Российские оккупационные власти значительно и намеренно занижали число погибших мирных жителей на подконтрольных им территориях, оказавшихся затопленными из-за подрыва плотины Каховской ГЭС. Об этом пишет Associated Press.
Агентство сообщает, что им удалось поговорить с тремя медиками из оккупированных Алешек в Херсонской области, которые вели учет погибших, с волонтером, которая хоронила тела, и двумя информаторами, которые передавали разведданные СБУ. Было проведено около дюжины интервью с другими жителями, волонтерами-спасателями и людьми, которым удалось выехать из этого района. Также журналисты получили доступ к закрытому чату в Telegram, в котором состоят 3000 жителей Алешек. Большинство говорили с AP на условиях анонимности, опасаясь репрессий со стороны России в отношении членов семей, все еще находящихся на оккупированной территории.
«Масштаб этой трагедии не только Россия, но даже Украина не осознает», — заявила АР медсестра местной поликлиники Светлана, которая занималась выдачей свидетельств о смерти в оккупированных Алешках. Позже женщине удалось выехать на подконтрольную Украине территорию.
Как отмечает АР, Россия не ответила на вопросы, касающиеся этой статьи. Ранее оккупационные власти заявляли, что на подконтрольных им территориях в результате наводнения из-за подрыва Каховской ГЭС утонули 59 человек.
Но только в оккупированных Алешках, население которых на момент наводнения, по оценкам украинских военных, составляло 16 000 человек, число погибших исчисляется как минимум сотнями, пишет АР. Агентство отмечает, что точная цифра, возможно, никогда не будет известна, даже если украинские силы вернут себе территорию и смогут провести расследование. Российские власти взяли под свой контроль выдачу свидетельств о смерти, немедленно изымали тела, не востребованные родственниками, не позволяли местным медицинским работникам и волонтерам заниматься погибшими и угрожали им, когда те игнорировали приказы.
Брошенный город
Наводнение из-за подрыва плотины ГЭС началось рано утром 6 июня. К полудню уровень воды быстро поднялся, затопив двухэтажные дома, а мощное течение смывало все.
По словам местных жителей, в течение первых трех дней оккупационных властей не было видно, по всей видимости, они просто бежали.
Как пишет АР, тел погибших становилось все больше, они разлагались на летней жаре, и зловоние витало в воздухе. Плачущие родственники обратились к медицинским работникам города, не зная, что им делать с погибшими близкими.
«Много людей утонуло, многие трупы раздулись, они плавали по городу, как воздушные шары», — рассказала медсестра Светлана. Женщина говорит, что погибших нужно было хоронить и медики взяли на себя ответственность оформлять соответствующие документы. Они имели право выдавать свидетельства о смерти как по украинскому, так и по российскому законодательству. После того как 1 января оккупационные власти запретили выдачу свидетельств о смерти на украинском языке, медработники продолжали делать это тайно, чтобы обеспечить актуальность украинской медицинской базы данных в Киеве. Жителям выдали два свидетельства: одно для предъявления оккупационным властям — на русском языке, еще одно — на украинском, которое советовали спрятать. По такой же схеме действовали и в этот раз, а сведения передавали в электронном виде главврачу, который находился на неоккупированной территории. Всего за первую неделю с начала наводнения ему было отправлено около 15 свидетельств о смерти, причиной гибели во всех была указана асфиксия в результате утопления.
Власть возвращается
Сотрудники российского МЧС появились в Алешках к полудню 9 июня, еще через три дня чиновники оккупационной администрации начали восстанавливать контроль.
Они привезли большие грузовики и дорожную технику, а местным предложили эвакуироваться в российские Челябинск и Тулу. Люди отказывались, просили лишь перевезти их на сухие участки тут же — в Алешках, но помощи не получили.
Медработникам были доведены строгие распоряжения: им запретили выдавать свидетельства о смерти, если человек погиб из-за наводнения, а тела на вскрытие наказали направлять в медучреждения других регионов Херсонской области, где врачи, назначенные оккупационными властями, отвечали и за выдачу справок по результатам судебно-медицинских экспертиз. Без этого документа родственники не могли похоронить утонувших членов семьи.
Светлана рассказывает, что полиция ежедневно приходила в больницу, чтобы снять копии свидетельств о смерти, выданных врачами, и убедиться в соблюдении правил.
Все эти меры лишили Киев возможности вести учет погибших.
Алешкинская поликлиника направила на вскрытия чуть меньше 50 тел, но это не отражает общего числа погибших. Жителям были даны конкретные номера, по которым необходимо было звонить в полицию, а та отправляла рабочих забирать утонувших. С членов семьи взимали 10 000 рублей (около 108 долларов США) в качестве платы за услуги, что было огромной суммой для многих, находящихся в оккупации. По словам медсестры, те, кто не мог себе этого позволить, умоляли врачей указать в свидетельстве о смерти другую причину, например «сердечный приступ», чтобы можно было быстрее похоронить человека.
Тела, на которые никто из родственников не заявлял права, увозили, и больше их никто не видел.
15 июня в поликлинике начали вакцинировать против гепатита А, дизентерии и брюшного тифа, опасаясь эпидемии. По словам Светланы, она разговорилась с работником городской муниципальной службы, отвечавшим за уборку улиц. Он пришел на прививку в явно нетрезвом состоянии. Светлана сказала ему вернуться, когда он протрезвеет. Но мужчина ответил, что не может не пить после увиденного. По его словам, ему было приказано доставать тела из-под рухнувших домов и хоронить их в братских могилах.
Копали ежедневно
Коммунальная служба, отвечающая за сбор и захоронение погибших, состояла из местных украинцев. Они копали ежедневно в период с 10 по 20 июня. Тела хоронили без гробов, даже без мешков, чтобы накрыть их. «По словам медицинских работников, поскольку подразделение действовало по приказу оккупационных властей, решение хоронить людей в братских могилах, скорее всего, было принято именно этими властями», — пишет АР.
По оценкам медиков, только в Алешках утонули от 200 до 300 человек. Волонтеры-спасатели говорят, что в большинстве своем это были люди в возрасте, которые не смогли выйти из дома или подняться на крышу.
Волонтер Елена рассказала, что с мужем и соседями они с 7 июня стали помогать людям эвакуироваться из затопленных домов. Тогда же она увидела первые трупы.
«Они были раздуты и частично разложились. Они плавали. Я часто не могла узнать человека», — вспоминает она.
Женщина рассказывает, что погибших они хоронили по одному, иногда — троих в одной могиле. Позже, когда вернулись оккупационные власти, им это делать запретили, заявив, что теперь этим будет заниматься полиция.
«Они сказали мне, что, если я продолжу это делать, они „посадят меня в клетку“. Именно тогда я остановилась, — говорит волонтер. — Мне было страшно за себя и свою семью».
По ее словам, после этого полиция контролировала ее и приходила к ней домой почти каждый день.
«Они хотели скрыть последствия взрыва плотины, чтобы не говорили о том, сколько людей пострадало и скольким потребовалась помощь. Они хотели это скрыть. Вот почему они нам запретили», — сказала она журналистам.
Дамба Каховской ГЭС, находившаяся под контролем российских войск, была разрушена ночью 6 июня. Воды Каховского водохранилища затопили обширные территории ниже по течению Днепра, само водохранилище резко обмелело. В зоне затопления оказались десятки населенных пунктов и десятки тысяч жителей по обоим берегам реки, особенно сильно затопило оккупированный левый. Катастрофа нанесла огромный удар по экономике Украины и экологии юга страны и Черного моря.