Уголовный кодекс Беларуси предоставляет осужденным широкие возможности освободиться раньше срока. Это и замена неотбытой части наказания более мягким, и условно-досрочное освобождение (УДО), и амнистия, и даже помилование. Но фактически этого всего лишены политзаключенные. Администрации исправительных учреждений стремятся сделать «злостными нарушителями режима» почти всех политзаключенных, чтобы в том числе лишить их возможности на досрочное освобождение. А прошение о помиловании в местах неволи давно стало элементом давления на осужденных по политическим мотивам. Правозащитный центр «Весна» разбирается с бывшими политзаключенными и правозащитниками, почему для политзаключенных ни одна из опций освободиться раньше срока не работает и как налажена эта репрессивная схема в пенитенциарной системе.
Условно-досрочное освобождение, или «Профучет» вешают на каждого «политического»
Согласно ч. 2 ст. 90 и ч. 2 ст. 119 Уголовного кодекса, одним из условий возможности досрочного освобождения осужденного от назначенного наказания является его «примерное поведение, доказывающее исправление лица». То есть оно не применяется к осужденным, имеющим нарушения. По словам правозащитника и бывшего политзаключенного Леонида Судаленко, часто политзаключенным такие нарушения выписывают по надуманным причинам. Это делается, чтобы исключить возможности досрочного освобождения из колонии.
— Круг замыкается. Хоть формально, но закон дает право на обжалование взыскания, но реально этой опцией никто не пользуется. Я же тоже отряднику говорил, что не курю вообще и на зарядку выхожу, на что тот сказал: «Услышал, ладно, молодец!» И уже через час в мои личных вещах копались контролеры, где нашли выпавшую из пачки зубочистку. Разумеется, она не была вписана в опись, а это нарушение! Истекает год у одного нарушения, «политическому» сразу же лепят новое, начальники отрядов лично за это отвечают.
Как вспоминает Леонид Судаленко, через неделю после ареста администрация гомельского СИЗО № 3 поставила его на профилактический учет как «склонного к экстремистской и иной деструктивной деятельности».
— Конституционная презумпция невиновности не устояла перед внутренними милицейскими инструкциями. Такой профучет вешают на каждого «политического», и избежать этого невозможно. А как только попадаешь в колонию, то вешают бирку отличительного желтого цвета, подтверждающую твой статус.
Еще одним условием является фактическое отбывание осужденным соответствующего срока, установленного кодексом. Еще один политзаключенный «Витьбы» Лев добавляет:
— Когда человек только попадает в колонию, ему говорят, что еще не прошло достаточно времени, чтобы он попал под УДО. В некоторых моментах придумывают сразу нарушение — часто это несоответствие вещей описи.
Ведь сам порядок этой описи выглядит непонятным и неудобным: есть вещи, которые ты берешь и возвращаешь, и ты просто можешь запутаться, например, в количестве конвертов, тетрадей или граммов чая. Администрация использует этот момент, чтобы сказать на комиссии УДО, что «не успел ты на колонию заехать — уже нарушение».
Сам быт налажен таким образом, что тебя может постигнуть так называемое правонарушение в любой момент: не поздоровался по установленной форме, не сдал норму по работе, когда все ее не сдали и она может быть нереальной и т.д.
Леонид Судаленко рассказывает, что в отряде в колонии на видном месте вывешивают на каждого осужденного списки с наступлением даты условно-досрочного освобождения. У правозащитника было записано, что даже комиссия была по УДО, но он об этом не знал.
Замена неотбытой части наказания более мягким, или «Отказано, не встал на путь исправления»
По ч. 2 ст. 91 Уголовного кодекса, замена неотбытой части более мягким наказанием может быть применена к осужденным, которые «твердо встали на путь исправления».
Правозащитник отмечает, что для политзаключенного достаточно одного нарушения, которое ему могут выписать по надуманным причинам, чтобы его аттестовали как «узника, который не стал на путь исправления»:
— Избежать этого тоже невозможно. Меня, например, вызвал начальник отряда и с ходу заявил: «Выбирай: курение в неположенном месте или не вышел на зарядку». Даже одного нарушения в течение года достаточно, чтобы заключенного аттестовали как «узника, который не встал на путь исправления». А у «политических» таких нарушений несколько. У меня, например, за год было семь, потому что из меня лепили «злостного нарушителя» (для этого нужно три и более нарушения в год).
