Идея о том, что захват Россией украинского Крыма в 2014 году стал ответом на свержение президента Януковича, — один из важнейших тезисов российской пропаганды. Утверждается, что Россия вроде как и не собиралась оккупировать Крым и до 2014 года даже не заикалась о чем-то подобном, признавая полуостров полностью украинским. Но отсутствие «легитимной» власти в Киеве вкупе с необходимостью восстановления «нарушенной Хрущевым исторической справедливости» и проведенным в Крыму «референдумом» якобы просто вынудили Кремль закрыть глаза на международное право и российско-украинские договоры. В реальности же можно легко обнаружить, что история претензий РФ на полуостров началась задолго до Евромайдана 2013−2014 годов. На фоне намеков украинских властей о планах по освобождению Крыма в течение полугода мы вспомнили три таких эпизода.
«Холодная война» за Черноморский флот
Еще до официального упразднения СССР, которое произошло в декабре 1991 года, Украина начала строительство собственных вооруженных сил. Их основой должны были стать советские воинские формирования, находившиеся на территории Украинской ССР. В соответствии с этим принципом в октябре 1991 года Верховная Рада приняла решение о переподчинении Черноморского флота ВМФ СССР, базировавшегося в Севастополе, Украине.
При этом Черноморский флот (ЧФ), заметно нарастивший свою боевую мощь во второй половине XX века (особенно после формирования в его составе 5-й оперативно-стратегической «Средиземноморской» эскадры), традиционно рассматривался Москвой как важнейший элемент обеспечения военной безопасности СССР и, позднее, РФ.
30 декабря 1991 года в Минске прошла встреча глав государств СНГ, на которой была предпринята попытка решить проблему Черноморского флота. Согласно подписанным тогда документам, государства СНГ создавали свои армии на основе частей вооруженных сил СССР, находившихся на их территории. Помимо армий новых государств, создавалось и наднациональное Главное командование Вооруженных сил СНГ, которому подчинялись вооруженные формирования, признанные «стратегическими силами». Российское руководство стремилось отнести к категории «стратегических сил» и Черноморский флот, но Украина не соглашалась с такой постановкой вопроса.
5 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук подписал Указ «О переходе Черноморского флота в административное подчинение Министерству обороны Украины». А всего через два дня, 7 апреля, аналогичный указ «О переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота» был издан президентом РФ Борисом Ельциным. Как видно из названий, эти документы прямо противоречили друг другу.
«Война указов» сказывалась и на самом флоте, который не оставался пассивным наблюдателем за спорами о своей судьбе. 22 февраля 1992 года присягу на верность украинскому народу принял личный состав 880-го отдельного батальона морской пехоты под командованием майора Виталия Рожманова. Приказом министра обороны Украины соединение было принято в состав ВСУ, но штаб ВМФ в Москве сразу отреагировал приказом о расформировании этой части. Российское командование пыталось ограничить проукраинскую активность на флоте, приняв решение комплектовать боевые подразделения только россиянами, и перешло к прямой конфронтации. В апреле 1992 года против Организационной группы ВМС Украины использовался комплекс радиоэлектронного подавления, который мешал военным поддерживать связь с Киевом и вел радиоперехват.
Несмотря на подобные действия, подразделения Черноморского флота продолжали переходить под украинский флаг. Присягу на верность Украине приняли офицеры штаба Крымской базы в Новоозерном и располагавшийся там же взвод охраны, экипажи нескольких кораблей, военная комендатура Севастопольского гарнизона, военная контрразведка и спецназ Черноморского флота.
Все это сопровождалось демаршами со стороны остававшихся под российским контролем сил: корабли с украинскими экипажами блокировались, а в части, перешедшие на сторону Украины, водилась боевая техника и штурмовые группы. Когда 21 июля 1992 года сторожевой корабль СКР-112, подняв украинский флаг, совершил переход из крымской базы на озере Донузлав в Одессу, его преследовали корабли Черноморского флота с пророссийскими экипажами, которые использовали заградительный артиллерийский огонь и пытались высадить на «беглеца» группу захвата. На помощь СКР-112 был отправлен украинский истребитель и группа патрульных катеров. По утверждениям украинских источников, только из-за угрозы столкновения с подошедшими украинскими силами российские моряки не стали выполнять приказ «остановить корабль любой ценой».
