Жителю Витебска Сергею (в целях безопасности имя собеседника изменено) — чуть за 40. Мужчина называет себя счастливым человеком, но даже у таких людей случаются сложности. Его — начались с алкоголя, затем добавились наркотики. Спасаясь от зависимостей, Сергей добрался до Таиланда, и это не шутка. Бороться со своей проблемой беларус полетел в монастырь недалеко от Бангкока. Уверяет, ему это помогло. Личным опытом он поделился с «Зеркалом».
Монастырь Ват Тхамкрабок, о котором рассказывает герой, известен своей программой реабилитации наркозависимых. Эксперты ставят под сомнение методы, которыми лечат монахи. Однако программу реабилитации официально не закрывают, так как борьба с наркозависимостью — одна из приоритетных задач властей Таиланда.
«Я пришел: „No drugs, no alcohol“»
Уже год Сергей в завязке и сорваться не боится. Он пообещал Будде, что откажется от алкоголя навсегда. Для тех, кто на этой строчке невольно улыбнулся, отметим, в предыдущие разы свое слово мужчина сдерживал, поэтому и сейчас, уверен, справится.
— Теперь, когда у меня нет зависимости, я чувствую себя свободным, — эмоционально описывает он свое состояние и отмечает: — Так было не всегда.
Что именно случилось в его жизни, из-за чего он потянулся к алкоголю, Сергей оставляет за кадром. Говорит, пил не сильно, но «лет десять». В какой-то момент — в режиме «день в день». Когда такое состояние надоело, обратился к бабке-шептухе. Она помогла, проблема ушла, но со временем накрыло ощущение, что «в жизни не хватает кайфа». Тогда в ход пошла марихуана, потом спайсы и снова спиртное. Это растянулось еще на несколько лет, но в конце концов надоело.
— Появилось понимание: все, хорош, дошел до ручки, — вспоминает мужчина. — Когда употребляешь вещества, ты все время занят: ты либо ищешь (этого же нет в свободном доступе), либо употребляешь. Когда употребил, чувствуешь: жизнь удалась, а выходишь из этого состояния — и снова в поисках.
Времени больше ни на что не хватало. Из этого круговорота саморазрушения и однообразия нужно было спасаться. Кодироваться мужчина не хотел. Говорит, такое лечение прошел его знакомый, после этого он стал казаться Сергею «неадекватным», поэтому они с женой начали искать другие варианты. Гуглили и случайно наткнулись на информацию про монастырь Ват Тхамкрабок в Таиланде. Там монахи помогают людям с зависимостями.
Это было начало 2010-х. Сергей написал им на электронную почту, в ответ получил: «Приезжайте», — купил билеты и полетел в Бангкок. Монастырь располагался в деревне, от столицы до нее было еще часа полтора-два на маршрутке. На месте беларусу подсказали, где находится «главный офис». Там сидели секретарь и старший монах.
— Я пришел: «No drugs, no alcohol». Они пригласили англоязычного монаха. Только толку от него особо не было, потому что английский я плохо знал, — иронично вспоминает собеседник. — Сказали раздеваться, сдать деньги, документы, цепочку, телефон. Короче, все забрали (смеется), кроме зубной щетки и мыла. Выдали красную одежду — рубаху и штаны. Тут же предложили подписать бумагу. Она на тайском, но, как я понял, это разрешение на то, чтобы меня там лечили и делали все, что считают нужным.
Лечение длилось семь дней. Это был минимум, который здесь должен находиться человек. Максимум не ограничен: недели, месяцы, годы. Есть даже опция постричься в монахи и жить тут всегда. По словам Сергея, платить за крышу над головой не нужно, только за еду и «свои хотелки», например газировку, сигареты, стиральный порошок. Последние продавали в магазине на территории монастыря. Поесть люди ходили в местное кафе.
