О готовящемся наступлении украинской армии уже несколько месяцев очень много говорят на разных уровнях, причем не только в Украине, но и на Западе и даже в России. В представлении официальных лиц, военных экспертов, журналистов оно выглядит настолько неизбежным событием, что обсуждаются его детали, цели, возможный исход, но не сама возможность его начала. Украинская армия стала настоящим заложником ситуации, когда от нее требует наступать, кажется, даже противник, пишет Русская служба Би-би-си.
Последний раз о том, что такое наступление произойдет, заявил президент Украины Владимир Зеленский 10 мая. В интервью ВВС он сказал, что «морально, с точки зрения мотивации, с точки зрения комплектации бригад» украинская армия готова к наступлению. «С точки зрения техники еще не все дошло… Нужно дождаться. Нужно еще некоторое время», — сказал он.
Украинцы не проводили масштабных наступательных действий с осени прошлого года, когда в результате стремительного удара были освобождены десятки тысяч квадратных километров в Харьковской и Донецкой областях, а затем и Херсон, который Владимир Путин только успел провозгласить центром нового аннексированного субъекта России.
Нынешнее наступление отличается тем, что оно вроде как не станет сюрпризом для оккупационных войск: киевские чиновники анонсируют его еще с января этого года. С другой стороны, неизвестными остаются его цели, масштабы и последствия, а главное — время его начала и направление, на котором Украина собирается наступать.
Признаки наступления
Главный вопрос: состоится ли украинское наступление, или все разговоры о нем это хитрая информационная операция, задачей которой может быть что угодно — сбить с толку российских военных, мобилизовать украинцев, активизировать западную помощь Киеву?
Оговоримся, что о настоящих планах украинского Генштаба нам ничего не известно, но все признаки указывают на то, что Украина действительно готовится к масштабной наступательной операции против российских войск (или к серии операций), и произойти эти события могут уже в самом ближайшем будущем.
Первый признак — концептуальный. Дело в том, что Россия ведет в Украине войну с не существующими в реальности целями — ведь нельзя же всерьез подразумевать под этим «денацификацию и демилитаризацию Украину», заявленные Владимиром Путиным более года назад.
Цели же Украины в этих боевых действиях определены максимально конкретно, на уровне заявлений всех ее политических и военных лидеров. Это — восстановление контроля над территорией Украины в границах 1991 года. То есть включительно с оккупированной частью Донбасса и Крымом.
Дальше — включается чистая логика. Переговоры между Украиной и Россией не ведутся, причем обе стороны констатируют, что возможностей для любой дипломатии сейчас нет. А это значит, что Киев может добиваться своей цели единственным способом — силой освобождая свою территорию от оккупационных войск.
Номенклатура поставок западных вооружений в последние месяцы также указывает на то, что ВСУ готовятся наступать. Например, в последних пакетах срочной помощи США, которая выделяется в рамках особых распоряжений президента, в основном содержатся боеприпасы, но есть и пункты, которые можно относить только к ведению маневренной войны.
Например, в пакете помощи от 19 апреля содержатся боеприпасы для разминирования и разграждения, а в последнем, объявленном 3 мая, — тягачи для транспортировки тяжелой техники. Такие машины нужны для быстрой переброски гусеничной бронетехники, которая на дальние расстояния своим ходом обычно не передвигается.
Ранее в пакетах помощи из разных стран фигурировали инженерные, командные, ремонтно-эвакуационные машины, бронированные колесные автомобили различных классов, топливозаправщики, мостоукладчики и даже бронированные подвозчики боеприпасов.
Поставки подобной спецтехники говорят о подготовке наступления даже больше, чем когда в пакетах помощи фигурируют боевые машины.
О близости украинского наступления может свидетельствовать и решение оккупационной администрации Запорожской области «эвакуировать» жителей 18 населенных пунктов (в том числе довольно крупных городов Токмак и Энергодар — именно здесь расположена Запорожская АЭС). Украинские власти называют хаотичное и неорганизованное перемещение людей депортацией. Здесь предостерегают, что вывезенные таким образом жители прифронтовых сел и городов могут в дальнейшем использоваться россиянами как живой щит или как заложники.
Но главное, что подобные действия — «эвакуацию» гражданского населения в тыл — россияне проводили в преддверии объявления о «непростом решении» отвести войска из Херсона в ноябре прошлого года.