Летом 1992 года министр обороны России Павел Грачев озвучил намерение вводить российские войска на территорию бывших советских республик в целях защиты русскоязычного населения. В таких условиях продолжались переговоры о судьбе Черноморского флота. В августе 1992 года Украина и Россия договорились принять решение о разделе флота через три года, а на это время он должен был оставаться Объединенным флотом России и Украины с общим командованием.
На грани военного столкновения
Осенью 1993 года в Крыму произошло вооруженное столкновение между украинскими и российскими военнослужащими, в ходе которого трое россиян получили ранения. Примерно с этого времени вопрос раздела Черноморского флота оказался тесно увязан с вопросом принадлежности Крыма. Консульство России стало выдавать российские паспорта работающим на объектах Черноморского флота, пресс-служба ЧФ получила современное оборудование, с помощью которого смогла охватить пропагандой весь полуостров. Российская разведка занялась созданием и координацией действий сепаратистских сил в Крыму, начав создание незаконных вооруженных формирований. На полуострове появились якобы добровольческие казачьи подразделения.
Подобные действия вызвали рост антиукраинских настроений в Севастополе. Российские моряки называли своих украинских коллег предателями. Один из офицеров 174-й зенитно-ракетной бригады ПВО Украины были избит в городе за то, что носил кокарду с украинским тризубом. Адмирал Игорь Тенюх, (командующий ВМС Украины в 2006—2010 годах) вспоминал, как во время парада в честь Дня независимости Украины колонну украинских курсантов забросали помидорами. Дело дошло до того, что российские морские пехотинцы ночью проникли в расположение зенитно-ракетного комплекса С-300 украинских сил ПВО и бросили дымовые шашки в казарму с солдатами.
В конце 1993 года флагман украинского флота фрегат «Гетман Сагайдачный» возвращался с учений и обнаружил, что россияне не пропускают его на базу в Севастополь. Первый заместитель главнокомандующего ВМФ России Игорь Касатонов открыто призывал выкинуть украинских моряков в Одессу. Украинцы даже готовились прорываться на базу с боем, но обошлось.
В 1993 году украинское командование, желая иметь противовес российским морпехам на случай возможного столкновения, сформировало 1-й отдельный батальон морской пехоты в Севастополе и 41-й батальон — в Феодосии. Две эти части комплектовались десантниками из аэромобильных войск и были сведены в 4-ю отдельную бригаду морской пехоты ВМС Украины. Одновременно ЧФ РФ разработал план на случай вооруженного конфликта с Украиной, развернул до штатов военного времени свою бригаду морской пехоты, вооружил ее ручными огнеметами на случай уличных боев и передал батальон танков Т-64.
На прошедших в январе 1994 года выборах президента входящей в состав Украины Республики Крым победу одержал Юрий Мешков, стремившийся к максимальному сближению с Россией. Своим первым же распоряжением он изменил время на полуострове на московское — по нему он жил в следующие два года. А на должность вице-президента Крыма пригласил гражданина России. В случае получения команды из Москвы Мешков должен был сыграть роль, которую в событиях 2014 года взял на себя пророссийский «глава» Крыма Сергей Аксенов.
В апреле 1994 года Кравчук и Ельцин подписали соглашение, согласно которому Украина могла рассчитывать на 20% кораблей ЧФ. Наконец, в июне 1995 года Ельцин и новый президент Украины Леонид Кучма достигли договоренности, по которой российский Черноморский флот мог базироваться в Севастополе, Россия получала 81,7% его кораблей, а Украина — 18,3%.
Продолжение войны после подписания документов
В мае 1994 года в Крыму произошло несколько попыток парализовать нормальную работу сил ПВО Украины. Неизвестные перерезали телефонные провода и закладывали фугасы на дорогах. Одна из таких групп с четырьмя килограммами взрывчатки была обнаружена Национальной гвардией Украины. В числе «диверсантов», одетых в черную форму морской пехоты, оказался отставной капитан 2-го ранга. В ответ украинские власти выставили на выездах из Севастополя посты с вооруженными сотрудниками СБУ, а 22 мая по улицам города прошла колонна из 28 бронетранспортеров Нацгвардии.