— Интересно, что сигареты здесь не запрещены, а кофе — да, потому что кофеин там считается наркотическим средством, — рассказывает подробности Сергей и переходит к вопросу наличных: — Там своя валюта — деньги, напечатанные на принтере. Баты (тайская валюта. — Прим. ред.), что ты с собой взял, сдаешь старшему монаху. Он записывает сумму. Чем больше она у тебя, тем дольше ты можешь покупать еду, а значит, и оставаться в монастыре. Каждое утро тем, кто лечится, выдают, например, по 200 самодельных «бат». Можно попросить больше или вообще не брать. Позже, когда уезжаешь и выходишь, тебе отдают все, что ты им оставлял, за минусом суммы, которую потратил. Думаю, такую систему сделали, чтобы люди друг у друга не воровали.
«Если нет желания завязать, ничего не выйдет»
Из «главного офиса» Сергея провели на закрытую территорию, где находились люди с зависимостями. В основном, как ему показалось, наркоманы. По словам мужчины, попасть в эту часть монастыря можно только раз в жизни: тот, кто вышел после лечения, снова вернуться сюда уже не может. В остальном в быту без таинств. Для проживающих было три одноэтажных здания. В первом разместились европейцы, или фаранги, как называли их местные. Во втором тайцы, а третье использовали для административных целей, например собраний.
— В здании, куда меня поселили, было две комнаты: одна для мужчин, вторая для женщин. Женскую на ночь запирали, я так понимаю, чтобы не происходило сексуальных связей, — рассуждает Сергей. — Жили мы в большом, как актовый зал, помещении. Вдоль стен стояли кровати и тумбочки, висел телевизор и вентиляторы. На всех — душ, туалет, стиральные машины.
На закрытой территории с Сергеем в тот период находились около 13 иностранцев — одна женщина, остальные мужчины. Плюс человек сорок тайцев. Всем следовало придерживаться двух важных правил: не употреблять алкоголь и наркотики и не выходить с территории монастыря.
— В какой-то момент двое или трое тайцев пытались сбежать. Вероятно, у них началась ломка. Их поймали и посадили в клетку. Клетка — это комната метров пятьдесят: на окнах решетки, на полу маты, двери закрыты на замок, — описывает то помещение беларус. — Когда уезжал домой, они уже сидели там четыре дня. Сколько всего они там провели, не знаю.
Еще до того, как начать лечение, беларуса ждала сатча — один из первых и самых важных ритуалов. Это, объясняет, обещание Будде, в котором человек говорит, что больше не станет пить и употреблять наркотики. Обет проговаривают старому монаху.
— Садишься возле него в беседке, он начинает читать молитву, ты повторяешь. От наркотиков сразу отказываешься навсегда, а по алкоголю — на какой хочешь срок: на год, три или на всю жизнь. Я послушал одну нехорошую англоязычную тетку и выбрал вариант три года, — вспоминает Сергей и продолжает: — Считается, что сатчу нарушать нельзя. Эта женщина засомневалась, смогу ли я сдержать обещание, спросила: «Зачем тебе дольше? Три года не попьешь, и будет нормально».
Что именно она вкладывала в понятие «будет нормально», Сергей точно не знает, как и того, что случится, если нарушишь слово. Беларус не скрывает: исполнять обещание получается не у всех.
— Если нет желания завязать, ничего не выйдет, — озвучивает он простую в понимании и сложную в исполнении истину. — Когда я там находился, приехали двое швейцарцев. Оба употребляли героин. Мужик, выйдя, перестал, а женщина, которую, как я понял, в монастырь отправили родители, сразу укололась.
«Выпиваешь, а затем от нее надо промыть желудок»
День в монастыре начинался в 4.00−4.30 утра, «хочешь вставай, хочешь лежи». Сергей был среди первых. Говорит, когда завязываешь с алкоголем и наркотиками, «колбасит» так, что не спится. Пытаясь себя хоть чем-то занять, беларус брал метлу и шел подметать территорию. И так до зарядки. Она стояла в расписании ближе к 6.00, проводили ее сами постояльцы. Можно было пойти размяться или помогать накрывать столы для монахов, которые завтракали в 7.00.
— Еду, которая у них оставалась, нам разрешали забирать, — продолжает мужчина и тут же уточняет: — Я имею в виду не объедки, а свободные порции. Предположим, приготовили на десять человек, а им нужно на пять. Монахи часть съедают, а остальное передают, скажем так, прихожанам.