Наконец, о готовности к наступлению вслух говорят представители высшего военного и политического руководства Украины.
«Если в глобальном смысле, то в высоком процентном режиме мы готовы. Дальше вопрос за Генеральным штабом, за командованиями… Как только будет Божья воля, погода и решение командиров, — мы это сделаем», — заявил еще 28 апреля на пресс-конференции министр обороны Украины Алексей Резников.
Позиция Запада
Есть и еще один фактор, якобы дополнительно побуждающий украинцев готовиться к скорому наступлению, о котором в Киеве предпочитают лишний раз не говорить вслух.
Западные СМИ и некоторые военные эксперты утверждают, что Киев чувствует ощутимое давление в этом отношении со стороны своих западных союзников. Логика тут проста: общества западных стран продолжают поддерживать Украину в войне, которую она ведет против России, но показатели этой поддержки в ряде государств неуклонно падают.
И сейчас для того, чтобы поддержка Украины оставалась на прежнем уровне, а уж тем более если Киев просит расширить ее номенклатуру предоставлением ему современных истребителей, западные обыватели должны убедиться, что их деньги расходуются со зримым результатом: вот, мол, это все было не зря, благодаря западной помощи Украина нанесла России ощутимое поражение.
«У Киева нет другого реального выбора, кроме как начать большое весеннее или летнее наступление, — писал в конце апреля в Times эксперт по России, профессор Марк Галеотти. — Чтобы сохранить поддержку Запада, Зеленский должен будет показать то, что вашингтонские инсайдеры называют «возвращением инвестиций».
Говорится в этой связи и о неких политических факторах. Подразумевают под этим в первую очередь ситуацию в США. Президент Байден и демократическое большинство в Конгрессе с самого начала большой войны оказывали Украине беспрецедентную помощь. Определенные опасения насчет будущих объемов и ритмичности этой помощи уже вызвала победа республиканцев на промежуточных выборах в Конгресс.
Но в следующем году США будут избирать президента, и победа на них республиканского кандидата — особенно если им окажется Дональд Трамп — может сулить Киеву огромные проблемы в военно-политических отношениях с Вашингтоном. Поэтому, дескать, Украине нужно добиваться максимальных результатов на поле боя, пока в Белом доме не сменился глава.
На словах в Киеве демонстрируют уверенность в том, что американские выборы не окажут значимого влияния на поддержку США. «Выборы в Штатах через год. Кто знает, где мы будем. Я верю, что мы уже победим», — заявил в свежем интервью ВВС Владимир Зеленский.
Но о давлении на Киев прямо говорят и конкретные западные лидеры. Неизвестно, кого именно имел в виду президент Чехии Петр Павел, но это он на прошлой неделе заявил в интервью Guardian, что «кое-кто может иметь искушение подтолкнуть (украинцев к наступлению), чтобы продемонстрировать какие-то результаты».
«Для Украины будет очень плохо, если это контрнаступление провалится, потому что другого шанса у нее не будет, по крайней мере в этом году», — сказал он.
Впрочем, это не значит, что Павел выступает против того, чтобы Киев шел в атаку. По его мнению, начинать ее украинцам стоит лишь когда они будут максимально готовыми к этой операции, ведь успешные прошлогодние наступления в немалой степени объяснялись фактором неожиданности, а на них в этот раз рассчитывать не приходится: россияне крепко окопались на оккупированных ими территориях и сейчас явно ожидают хода украинцев.
Давление изнутри
Немаловажный фактор — довольно сильное давление в связи с грядущим наступлением украинское руководство чувствует изнутри страны. И в этом, как ни парадоксально, власти во главе с Владимиром Зеленским могут винить в первую очередь самих себя.
Еще с начала этого года высшие руководители Украины целенаправленно «разогревали» как западных партнеров, так и украинское общество анонсами скорого контрнаступления, которое должно было оказать решающее влияние на ход войны.
В рамках этой своеобразной кампании в феврале этого года стартовал масштабный рекрутинговый набор под эгидой украинского МВД под названием «Гвардія наступу» («Гвардия наступления»). Ее целью было формирование новых штурмовых бригад, которые — это заявлялось прямо — должны были освобождать временно оккупированные Россией территории Украины.
