижу смысла теперь что-то скрывать. Я не должна была идти в прессу и говорить о причинах ухода… Я и ничего не выносила на публику. А «Белсат» лишь задал насчет Опейкина прямой вопрос — и честно ответила, что причина ухода заключалась в финансах.
Конечно, я знаю, кто такой Касьяненко. Сергей Владимирович готовил меня (не в качестве тренера) на две Олимпиады, на которых завоевала медали (Герасименя — трехкратная медалистка Олимпийских игр. — Прим. ред.). За это была и буду благодарна этому человеку: за его поддержку и содействие на самых трудных соревнованиях. Знаю и других спортсменов, кому он помогал. И атлеты добивались своего лучшего результата.
Касьяненко знает спорт изнутри, сам занимался легкой атлетикой. Поэтому его методики так хорошо подходят спортсменам. Плюс в том, что он не использует ни фармакологию, ни психологические манипуляции. Для меня сотрудничество с Сергеем Владимировичем было легким и позитивным. Профессиональному спорту не хватает таких людей.
Касьяненко был бы полезен фонду спортивной солидарности, как и другим организациям. Его методики применимы для всех сфер жизни. Но он не лез в дела БФСС и не хотел там работать. Поэтому ничего ему не предлагала. Глупо заявлять обратное. Кому вообще интересна документация фонда, кроме меня?
Добавлю, что сегодня меня окружает большое количество позитивных, добрых чистоплотных людей. И я им очень рада. А такие, как Опейкин, просто отваливаются — и слава богу.
Читайте также