Почти весь остальной день Сергей был свободен. Он мог плавать в бассейне, заниматься на тренажерах, читать или просто спать. Из обязательного — утром медитация, вечером молитва, в полдень сауна, за ней «детокс». В баню постояльцы ходили строем. Посещали они ее не для того, чтобы помыться, а затем, чтобы продышаться и пропотеть: с потом выходят остатки алкоголя и наркотиков. Парилку организовывали монахи. Для этого кипятили большую бочку воды, добавляли травы, и пар с приятным ароматом шел в помещение.
— В первые дни лечения высидеть здесь было тяжело, — вспоминает мужчина. — Некоторым становилось плохо.
Затем следовала процедура детоксикации. На нее собирались и те, кто лечится, и те, кто уже отбыл свои семь дней, но все еще оставался в закрытой зоне. Процедура не самая приятная. Люди собирались в одном месте. Здесь их ждали стульчики и ведра с водой. Тем, кто все еще на семидневке, монахи выдавали граммов 50 травяного отвара, который готовили сами.
— Он горький, тягучий, неприятный на вкус. Выпиваешь, а затем от него надо промыть желудок. Счастливчики пили много воды, два пальца в рот — и хорошо чувствовали себя весь день. У меня так не получалось, — смеется Сергей. — Я обычно следующие часов шесть мучился. Было ощущение, как при мини-отравлении. Ждешь, когда стошнит или, скажем так, выйдет другим путем.
Тем же, кто уже вылечился и просто оставался в монастыре, во время процедуры выдавали одну травяную таблетку. От нее не тошнило.
— На «детокс» эти люди больше приходили для поддержки, — отмечает собеседник. — Во время процедуры постояльцы друг другу хлопают, поют.
Первые три дня в монастыре Сергея «ломало», и «на душе было хреново».
— Мало того, что тебе физически плохо, ты еще толком не понимаешь, где находишься и что тебя ждет, — объясняет он.
Затем отпустило. Мужчина стал замечать, как светит солнце, чувствовать вкус фруктов.
— В общем появилось ощущение — жизнь удалась, — смеется собеседник и признается, что за семь дней у него ни разу не было мысли убежать из монастыря. — Помните швейцарку, про которую я рассказывал? Ее привезли на каталке с кислородными баллонами. Ей было лет сорок, весила она килограммов 25. Так вот, через три дня она уже бегала.
«Понимал, если продолжу и попробую, это будет новая серия»
Когда семидневное лечение Сергея закончилось, он решил сразу не уезжать и пробыл в монастыре еще две недели. Говорит, чувствовал себя «кайфово» и остался бы там еще, но появились неаккуратные новички, жить с которыми под одной крышей в какой-то момент стало невыносимо.
— Когда решил возвращаться, просто сказал: «Завтра домой», — и все, тебя никто не держит. Хотя в ответ мне предложили постричься в монахи и остаться. Почему? Не знаю, — вспоминает собеседник и описывает, как проходила эта церемония на примере одного из тайцев. — На улице стояло парикмахерское кресло, человек сел, машинкой ему сбрили волосы и брови, и назавтра он уже бегал в монашеской одежде.
На прощание все, кто уезжает, могут оставить пожертвования. На них, предполагает мужчина, существует монастырь и лечат тех, кто не в силах заплатить за питание.
— Я оставил сто евро, видел, как один из немцев дал монахам пресс сотенных (пачку купюр по 100 евро. — Прим. ред.), — делится наблюдениями собеседник. — Но если не хочешь или не можешь, то можно и ничего не оставлять.
Из Бангкока в родной Витебск беларус вернулся счастливым, но с пониманием: зависимость ему убрали, а желание снова попробовать вещества или алкоголь — нет. С этим нужно было справляться самому. Первое, что сделал, — разорвал связи со своим «наркоманским кругом общения».
— Понимал, если продолжу и попробую, это будет новая серия, — вспоминает он.