В нарративе украинской власти о предстоящем наступлении находится место и описанию кровопролитных боев за Бахмут: якобы под этим городком Донецкой области огромной ценой перемалываются боеспособные части российской армии, и это дает украинцам время для того, чтобы лучше подготовить то самое наступление.
Своеобразным апогеем информационной подготовки к наступлению можно считать заявление главы военной разведки Украины Кирилла Буданова в интервью USA Today, опубликованном в начале марта: он спрогнозировал, что «весной состоится решающая битва (между Украиной и Россией), и она будет последней перед тем, как эта война закончится».
В другом интервью журналисты украинского Forbes попросили Кирилла Буданова наложить футбольную аналогию на 12 месяцев большой войны. «Счет 1:1, 70-я минута», — ответил главный военный разведчик Украины.
Сложно сказать, такого ли результата хотела достичь подобной информационной политикой украинская власть, но в результате внутри Украины немалая часть ее общества, в первую очередь в тыловых регионах страны, оказалась «перегретой» ожиданием триумфального «контрнаступа» украинских войск, который наконец закончит эту порядком надоевшую войну.
Продолжая футбольную аналогию Буданова, многие тысячи украинцев ждут начала наступления ВСУ примерно как старта чемпионата мира, на котором их сборная имеет статус фаворита.
И теперь долгожданный «контрнаступ» стал предметом мемов в соцсетях и за их пределами. Украинская поп-рок-группа «Антитіла», известная, в частности, своей песней «Фортеця Бахмут» («Крепость Бахмут»), даже объявила о предпродаже билетов на свой концерт в Ялте на 23 августа 2024 года — город, как и весь Крым, по мнению музыкантов, к тому времени должен вернуться под контроль Киева.
Такие настроения приводят в недоумение и откровенно злят украинцев, воюющих на фронте, и их близких. О пагубности подобных ожиданий начинают говорить и военные эксперты.
«В любом случае, это наступление обойдется нам дорого. Мы опять будем получать похоронки, опять будем хоронить много хороших людей. Но это нужно сделать… Это совсем не будет праздник, это не будет легкая прогулка… Чем позже мы его начнем, тем лучше к нему успеем подготовиться. Поэтому крайне нежелательно подгонять в спину наши Вооруженные силы этими желаниями общества, что «мы здесь устали в тылу без хороших новостей, дайте нам переможеньку», — сказал изданию NV военный эксперт Евгений Дикий.
Похоже, начинают осознавать проблемы с чрезмерно оптимистичными и завышенными ожиданиями украинского общества и западных партнеров от грядущего наступления и в киевских властных кабинетах.
«Ожидания относительно нашего контрнаступления переоценивают в мире», — констатировал в опубликованном на этой неделе материале Washington Post министр обороны Алексей Резников.
«Большинство людей… ждут чего-то грандиозного», — сказал Резников и предупредил, что этих людей может постичь разочарование.
«Но я не могу сказать вам, каков будет масштаб этого успеха: 10 километров, 30 километров, 100 километров, 200 километров?» — утверждает министр обороны Украины. Его слова как раз иллюстрируют то, что в Минобороны Украины скорее всего трезво оценивают сложность задач и важность успеха.
«Не думайте об этом контрнаступлении как о последнем, потому что мы не знаем, что из него получится. Если это контрнаступление будет успешным в освобождении наших территорий, то в конце концов вы скажете: да, оно было последним. А если нет, то это значит, что нам нужно готовиться к следующему контрнаступлению», — заявил в опубликованном 10 мая интервью немецкому Bild министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба.
Наконец в свежем интервью ВВС об ожиданиях от этого наступления высказался и сам Владимир Зеленский: «У меня подход очень простой. Мы будем делать все для того, чтобы враг бежал. А куда он добежит, честно говоря, я думаю, зависит от нашего духа. Чем мощнее мы будем в контрнаступлении, тем дальше они будут бежать… Но сказать, что сразу после этого контрнаступления будет полностью восстановлен суверенитет Украины, я пока не могу, потому что это война».
Когда?
Как будет выглядеть наступление украинских войск и когда оно начнется, по понятным причинам остается тайной за семью печатями.
В начале апреля секретарь украинского Совбеза Алексей Данилов заявил в интервью «Радио Свобода» (признано в России «иноагентом»), что информацией о том, где и когда начнется эта операция, знает не более «трех-пяти людей на планете».
