На выходных на портале Zerkalo.io вышла подборка мест в Минске, где можно «поймать» новогоднюю атмосферу. Реакция части читателей на заметку оказалась сильно отрицательной. «Вы издеваетесь», — писали одни. «Не до праздников», — поддерживали их другие. «Даже квартиру украшать не хочется», — делились переживаниями третьи. Люди задавались вопросом, как можно веселиться, когда в стране напряженная обстановка и более 960 политзаключенных. О том, почему в 2021-м белорусы запрещают себе (или не могут) радоваться и стоит ли с этим что-то делать, рассказала психолог Наталья Скибская.
По словам собеседницы, она тоже встречала подобные комментарии в соцсетях. Основной настрой в них — обвинение: «Как вы можете радоваться, когда другие сидят?»
— Те, кто это пишет, чувствуют себя вымотанными и злыми, хотят выйти из данной ситуации (из протеста), поэтому ощущают вину, — говорит специалист. — Все слишком затянулось: перемены не наступают, люди устали от происходящего вокруг. Человек ощущает бессилие: он страдает, а сделать ничего не может.
К тому же, как у нас говорят, один в поле не воин. Любому, кто делает что-то ради общественных интересов, нужна команда единомышленников — тех, с кем можно сотрудничать или хотя бы получать моральную поддержку и делиться эмоциями. Из-за того, что все загнано в подполье, знаков, что люди все еще хотят перемен, мало. В итоге у некоторых сторонников изменений появляется ощущение: я тут один «варюсь», я хочу что-то сделать, а где вы? Они смотрят по сторонам и видят: другие возвращаются в обычную жизнь, например, готовятся к Новому году, и у них возникает ощущение: «Меня все бросили». Как результат появляются комментарии-обвинения: «Почему вы живете, радуетесь, празднуете?» Стоит отметить, что это уже полтора года происходит в обществе. Внутри протеста все началось с сакраментального: «Вы думали цветочками победить?»
— Вы сказали: люди чувствуют себя виноватыми. Но почему обычный белорус чувствует вину за то, что, например, сидит Мария Колесникова или, предположим, Игорь Лосик?
— Отвечая на этот вопрос, хочу сказать, что это сильно зависит от персональной истории. Например, я слышала от людей фразы вроде: «До этого времени я был аполитичен». Или, предположим, тот, кто активно проявил себя в эту волну протеста, говорил: «Но я не помню, чтобы я что-то делал в 2010-м». По факту получается, мы все, хотя бы своим бездействием, допустили нынешнее развитие ситуации. Мы ощущаем за это ответственность, но воспринимается она как вина. Причем, скорее всего, это вытесняемое чувство вины, то есть то, которое не хочется признавать.
— Почему?
— Во-первых, так привычно. В нашей культуре много манипуляций на чувстве вины, и мы умеем с ним по-своему справляться, обычно с помощью обиды. Во-вторых, так «удобнее» — можно продолжать жить дальше и ничего при этом не делать, оправдывая свое нежелание действовать в сложившейся ситуации. Гораздо сложнее принять ответственность и подумать, как я могу что-то исправить. Жить в неврозе, с чувством обиды на других, вытесняя вину, можно долго.
— Что с этим делать?
— Нужно понимать: у людей есть моральная ответственность сохранить себя и свое психологическое состояние в норме. Не потухнуть, не демотивировать себя. Ответственность каждого — находить поводы для отдыха, радости и восстановления, укреплять и развивать связи, которые построили с августа 2020-го. Особенно это касается тех, у кого есть дети. Если вы сидите в депрессии, пусть и не говорите об этом, ваши сыновья и дочери все чувствуют. Это приводит к тому, что у них появляется убеждение: мир непредсказуемый и плохой, в нем страшно жить. В долгосрочной перспективе у этого плохие последствия: вырастая, такие мальчики и девочки не имеют доверия к миру, не верят, что могут чего-то достигать или что-то менять в жизни.
— Почему плохо жить с постоянным чувством вины?
— Вина — чувство, которое нам, как правило, неприятно проживать, постоянный негативный фон плохо влияет на психологическое здоровье. К тому же человек накапливает опыт неудачи, увеличивая ощущение беспомощности: «Что я могу один?» Он начинает жить в позиции жертвы, — перечисляет психолог. — Это чем-то напоминает ситуацию вдовы, которая носит траур. В этот период она не живет, а лишь существует. Что в этом хорошего?
Думаю, те, кто сидят в тюрьмах, больше хотели бы, чтобы их дело продолжили и они в итоге поскорее оказались на свободе. А от того, что кто-то повесит нос, это вряд ли случится быстрее. Это не значит, что раз будет Новый год, мы должны радоваться. Каждый сам выбирает, как ему поступить. Но люди не должны ставить на себе крест из-за того, что кто-то в тюрьме.
К тому же стоит понимать: для части задержанных оказаться за решеткой было осознанным выбором. Это их жертва в пользу идеи, за которую они борются.
— Политзаключенные и их родители, кстати, часто настроены более позитивно, чем те, кто, например, просто пишет письма в колонии. Почему так?
— Люди часто делают для других то, в чем они сами больше всего нуждаются. Думаю, те, кто находится за решеткой, переживают много разного, но до нас доходит только то, что доходит. В их интересах, чтобы их сторонники не сдавались, поэтому они и шлют лучи поддержки, — объясняет психолог и переходит к ситуации с родными заключенных. — Позитивными мыслями они подстегивают себя не сдаваться. Их главное желание — дождаться своих близких, поэтому им нужно держаться.
— Почему умение находить хорошее и радоваться даже в такой непростой ситуации не равно «перевернуть страницу»?
— «Перевернуть страницу» — это уйти во внутреннюю эмиграцию от непереносимости нынешней ситуации. Сказать: «А что я могу сделать?» и приспособиться под то, что есть. А находить силы оставаться в контексте и продолжать жить (а не существовать) — это не равно все забыть.
— А где находить в себе на это силы?
— Нужно соблюдать психогигиену, дозировать негатив, строить социальные связи, искать поддержку и утешение. А еще важно хорошо питаться и обязательно высыпаться, потому что во сне мы перерабатываем всю травматическую информацию.
И еще важно помнить: эта ситуация все равно закончится. Любая система стремится к равновесию, а то, что есть сейчас, является огромным дисбалансом, который обязательно будет устранен.