Ошибся лишь частично. Покончить с наркотиками у него получилось, а с алкоголем — нет. Спустя три года, когда обещание, данное Будде, относительно спиртного истекло, мужчина снова потянулся к рюмке. Сначала одну на праздник. Потом стаканчик раз в неделю. Затем чаще. Казалось, если чуть-чуть, то ничего плохого не произойдет, но со временем зависимость вернулась. Через год алкогольного нон-стопа Сергей понял: надо бросать. Разбираться с проблемой решил проверенным путем и снова написал на почту тайского монастыря. Правда, на этот раз ему ответили, что дважды на территорию, где помогают справиться с зависимостями, не пускают.
— Понимал, монахи не откажут. Ты же у них не денег просишь, а помощи, — продолжает собеседник. — Прилетел в Таиланд, пришел в «главный офис», объяснил, что с наркотиками проблем нет, но есть с алкоголем. Они спросили, откуда я и на каком языке разговариваю. Ответил: «На русском», они позвали русскоязычного монаха. Тот пообщался со мной, посмотрел, адекватный ли я. В итоге сказал: «Ладно, я за него ручаюсь».
«Тебя хотят вылечить, а не превратить в раба»
На этот раз Сергея поселили в доме у монаха. Вещи он не сдавал и никакого заявления не писал. По сути, говорит, сам себя контролировал.
— Из обязательного у меня снова была сатча. На этот раз я пообещал не пить год. Подумал, больше точно не сорвусь, не повторю предыдущую ошибку, — объясняет мужчина, почему выбрал такой срок. — «Детокс» устраивал себе сам. Знал, где монах, который носит отвар в закрытую зону, его берет. Подходил туда, там бетонная конструкция, где можно пить и вызывать рвоту. Рядом стояли рюмочки. Брал одну, просил у монаха настойки. Он мне наливал, и я промывал организм.
В сауну тоже ходил самостоятельно. Правда, не на сеансы с теми, кто лечится, а во время общих посещений.
— Баня работает с утра до вечера. Все знают, во сколько там бывают наркоманы и алкоголики. Их много, поэтому на это время посторонние оттуда уходят, — рассказывает Сергей. — А в остальные часы там может попариться, кто хочет.
В свободное время, говорит, помогал монахам делать древесный уголь.
Когда лечение закончилось и появилось ощущение, что тяги больше нет, беларус вернулся домой. Потом мир накрыл коронавирус. К тому моменту, как назло, «срок годности» обещания Сергея Будде истек, и мужчина опять сорвался. Правда, из-за пандемии полететь в Таиланд смог только в 2023-м.
— В этот раз в «главный офис» приехал с самого утра. Кроме меня, там было пять наркоманов и три алкоголика. Двоих вообще полицейские привезли. Подождал, пока их оформят, торопиться мне некуда, — улыбается собеседник. — У меня снова забрали вещи, только отвели не в закрытую зону, а в одно из помещений монастыря. Как я понял, тут были повторники или, например как я, третий раз.
Теперь уже мужчина пообещал Будде, что больше к спиртному не прикоснется никогда. Понимал, иначе снова сорвется.
— На этот раз «детокс» почему-то длился пять дней, после него я остался в монастыре еще на неделю. Когда закончил с настойкой, каждый день мне выдавали одну травяную и одну обычную таблетку, — описывает ситуацию он. — Обычная таблетка — это, как мне кажется, было что-то успокаивающее. На мой вопрос, от чего она, мне сказали обратиться к старшему монаху. Тайского я не знаю, поэтому дальше расспрашивать не стал. Да и было полное доверие. В монастыре, как мне показалось, очень человеческое отношение к людям, которые туда приходят. Монахи понимают, алкоголизм и наркомания — это болезнь, и хотят тебя вылечить, а не превратить в раба.
В тот раз из Таиланда Сергей вернулся с ощущением, что он сильнее желания «бухать». Уже год в этой борьбе с зависимостью он победитель. На вопрос, почему решил поделиться своей историей, отвечает просто:
— Билет до Таиланда стоит дешевле, чем то, что я тратил на алкоголь и вещества. Мне помогло, может, и кому-то другому пригодится. Но тут главное — сильно захотеть.