Более того, тот же Данилов 9 мая в эфире национального телемарафона сказал, что окончательный план наступления еще не утвержден в кабинете президента Зеленского: «У нас есть несколько вариантов. Они все пребывают в работе. И в зависимости от обстоятельств, которые будут на то или иное время, будут приниматься те или иные решения».
Собственно, время начала наступления украинских сил — это один из ключевых факторов его успеха или неудачи. Поскольку российская армия имеет кратное преимущество над украинской в количестве и качестве боевых самолетов, уже сейчас понятно, что наступление будет идти главным образом по земле. А тут решающее значение приобретает состояние почвы: она должна быть достаточно твердой для того, чтобы по ней могла без проблем двигаться тяжелая военная техника.
В этом же году весна на юге и востоке Украины выдалась достаточно холодная и дождливая: на севере Донецкой области в начале апреля и вовсе шел снегопад. Поэтому нынешнее потепление активизировало разговоры о скором старте украинской наступательной операции.
Между тем многие военные эксперты отмечают, что такие соображения, как поставки определенных вооружений, погода или состояние почвы сами по себе не могут являться основанием для определения даты начала наступления. Такая сложная операция зависит от очень большого количества факторов, среди которых — готовность собственных сил и оценка состояния сил противника, которая основывается на данных разведки, наличие запасов боеприпасов и множество других, менее очевидных для стороннего наблюдателя.
Наступлению предшествуют серьезные приготовления служб тыла, которые действуют в тесном взаимодействии с ударными группами.
Наконец, существует замысел операции, отображенный в четких планах генерального штаба. В общем, начало украинского наступления определяет не столько «генерал грязь», сколько генерал Залужный.
Это обстоятельство также упускают из виду многие комментаторы, которые считают, что ВСУ нанесут удар сразу же, как только получат определенное оружие или высохнут грунтовые дороги.
Кто будет наступать?
Данные о том, какие силы Украина накопила для самой масштабной наступательной кампании в истории своей армии, разумеется, тоже засекречены. О них мы можем судить только по отрывочным сведениям в прессе.
Например, известно, что конкретно под эту операцию были созданы (корректнее сказать, сформированы на базе существующих подразделений Национальной гвардии, полиции и пограничной службы) девять штурмовых бригад «Гвардии наступления».
В конце апреля генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что западные партнеры Киева «обучили и снарядили более чем девять новых украинских бронетанковых бригад».
Из открытых источников известно, что в местах расположения в тыловых регионах Украины размещаются несколько недавно созданных бригад ВСУ, однако их ли имел в виду Столтенберг, точно неизвестно.
Вполне вероятно, что речь идет о других соединениях: президент Чехии Петр Павел в интервью Guardian обмолвился, что когда 28 апреля он и премьер-министр Словакии Зузана Чапутова встречались с Владимиром Зеленским в Киеве, украинский президент предложил каждому из них взять на себя вооружение одной механизированной бригады вне общей программы, координируемой США.
В любом случае, на протяжении последних месяцев в Украине невооруженным глазом можно было заметить активизацию мобилизационной работы Вооруженных сил. И речь идет не только о красочной рекламе «Гвардии наступления». Ситуация начала большой войны, когда перед военкоматами выстраивались очереди желающих получить оружие и стать на защиту своей страны, осталась в прошлом, и сейчас обычным явлением для многих городов и сел Украины стали «мобилизационные рейды» сотрудников военкоматов.
Так или иначе, осторожно предполагают эксперты, на сегодня можно говорить о том, что под наступление украинских сил были дополнительно подготовлены не менее 12 бригад общей численностью не менее 30 тысяч человек.
К слову, в своей программной статье для государственного агентства «Укринформ», опубликованной в сентябре прошлого года, главнокомандующий ВСУ генерал Валерий Залужный писал, что если украинское военное и политическое руководство примет решение о восстановлении контроля Киева над Крымским полуостровом в 2023 году, то для такой операции или серии операций «потребовалось бы создание одной или нескольких группировок в составе от десяти до двадцати общевойсковых бригад».
Чем воевать?
Сколько техники Украина задействует для наступления, сказать трудно, потому что она скрывает информацию о поставках вооружений и их наличии в войсках. Еще осенью прошлого года в интервью журналу Economist тот же Валерий Залужный заявил, что «может победить врага», но для этого ему нужно «300 танков, 600−700 БМП, 500 гаубиц».