Проводят формальные аттестации и отмечают: «отказано, не встал на путь исправления». Хотя для обычных осужденных эти «плюшки» работают. Особенно стараются сотрудники вытянуть денег из таких осужденных на различные хозяйственные нужды колонии, обещая УДО. Мне лично обычный осужденный жаловался, что надоело ему кормить лагерь: то на краску, то на обои. Сотрудники просят перевести денег, а на комиссии по УДО говорят: «Мы вас еще не изучили». Тот плюнул и сказал: «Буду сидеть весь срок, но больше рубля не дам!»
Амнистия, или «Мог бы уехать домой, но являлся нарушителем»
Амнистия регулируется ст. 95 Уголовного кодекса, а ее условия каждый раз определяются специальным законом. За четыре года массовых репрессий в Беларуси по амнистии были освобождены только четыре политзаключенных, приговоренных к «химии». Это произошло в 2023 году. Среди них — бывший владелец и главный редактор «Новой газеты Сморгони» Ромуальд Улан. Об этом он написал в своем Facebook:
— На шестом месяце амнистии ко мне все-таки применили эту амнистию — единственному из двух с половиной десятка «политических» на гомельской «химии»…
Надо заметить, что так получилось только потому что ст. 188 УК (клевета), по которой был осужден политзаключенный, не была включена в перечень препятствующих амнистии.
На политзаключенных в колониях из-за того, что абсолютному большинству из них придан статус «злостных нарушителей режима», амнистия не может быть применена. В каждом законе о применении амнистии отмечается, что она не распространяется на «нарушителей режима отбывания наказания». Министр внутренних дел Иван Кубраков заявил, что осужденные за «экстремизм» и «терроризм» не попадут под амнистию в 2024 году.
— В декабре 2022 года как раз объявили амнистию, и я мог бы уехать сразу домой, но являлся «нарушителем», — вспоминает Леонид Судаленко.
Помилование, или «Также отказ»
Согласно ст. 96 Уголовного кодекса, «помилование осуществляется президентом Республики Беларусь». С 2020 года в Беларуси были помилованы 29 политзаключенных. Среди них — волонтерка Татьяна Ласица, журналист «Радыё Свабода» Олег Груздилович, редакторка «Черной книги Беларуси» Софья Сапега и бывший редактор Nexta Роман Протасевич, гражданка Швейцарии Наталья Херше. Прошение о помиловании, особенно в 2021—2022 годы, стало массовым элементом давления на политзаключенных. Некоторых из них, по свидетельствам бывших заключенных, заставляли писать ходатайство на имя Лукашенко, признавая вину и своим ходатайством признавая легитимность Лукашенко. Для некоторых из них это было принципиальным вопросом.
Леонид Судаленко рассказывает, как помилование выглядит в колонии:
— Помилование происходит следующим образом: осужденные пишут Лукашенко прошение, отдают отряднику, тот отдает оперу, а те пишут сопроводительное письмо-характеристику, отмечая, что политзаключенный не встал на путь исправления и нарушает. Как следствие — тоже отказ.
«Политические убеждения стали маркером для тех, кого выдвигает нынешняя тоталитарная власть в Беларуси среди всей массы осужденных»
Правозащитник Леонид Судаленко, почувствовав на себе всю несправедливость и жестокость пенитенциарной системы Беларуси в отношении политзаключенных, отмечает:
— Таким образом, законодательство само по себе, а практика — в другую сторону. О перевоспитании «политических», да и всех заключенных, в местах неволи никто не думает. Думают, как «политическим», наоборот, сделать жизнь невыносимой…
Юрист «Весны» Павел Сапелко делает выводы на основании международных стандартов:
— Комитет по правам человека в примечании общего порядка № 35, Статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (Свобода и личная неприкосновенность) отмечает, что «осужденные заключенные имеют право на то, чтобы порядок отбывания ими наказания по приговору регулировался в соответствии с внутренним законодательством. Рассмотрение дел на предмет условного и иных форм досрочного освобождения должно осуществляться в соответствии с законом, и в таком освобождении нельзя отказывать по основаниям, которые являются произвольными по смыслу статьи 9». По мнению комитета, в понятие «произвольности» следует включать элементы неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий, наряду с элементами целесообразности, необходимости и соразмерности.
В практике же беларусских мест лишения свободы эти элементы процветают, дискриминационно лишая политзаключенных возможности если уж не освободиться безоговорочно и с последующей реабилитацией, то хотя бы сократить срок незаслуженного незаконного лишения свободы с использованием тех инструментов, которые доступны осужденным за обычные преступления. Политические убеждения стали маркером для тех, кого выделяет нынешняя тоталитарная власть в Беларуси среди всей массы осужденных.
Читайте также
