Похоже, что, не сумев обеспечить привлекательные условия труда своим гражданам, власти решили бороться с оттоком специалистов другими методами. На совещании 21 сентября Александр Лукашенко выразил недовольство тем, что белорусские молодые специалисты покидают страну после непродолжительной (на его взгляд) обязательной отработки. И предложил увеличить ее срок до семи лет. Также политик поддержал предложение министра образования Андрея Иванца ввести обязательную отработку и для студентов-платников. А где еще, кроме Беларуси, власти пытаются удержать молодых специалистов силой? И что из этого получается? Рассказываем.
Зачем вообще нужна отработка?
Многие белорусы с настороженностью отнеслись к очередной попытке государства решить свои проблемы за их счет, а экономист Лев Львовский сравнил предложенные Лукашенко меры с крепостным правом: «отношение к людям такое, будто мы не граждане Беларуси, а личные крепостные Александра Лукашенко и Министерства образования».
Подобный подход характерен для диктаторских режимов, которые склонны рассматривать людей исключительно как ресурс, необходимый для существования самой власти. Если относиться к жителям страны не как к свободным гражданам с неотъемлемыми правами, а как к «рабочей силе», то можно «вовлекать» их в экономику не улучшением качества жизни, а принуждая годами трудиться на тех предприятиях, на которые они по своей воле работать не пошли бы.
Очевидно, что с оттоком специалистов сталкиваются не только в диктатурах. После вступления в ЕС такая проблема стала актуальной для многих демократических стран Восточной и Центральной Европы. Но за очень редким исключением (в виде Латвии, которая в 2012 году решилась ввести обязательную трехлетнюю отработку для выпускников-бюджетников медицинских специальностей) решаются эти сложности здесь совсем другими способами.
Например, та же Польша столкнулась с оттоком медиков, которых привлекали заметно бóльшие зарплаты в странах Западной Европы. Чтобы решить эту проблему, правительство страны регулярно и существенно поднимает зарплаты своим медицинским специалистам. Что, в свою очередь, не только мотивирует местных врачей оставаться работать на родине, но и делает Польшу привлекательным местом работы для врачей из других стран — в том числе и из Беларуси.
Для подобной мотивации специалистов необходимо уважение к правам и свободам своих граждан — и более-менее развитая экономика. Там же, где нет ни того, ни другого, правительства часто идут путями, похожими на тот, который предлагают Лукашенко и Иванец.
При этом далеко не факт, что предложенные меры сработают именно так, как ожидают их авторы. По мнению Льва Львовского, в долгосрочной перспективе такое решение еще сильнее ухудшит демографическую ситуацию в стране (и без того не самую лучшую). Ведь многие выпускники белорусских школ вообще могут отказаться от обучения в отечественных вузах и будут активно искать варианты поступления в зарубежные. Далеко не факт, что после этого значительная их часть вернется трудиться на родину. Кроме того, по мнению экономиста, принудительный труд распределенных выпускников, как показывает опыт СССР, либо малоэффективен, либо вовсе не эффективен.
Как Туркменистан вводил и отменял отработку для студентов-платников
Совсем недавно сквозь тернистый путь закабаления выпускников-платников через обязательную отработку прошла еще одна постсоветская диктатура — Туркменистан.
В годы правления первого туркменского диктатора, пожизненного президента Сапармурата Ниязова, два года работы были обязательным условием для получения диплома о высшем образовании (правда, отрабатывать их нужно было еще до поступления).
Его преемник, Гурбангулы Бердымухамедов, начал правление в 2007 году с отмены наиболее одиозных указов покойного предшественника — например, вернул гражданам пенсии и дал им возможность доступа в интернет (правда, по предъявлению паспорта с пропиской). Эта ограниченная либерализация коснулась и обязательной отработки будущих студентов, которую теперь критиковала президентская газета «Нейтральный Туркменистан»: «Введение обязательного двухлетнего стажа работы для поступления в вуз, отсутствие перспективы продолжить обучение в высших учебных заведениях других стран, честно говоря, стали барьером на пути к знаниям и наложили свой негативный отпечаток на всю систему образования».
Но со временем реформаторский пыл Бердымухамедова, в том числе и в области образования, угас. Страна стала возвращаться на прежние рельсы. В августе 2018 года на заседании правительства политик потребовал усилить работу над обновлением учебников и методических подходов в образовании и приказал вице-премьеру Пурли Агамырадову «досконально проанализировать работу в системе образования» и ускорить преобразования в этой области.
Что это за меры, стало понятно в январе 2019 года. Тогда Агамырадов озвучил положение, согласно которому все выпускники туркменских вузов (включая платников) должны два года отработать по распределению. Как и в Беларуси, в Туркменистане отработка должна была решить проблему нехватки квалифицированной рабочей силы. Официальные СМИ связывали такой дефицит кадров с тем, что «в стране растет количество малых и средних предприятий в негосударственном секторе экономики, соответственно, усиливается востребованность в специалистах».
Несмотря на эти экстраординарные меры по насыщению экономики Туркменистана рабочей силой, она не показала какого-то выдающегося роста. А затем власти Туркменистана и вовсе дали заднюю.