Тогда его слова многие восприняли как желание ВСУ получить западные танки и бронемашины — на тот момент политическое решение об их поставках еще не было принято.
Сейчас западная бронетехника в Украину поехала, но, по подсчетам исследовательской группы Oryx, Киев получил 36 танков Leopard 2A4, 24 Leopard 2A6, 14 Challenger 2, что не очень соответствует цифре, которую озвучил генерал Залужный. Однако это если считать только западные машины — основные поставки были совсем другими.
Западные страны стараются вооружать Украину, по возможности, техникой советских образцов. И, судя по подсчетам Oryx, только танков Т-72 различных модификаций, включая выпущенные по лицензии, в Украину с начала войны было поставлено более 480 единиц.
Часть этих танков уже побывала в боях и была уничтожена, но большинство машин, вероятно, остается в резерве. Всего же ВСУ получили от западных партнеров 575 танков, и еще 182 должно быть поставлено.
По данным из того же источника, Украина получила с начала российского вторжения 325 БМП и готовится получить еще 340. Причем, как и в случае с танками, это очень разные машины. Среди них есть и устаревшие БМП-1, и более современные тяжелые M2A2 Bradley.
Oryx также подсчитала, что Украина получила 1180 бронетранспортеров и ожидает еще 380. Среди них также есть устаревшие гусеничные М113, а есть тяжелые современные Stryker.
Общую оценку всем этим цифрам дать сложно. С одной стороны, в интервью ВВС на этой неделе Владимир Зеленский сказал, что начало наступления откладывается, потому что Украина ждет доставки на ее территорию всей необходимой для этого военной техники. С другой — в конце апреля генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что западные партнеры Киева поставили в Украину 98% обещанных ей боевых машин.
Объем запасов снарядов, ракет и прочих боеприпасов ВСУ оценить невозможно, поскольку единственный косвенный признак, по которому можно понять уровень «снарядного голода» в войсках, — это их расход в боях. Однако этот показатель не отражает причин, по которым армия экономит снаряды, — они могут кончаться, или же их могут беречь ровно-таки для наступления.
Так же сложно оценить, даже с учетом примерных оценок исследовательских групп, необходимый для наступления объем запасов вооружений, военной техники и боеприпасов, поскольку неизвестен замысел украинского Генштаба.
Определенные сомнения по поводу технической готовности украинских войск к масштабному наступлению содержались в утечке секретных документов Пентагона. В начале апреля Washington Post цитировала один из таких документов, в котором говорилось о «значительных недостатках в формировании и поддержке (украинских) сил» и о вероятности того, что результатом такой операции будут лишь «скромные территориальные приобретения».
В Киеве на эту утечку отреагировали нервно. С одной стороны, здесь обратили внимание на то, что эта оценка датирована началом февраля, а с того времени многое в формировании сил для наступления изменилось. С другой, саркастически отметил собеседник ВВС в украинской власти, подобные оценки исходят от тех же аналитиков, которые прогнозировали, что Киев падет самое позднее через 72 часа после начала полномасштабного вторжения России.
Направление наступления
Наверное, самая засекреченная часть из готовящегося наступления — где именно оно начнется. Если отбросить откровенно сумасбродные версии, озвучиваемые российскими военкорами, — наподобие захвата ВСУ части Белгородской и/или Брянской области с перспективой последующего «обмена» захваченной территории на часть Донбасса или Крым — то военные эксперты и СМИ выделяют пять возможных направлений наступления.
- Запорожское направление. Считается самым вероятным направлением атаки в силу его преимуществ для украинской армии. Ведь удача в ходе этого наступления позволит украинцам не только вернуть контроль над Запорожской АЭС, но и — в случае выхода атакующих к Азовскому морю — перерезать «сухопутный мост» в Крым, по сути, изолировав расположенную там группировку. Кроме того, в таком случае под угрозой украинской артиллерии окажется практически вся территория Крымского полуострова, что, утверждают некоторые аналитики, в дальнейшей перспективе создает предпосылки для «жеста доброй воли» российских войск из Крыма. Недостаток этого направления нападения: мощные линии обороны, сооруженные россиянами, и открытая местность, не благоприятствующая наземному наступлению против более сильного в воздухе противника.