В дело включилась российская пропаганда — и уже тогда она работала с огоньком. Пророссийский президент Крыма Мешков в эфире российского телевидения заявил, что украинский спецназ готовится к штурму штаба ЧФ. Среди пророссийски настроенных жителей Севастополя распространялись слухи о нечеловеческой жестокости «нациков» — так россияне тогда называли украинских нацгвардейцев. Индуцированный пропагандистами психоз дошел до того, что к офицерам ВСУ в Балаклаве подходили перепуганные пенсионеры и просили «не убивать хотя бы детей».
Ситуация в Крыму стабилизировалась после того, как на полуостров было введено около 60 тысяч военнослужащих Пограничных войск Украины и Национальной гвардии. Свою роль, возможно, сыграл и провальный новогодний штурм Грозного в декабре 1994 года — январе 1995 года. Поражение, которое россиянам нанесли чеченские повстанцы, продемонстрировало реальную боеспособность вооруженных сил РФ. Решение вопроса Черноморского флота вернулось в дипломатическое русло.
9 июня 1995 года президенты Ельцин и Кучма подписали Соглашение о раздельном базировании российского Черноморского флота России и Военно-морских сил Украины, а в 1997 году в Киеве были подписаны итоговые межправительственные соглашения о статусе и условиях пребывания Черноморского флота России на территории Украины. Документы в 1999 году ратифицировали парламенты обеих стран.
По результатам Киевских соглашений, ЧФ РФ получил 338 кораблей и судов и мог иметь на территории украинского Крыма не более 25 тысяч человек. Военно-морские силы Украины получили 30 боевых кораблей и катеров, одну подлодку, 6 кораблей специального назначения и 28 судов обеспечения. Украина, согласившись на передачу россиянам большей части кораблей, посредством международного договора с Россией подтвердила свой суверенитет над Крымом вообще и над Севастополем в частности, а также сохранила за собой значительную часть береговой флотской инфраструктуры. Россия в свою очередь получила право пользоваться военно-морской базой в Крыму на правах аренды.
Не Крым — так хоть Тузлу
Соглашения о разделе Черноморского флота в очередной раз зафиксировали украинский суверенитет над Крымом и его безусловное признание российской стороной. Но всего через четыре года после их ратификации, в сентябре 2003-го, Россия снова попыталась изменить статус-кво в регионе.
Остров Тузла расположен «поперек» Керченского пролива, между Краснодарским краем России и украинским Крымом. Сейчас по нему проходит построенный Россией после захвата полуострова Крымский мост. Остров на этом месте появился в 1925 году, когда сильный шторм разрушил косу, соединявшую его с Таманским полуостровом (частью современного Краснодарского края). В январе 1941 года остров длиной 6,5 км и шириной около 500 метров был передан в состав Крымской АССР, а в 1954 году вместе с Крымом включен в состав Украинской ССР. Соответственно, при выходе в 1991 году из состава СССР Украина продолжала считать этот остров своим.
При этом от украинского берега Тузлу отделял судоходный пролив с глубоководным фарватером, по которому проходили большие морские суда. А с российской стороны, на месте размытой косы — пролив мелководный, используемый рыболовецкими лодками. Находясь в центре Керченского пролива, Тузла позволяет контролировать единственный пригодный для морских судов вход в Азовское море из Черного.
В конце сентября 2003 года Россия начала очень быстро строить дамбу от Таманского полуострова в сторону Тузлы. Одновременно в регионе начались военные учения: российские корабли стали входить в территориальные воды Украины в районе Керчи. Тут же в дело вступила и пропаганда. Российские СМИ напирали на то, что Тузла — это как бы и не остров, а по-прежнему принадлежащая российскому берегу коса, и что строительство дамбы — это всего-навсего «подъем уровня косы над уровнем моря» (этот нетривиальный термин принадлежит Дмитрию Рогозину, на тот момент депутату и председателю комитета Госдумы по международным делам). При этом официально считалось, что строительство дамбы инициировало не правительство России, а власти Краснодарского края — якобы, из-за экологической обстановки (размыв коренной части косы, по уверениям чиновников, приводил к разрушению береговой линии и причинял ущерб плодородным землям, пляжам и коммунальным объектам).