В июне 2023 года обязательную двухлетнюю отработку для туркменских студентов (пока только для платников) отменил новый президент страны Сердар Бердымухамедов (сын Гурбангулы). Теперь люди, получающие платное образование в высших и средних учебных заведениях Туркменистана, будут получать диплом о высшем образовании без двухлетнего распределения. Правда, новшество не касается платников, изучающих медицину и педагогику, — им по-прежнему для получения диплома придется отрабатывать два года. Как и всем туркменским бюджетникам.
Отработка государственных грантов: Узбекистан и Казахстан
В двух центральноазиатских государствах бюджетное высшее образование формально выглядит чуть иначе, чем в Беларуси. Здесь студенты-бюджетники получают от государства своеобразные гранты на обучение.
В Узбекистане студенты с 2005 года обязаны отрабатывать государственную помощь три года. До этого обязательно распределение касалось только выпускников вузов, отучившихся по педагогическим направлениям. Известно, что в 2015 году часть узбекских выпускников-бюджетников даже не выпускали за границу. А в 2020 году президент Шавкат Мирзиёев предложил отправлять студентов, обучившихся за счет государственных грантов, на работу в села с высоким уровнем бедности.
В Казахстане до 2021 года трехлетняя отработка государственных грантов была обязательной для молодых педагогов и врачей. Но затем распределение ввели и для тех, кто учился в бакалавриате, магистратуре и докторантуре — вне зависимости от специальности. Правда, при этом выпускникам сделали заметное послабление: если раньше после окончания вуза по специальности можно было работать только в государственных организациях, теперь появилась возможность работы и в частных.
Спорная инициатива военного времени для России
В апреле 2023 года Госсовет Татарстана (одной из республик в составе РФ) передал в Госдуму на рассмотрение законопроект, по которому российские студенты-бюджетники после получения диплома должны будут отработать три года по распределению, а в случае отказа — возместить государству расходы на обучение. Возвращение к советской практике, по мнению авторов, поможет решить проблему дефицита кадров — в том числе на предприятиях оборонно-промышленного комплекса. А нехватка рабочей силы в России стала особенно актуальной после начала мобилизации осенью прошлого года.
При этом «Парламентская газета» (официальное издание российского Федерального собрания) утверждает, что обязательная отработка фактически лишает россиян гарантированного им Конституцией права на бесплатное образование. По мнению депутата Госдумы Сергея Кабышева, практика обязательного распределения влечет за собой и ограничения других конституционных прав — например, на свободу передвижения.
Впрочем, российские депутаты видят в идее возвращения отработок не только проблемы с ограничением конституционных прав и свобод граждан. Так, зампред комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Людмила Скаковская отмечает: «Ряд ведущих ученых и ректоров вузов абсолютно верно утверждают, что с помощью принуждения нельзя получить специалиста, который будет самоотверженно трудиться. Необходимо создавать условия для молодых специалистов, чтобы они хотели связывать свою судьбу с тем или иным занятием».
Северокорейский вариант
Максимально закрытая от мира Северная Корея в принципе не испытывает проблем с оттоком специалистов за рубеж. Граждане КНДР по своей воле могут покинуть страну либо в качестве организованных гастарбайтеров, либо — на страх и риск для своих родственников — нелегально.
При этом в КНДР сложилась, по сути, сословная система поступления в вузы: она дает привилегии детям членов номенклатуры из престижных спецшкол и затрудняет поступление в университеты тем, кто не происходит из «политически правильной» семьи. Правда, после прихода к власти Ким Чен Ына ситуация несколько изменилась за счет коррупции — и сейчас взятка в несколько тысяч долларов серьезно увеличивает шансы на поступление в северокорейский вуз вне зависимости от происхождения.
Ситуация с рабочей силой в КНДР, вероятно, превосходит даже самые смелые мечты любого «крепкого хозяйственника». По закону, все северокорейские мужчины обязаны иметь постоянную работу на государственном предприятии. На практике это значит, что большинство из них закреплено (практически как крепостные) за каким-то из дотационных государственных заводов, многие из которых годами не производят никакой продукции. Эта «работа» очень плохо оплачивается, и к тому часто вообще бессмысленна — поэтому предприимчивые рабочие часто дают взятку своему номинальному заводскому начальнику, чтобы он отмечал их присутствие на рабочем месте, и на самом деле трудятся в частном секторе. Но формально государственные заводы с избытком обеспечены дешевой рабочей силой.
На первый взгляд может показаться, что в таких условиях у государства вообще нет необходимости в каком-то дополнительном закабалении выпускников вузов. Но в июне 2011 года северокорейские власти решили в честь 100-летней годовщины со дня рождения первого лидера страны Ким Ир Сена превратить КНДР к 2012 году в «великую и процветающую нацию». В связи с этим в Северной Корее на 10 месяцев отменили занятия в вузах, а студентов в добровольно-принудительном порядке отправили на фермы, заводы и строительные площадки. Повезло лишь иностранным студентам и учащимся выпускных курсов, которым разрешили закончить обучение.
Подобное использование студенческого «трудового резерва» для КНДР — это не что-то экстраординарное. Во время страшного голода в конце 1990-х годов власти страны тоже на несколько месяцев отрывали студентов от учебы и отправляли работать.
Несмотря на трудовую мобилизацию студентов, превратить за 10 месяцев КНДР в «великую и процветающую нацию» не получилось. Зато в декабре 2011 года, в самый разгар этой неудавшейся трансформации, умер второй по счету северокорейский лидер Ким Чен Ир.
Читайте также