- Угледарское направление. Успех на этом направлении позволил бы украинцам обрести контроль над важным логистическим узлом в Волновахе, а выйдя к Азовскому морю в районе Мариуполя, — точно так же разорвать «сухопутный мост» в Крым.
- Херсонское направление. Наступление здесь связано с переправой через Днепр — это, а также короткое плечо подлета для российской авиации из Крыма являются его самыми большими недостатками. В случае успеха украинские войска подходят вплотную к оккупированному полуострову и могут подвергать расположенные на нем российские военные объекты артобстрелам. Кроме того, имеется перспектива восстановления контроля над Новой Каховкой, а следовательно, каналом, по которому в прошлом году россияне пустили днепровскую воду в Крым.
- Бахмутское направление. Удар во фланги штурмующей Бахмут российской группировки, которым с недавнего времени страшит глава ЧВК Вагнера Евгений Пригожин, и последующее полное восстановление контроля Украины над этим разрушенным городом имеет скорее политическое, чем военное значение.
- Сватовское направление. Успех на этом направлении может привести к переходу под контроль украинцев важного логистического узла россиян в Сватово, а в перспективе — к продолжению наступления на Лисичанско-Северодонецкую агломерацию и, в силу особенностей рельефа этой местности, к продвижению ВСУ на севере Луганской области вплоть до границы с Россией и линии соприкосновения по состоянию на 24 февраля прошлого года. Другое дело, что в таком случае наступающие своими руками сильно удлиняют для себя линию фронта, подвергая себя опасности атак как с юга, со стороны Луганска, так и с севера, со стороны России.
В то же время ряд экспертов утверждают, что украинское наступление на самом деле может выглядеть как серия малых наступлений — и только в последний момент станет понятно, на какое из них приходится основной удар. Как узнать победа или поражение?
Военная наука предполагает, что у каждой войны есть цели политические, а есть военные. Политическая цель войны обычно представляет собой то состояние мира, которое хочет достичь воюющая страна. Такой цели можно добиваться разными способами — например, дипломатическими или экономическими. Военная цель ставится перед вооруженными силами и достигается исключительно применением силы.
По мнению британского военного мыслителя Лиддела Гарта, военная цель является только средством достижения политической цели, определяется ею.
Если исходить из того, что заявленной политической целью Украины является восстановление ее суверенитета над всеми оккупированными территориями, то военная цель отдельной операции — в данном случае наступления — может соответствовать общему политическому стремлению, но не обязательно должна быть столь же амбициозной. Такой целью вполне может быть и простое улучшение положения на фронте, которое создаст предпосылки для будущих кампаний.
При этом нужно понимать, что у любой операции, того же наступления, должно быть начало и конец. На это выделяются необходимые средства и ресурсы, под эту цель организуется логистика и снабжение. Это важно, поскольку бесконтрольное движение вперед может закончиться поражением.
Авторитетный военный эксперт, австралийский генерал в отставке Мик Райан написал статью, в которой изложил признаки, по которым можно будет судить об успехе или неудаче украинского наступления.
Он выделил семь признаков того, что украинское наступление развивается успешно:
1. ВСУ смогли обеспечить внезапность. Полностью достичь этого, возможно, не удастся, но достаточно будет того, что российская армия не успеет подтянуть резервы и купировать наступление в самом начале.
2. Украина сможет воспрепятствовать выдвижению российских резервов ударами по штабам, узлам связи, логистическим центрам и прочим «болевым точкам» российской армии.
3. Украинские силы смогут освободить значительную часть оккупированной территории.
4. ВСУ сможет улучшить свои позиции по дальнейшему продвижению в сторону Крыма.
5. Украинские войска смогут нанести чувствительные поражения российским частям.
6. Украинское командование сможет сохранить возможность для дальнейшей обороны.
7. Украинские партнеры смогут признать результаты успешными.
Признаками неудачи, по мнению Райана, будут являться:
1. Если Украина не сможет освободить значительные территории.
2. Если не выйдет нанести поражение российским частям.
3. Если украинская армия не продемонстрирует то, что она способна проводить сложные общевойсковые операции, то есть не покажет, что она способна обучаться и развиваться.