Позиция украинской стороны сводилась к положениям уже действовавших договоров между двумя странами и нормам международного права, согласно которым госграница проходила по проливу между Тузлой и Таманским полуостровом. Интересно, что российские претензии на небольшой остров появились в тот момент, когда у власти в Киеве находились люди, которых даже нынешней пропаганде очень тяжело назвать «нацистами» или хотя бы «националистами». Президентом Украины был Леонид Кучма, а премьер-министром — будущий президент Виктор Янукович.
Российские действия привели к консолидации разнородной украинской политической среды, поскольку строительство дамбы к Тузле было расценено большинством политиков как угроза территориальной целостности их страны. Киев стянул на восточный берег Крыма войска, отправил в пролив военные корабли, а на самой Тузле усилил пограничную заставу. Леонид Кучма прервал визит в Латинскую Америку, экстренно вернулся в Украину и посетил Тузлу, где проконтролировал сооружение пограничного поста и осмотрел строящуюся в направлении острова российскую дамбу.
23 октября Кучма провел переговоры с Путиным, и строительство дамбы было остановлено примерно в 100 метрах от линии, по которой, по мнению Украины, проходила российско-украинская граница. Тем не менее, Кремль не согласился считать решенным вопрос о госгранице в Керченском проливе. В 2014 году Тузла была аннексирована Россией вместе с остальным Крымом. Но даже после этого остров так и не был передан Краснодарскому краю, а остался частью города Керчь Республики Крым.
Какое дело мэру Москвы до Севастополя
Российская позиция по Крыму в нулевых — начале десятых годов здорово походила на знаменитого кота из мысленного эксперимента Эрвина Шрёдингера. Пытаясь наглядно представить физический смысл волновой функции, физик смоделировал ситуацию, когда из-за особенностей квантовой механики кот может одновременно считаться и живым, и мертвым, что выглядит абсурдно с точки зрения здравого смысла и противоречит привычной нам логике.
Точно также Россия в лице своего президента убеждала мир в том, что она признала границы Украины и Крым не является спорной территорией, но почти одновременно с этим чиновники высокого ранга утверждали обратное. В мае 2008 года мэр российской столицы Юрий Лужков прямо заявил, что Россия просто обязана «подтвердить статус Севастополя как российского города». В качестве обоснования российских прав на крымский город Лужков приводил набор аргументов разной степени убедительности. Во-первых, Севастополь, по его словам, был попросту нужен России для того, чтобы «обеспечить свои южные рубежи». Во-вторых, мало того, что Крым был передан в состав Украины якобы с нарушением Конституции СССР, так еще и Севастополь при этом будто бы в состав УССР вообще не передавался.
Украина отреагировала на это заявление принятием решения о бессрочном запрете Лужкову на въезд. Впрочем через два года, в июне 2010-го, статус персоны нон-грата с амбициозного московского мэра был снят. А уже в следующем месяце на торжественном приеме, посвященном дню ВМФ РФ, Лужков заявил, что России ни в коем случае нельзя оставлять не только Севастополь, но и весь Крым целиком.
Заявления Лужкова могут показаться мелочью на фоне того, что федеральные власти официально заявляли об отсутствии территориальных споров с Украиной. Но именно такая «раздвоенная» позиция России по крымскому вопросу позволяла ее руководству с одной стороны усыплять бдительность Украины и международного сообщества, а с другой — поддерживать реваншистские настроения. Что и пригодилось в 2014 году, когда основная часть населения страны с пониманием отнеслась к нарушению Россией условий огромного количества заключенных ею международных договоров. В том числе договора между Российской Федерацией и Украиной о российско-украинской государственной границе.
Читайте также