4. Если ВСУ не смогут гибко и оперативно реагировать на изменение обстановки, адаптироваться к новым и внезапным вызовам, а также если выяснится, что в процессе подготовки были допущены серьезные ошибки в планировании и оценке сил противника.
5. Если Украина не сможет в результате операции представить это как успех для своих граждан и международного сообщества — это серьезная задача для пропаганды, которая будет особенно важной, если успехи будут на самом деле скромными.
Некоторые из этих признаков, которые определил военный аналитик, могут показаться спорными, например, тезис о необходимости разгрома крупных российских частей, который противоречит той же концепции Лидделл Гарта, утверждавшего, что военных целей не обязательно достигать путем военного поражения армии противника.
Но они интересны тем, что в них учитывается та самая политическая цель по демонстрации Западу того, что Украина не просто так требует военно-технической поддержки, но и способна ее реализовывать на практике.
Как понять, что наступление началось?
Достичь внезапности при современном развитии средств разведки довольно трудно. Скопление ударной группировки, вероятно, будет выявлено довольно скоро, несмотря на все меры секретности и дезинформации.
Перед началом наступления на Харьковском направлении в сентябре прошлого года российские военные блогеры, которые находились на фронте или обладали информацией с передовой, писали о том, что украинские войска сконцентрированы в этом районе. Тогда России просто нечем было купировать эту угрозу, но о ней писали в открытых источниках.
Вероятно, наступление может проходить не на одном участке, а на двух и даже более, причем место основного удара не обязательно будет очевидным сразу. Началу наступления на Харьковщине в сентябре предшествовала активизация украинских сил под Херсоном.
Перед началом наступления активные бои могут начаться в самых разных участках фронта — наступающая сторона может «прощупывать» оборону противника, выявляя наиболее слабые места.
Еще одним признаком готовящегося начала наступления могут стать удары по целям в глубоком тылу. В августе 2022 года в оккупированном Крыму произошла целая серия ударов по аэродромам и другим объектам. Эти удары заставят противника принимать организационные меры, рассредоточить авиацию, поменять систему снабжения, переместить командные пункты и так далее. Это осложняет действия командования обороняющейся стороны по управлению войсками.
Ударам также могут подвергнуться коммуникации, по которым противник может перебросить резервы к месту прорыва.
Наконец, само начало наступления также может быть не каким-то одним мощным ударом. Интенсивность боев может нарастать постепенно.
Некоторые из этих признаков уже заметны — так, в четверг глава ЧВК Вагнера Евгений Пригожин объявил, что украинское контрнаступление «идет полным ходом». «Подразделения ВСУ заходят во фланги, и, к сожалению, в части мест это успешно у них получается», — заявил Пригожин.
Серия ударов по различным объектам в российском тылу, в первую очередь по нефтебазам, произошла на прошлой неделе.
Цена неудачи
Цена неудачи в наступлении может быть очень высока. История знает немало примеров, когда плохо подготовленное наступление в результате заканчивалось поражением наступающих войск.
Самый свежий пример — неудачная попытка российской армии захватить Киев в феврале 2023 года «за три дня». Это наступление провалилось из-за ошибок в разведке и планировании.
Другой пример — Вторая битва за Харьков во Второй мировой войне в мае 1942 года. Тогда наступление советских войск завершилось окружением и практически полным уничтожением наступавших сил.
Украинцы — тот же глава военной разведки Кирилл Буданов, чьи слова подтверждает и руководитель Национальной разведки США Эврил Хейнс — могут утверждать, что возможностей для масштабной наступательной операции у российских войск сейчас нет и в обозримом будущем не появится. Из этого можно сделать вывод, что даже неудача украинского наступления не приведет к стремительным прорывам россиян вглубь контролируемой Киевом территории Украины и захвату ими новых земель.
Однако, говорил в мартовском интервью Financial Times министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба, в случае, если украинское наступление пойдет не по плану, на Западе усилятся позиции тех, кто подталкивает Киев к компромиссам с Москвой. Во всяком случае, рассчитывать на получение западной помощь в предыдущих масштабах, а тем более на поставки самолетов Киев в таком случае вряд ли сможет.
Но в ситуации, когда Россия начала захватническую войну и объявила о вхождении части территории Украины в свой состав, любой компромисс с ней будет означать соглашение на условиях Москвы, сказал ВВС советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк.
По его словам, такой исход конфликта может привести едва ли не к коллапсу украинской государственности. В страну, часть территории которой будет контролировать Россия (а она наверняка не откажется от амбиций непрошенной освободительницы Украины от несуществующих нацистов и немедленно приступит к планированию следующей «специальной военной операции»), не пойдет ни один здравомыслящий инвестор, из этой страны будут массово уезжать ее жители. Украина в таком случае превратится в бесперспективную, непрестанно стагнирующую серую зону в центре европейского континента, прогнозирует Подоляк.
Что дальше?
Не все понятно и с тем, как будут развиваться события в случае, если украинское наступление полностью или частично достигнет своих целей. Даже самые убежденные оптимисты в Киеве признают, что одним наступлением, сколь угодно масштабным и успешным, войну с Россией не выиграть. Условно говоря, в этом году билеты на бархатный сезон в Крыму украинцам брать еще рано.
Расчет Киева, судя по всему, состоит в том, что, показав успех на поле боя против России, он стимулирует Запад к продолжению военной и финансовой поддержки Украины для новых наступлений — и даже расширению этой поддержки за счет тех же современных западных истребителей — аж до реализации задекларированной Владимиром Зеленским цели. То есть возвращению под контроль Украины всех территорий в границах состоянием на 1991 год. Только после этого, говорят украинские руководители, Киев согласен начать переговоры с Россией о поствоенном сосуществовании.
На словах с этой позицией соглашаются все без исключения топ-политики Украины, а социология свидетельствует, что именно таким видят желаемый исход войны против России подавляющее большинство жителей страны.
На деле — есть признаки того, что и в Киеве считают эту позицию сознательно завышенной. Во всяком случае, именно так можно было трактовать заявление Андрея Сибиги, заместителя главы Офиса президента Украины, ответственного за внешнеполитические вопросы, в апрельском интервью Financial Times.
«Если нам удастся достичь наших стратегических целей на поле боя и когда мы будем на административной границе с Крымом, мы готовы открыть дипломатическую страницу, чтобы обсудить этот вопрос (будущее Крыма)», — заявил он.
Сибига тут же добавил, что не исключает и варианта с освобождением Крыма военным путем, но в любом случае это можно считать первым, хоть и не очень внятным сигналом того, что Киев готов сесть за стол переговоров в случае успеха его наступления.
Или переговоры?
Даже более неоднозначной в этом отношении можно назвать позицию западных партнеров Украины. Совместная декларируемая вслух позиция западных лидеров состоит в том, что это Владимир Зеленский должен определить тот момент, когда он начнет переговоры с Россией без любого давления со стороны партнеров. А до того момента Запад будет помогать Украине «столь долго, сколько потребуется».
На деле — уже сегодня, точнее, на прошедшей в феврале Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, тот же чешский президент Петр Павел предостерегал Украину и ее партнеров от постановки завышенных целей. По его словам, на определенном этапе войны освобождение украинской армией своей территории — от себя добавим, речь здесь может идти прежде всего о военных действиях в плотной застройке агломераций Донбасса — может оказаться сопряжено с настолько высоким числом жертв среди бойцов, что от максималистских целей откажется само украинское общество.
В своих расчетах Запад должен принимать во внимание и чисто практические соображения. Затягивание войны на месяцы и годы, скорее всего, более выгодно России с ее практически неограниченным человеческим ресурсом, готовым терпеть лишения во имя реализации не до конца понятных целей «специальной военной операции». Украина же зависит не только от поставок военной техники с Запада, но и от западной экономической помощи, на которой держится практически вся финансовая система страны.
На той же Мюнхенской конференции президент Франции Эмманюэль Макрон воздерживался от прямой поддержки заявленных Киевом целей в ходе нынешней войны, заявив, что цель Запада на данном этапе — наращивать поддержку Украины, чтобы она могла начать контрнаступление, победить и начать процесс переговоров на своих, максимально сильных условиях.
Впрочем, пока что реальные переговоры между Украиной и Россией называют невозможными и в Киеве, и в Москве. С этим тезисом в опубликованном на этой неделе интервью El Pais согласился и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш: по его мнению, такие переговоры на сегодняшний день невозможны, так как обе стороны убеждены, что могут победить на поле боя.
И, похоже, что сдвинуть ситуацию с мертвой точки может только украинское наступление.