О системах образования в других странах «Зеркало» писало не раз. Белорусы, живущие за границей, рассказывали, как проходит обучение в вузах и школах, которые посещают их дети. На очереди — детские сады. Ирина родом из Беларуси, но давно живет в Польше. Около 30 лет она работает здесь в детских садах. Сейчас — на позиции заместителя заведующей. О том, как устроен польский государственный сад, сколько зарабатывают воспитатели и сдают ли местные родители деньги на шторы для группы, она рассказала на примере своего учреждения.
В целях безопасности имя собеседницы изменено.
Регистрация: «Легче попасть в группу детям, которых воспитывает мать-одиночка»
Ирина живет в среднем по размерам польском городе, население которого примерно такое же, как в Борисове. Здесь более сорока детских садов. Пять из них — частные. Остальные — государственные, в одном из них и работает женщина. Сад считается большим, здесь семь групп и более 160 детей.
— В последние годы устроить ребенка в сад сложно, потому что детей много, мест не хватает. Хотя, например, у нас в городе относительно недавно построили два новых учреждения, — говорит Ирина. — В сад детей принимают с трех лет. Регистрация проходит на онлайн-платформе городского управления образования и начинается в середине марта.
Здесь семья заполняет анкету, в которой указывают три садика. Среди них отмечают заведение «первого выбора», куда больше всего хотят попасть. Например, потому что живут рядом. Затем второго и третьего. Это на случай, если в первый не пройдут по баллам. Последние выставляют в зависимости от разных признаков. Например, от зарплаты родителей, состояния здоровья ребенка.
— Если, допустим, у малыша аутизм, ему дают максимальное количество баллов, такого ребенка нужно обязательно принять, — вводит в курс дела собеседница. — Легче попасть в группу детям, которых воспитывает мать-одиночка. Такая семья получает дополнительные баллы, потому что женщина должна работать. Когда, предположим, отец трудится, а мама нет, баллы, наоборот, отнимают. Раз женщина дома, значит, может сидеть с ребенком.
Затем баллы складывают и, исходя из количества свободных мест, определяют тех, кто прошел. Причем улица, на которой живет семья, значения не имеет.
В случае когда ни в одно из госучреждений ребенок не прошел, родители вместе с ним идут в местный wydział oświaty — городской отдел образования. Специалисты обзванивают другие заведения с вопросом, есть ли у них места. Если ничего подходящего не находится, родители могут заполнить заявление в следующем году или отправить ребенка в частный сад. Туда, по опыту Ирины, малышей принимают с 2,5 года. Но большинство семей все-таки предпочитают государственные сады. Они обходятся значительно дешевле: пять часов пребывания ребенка здесь бесплатны.
— Если родители приводят ребенка с 7.00 до 12.00, то платят только за еду, которую сын или дочка получали в это время, — объясняет собеседница. — В остальное время каждый дополнительный час стоит один злотый (81 копейка. Здесь и дальше — по курсу Нацбанка на 22 февраля. — Прим. ред.). Например, кто-то ведет ребенка к 08.00 и до 17.00, тогда за день он платит четыре злотых (3,24 рубля) плюс питание. У нас в день оно обходится в 9 злотых (7,29 рубля).
Питание: «Блюда стараемся менять, чтобы ребята учились новым вкусам»
По словам Ирины, каждый детский сад в Польше сам определяет цену на питание.
— Есть стандарты в меню, которых мы должны придерживаться, — говорит собеседница. — Надо, чтобы в течение дня появилось дважды что-то молочное — йогурт, творожок, молоко, какао. А еще чтобы не менее двух раз в день были свежие овощи и фрукты. Все это контролируют.
В дополнение к завтраку обязательно идет какой-то фрукт. С 11.00−12.00 воспитанникам дают суп и полдник — это могут быть фрукты, йогурт, десерт, сок, который сотрудники кухни сами выжимают. В 13.30 — обед. Чаще всего это какое-то мясо — котлеты, гуляш, гарнир и салат.
— Меню подбираем из того, что любят дети, — отмечает Ирина. — Например, придумали пасту на хлеб. Смотрим, не очень нравится, тогда готовим что-то другое. При этом блюда стараемся менять, чтобы ребята учились новым вкусам. Сахар не используем. В чае его, например, заменяем медом.
Группы: «Дважды в неделю — английский»
В саду, где работает Ирина, обычно по 25 детей в группах, но в этом правиле существуют исключения. Например, сейчас у них есть интеграционная группа, в ней 20 человек. Четверо из них — ребята с аутизмом.
— Принимать детей в саду начинают с 6.00. В это время малышей приходит немного, поэтому всех приводят к одному воспитателю. К 7.00 подходят остальные коллеги. Они забирают своих воспитанников, расходятся по группам и встречают других. Все дети собираются к 8.30. В это время — завтрак, а в 9.00 начинаются занятия, — описывает расписание сада Ирина. — На занятиях изучают математику, природу, танцуют, поют — все как везде. Дважды в неделю у нас английский. У самых маленьких урок длится 15 минут, у старших — полчаса. Чтобы ребята сильно не уставали, во второй половине дня у них творческие занятия.
В хорошую погоду воспитанники выходят на площадку у сада, в плохую играют в здании. А еще дети часто ходят в театры, кино, на экскурсии. Сегодня, например, старшая группа отправилась смотреть, как выглядит школа. Есть занятия, которые для детей проводят специалисты из разных сфер. Все это бесплатно.
— Вот, например, позвонили из ужонда (аналог нашего исполкома. — Прим. ред.), из отдела статистики. Спросили, хотим ли мы, чтобы они провели у нас занятие [о статистике]. Говорю, конечно. Пришла женщина, у которой был просто замечательный урок о том, что такое статистика и как мы можем учиться считать, — описывает ситуацию собеседница. — Много занятий организовывает Красный Крест. Например, по первой помощи. Желающих немало, сложно даже записаться.
— Сад включает в себя и нулевой класс. Официально в школе не требуют, чтобы, придя в первый класс, дети читали, — продолжает белоруска. — Программу они начинают с изучения букв, но мы стараемся, чтобы наши выпускники, пусть медленно, но умели собирать буквы в слова.
Рабочий день воспитателя: «В нашем саду для детей проводят много часов терапии. Для семей это бесплатно»
Воспитатели, которые ведут группы, работают по 40 часов в неделю. Из них 4,5−5 часов в день — это занятия, остальное время отводится на подготовку: написание планов, дневников. Это можно делать как дома, так и в саду. Ирина не скрывает, бумажной работы у них, как и везде, очень много, и надеется, что при новом правительстве ситуация изменится.
— В каждой группе посменно занимается два воспитателя, но педагогов не хватает, поэтому коллеги берут дополнительные часы. Плюс нам разрешили взять двух студенток, — говорит собеседница. — Если в группу ходят дети с аутизмом (а у нас они есть в каждой), то с 8.00 до 12.00 сюда приходит еще один педагог со специальным образованием для работы с такими ребятами. Этот сотрудник контактирует не только с одним ребенком, а помогает на занятиях. В интеграционной группе, где четыре ребенка с аутизмом, дополнительных учителей двое, они меняются: одна с 8.00 до 12.00, вторая с 12.00 до 16.00.
За каждой группой также закреплена нянечка. В интеграционной их две. Также во всех садах должен быть психолог и логопед.
— У нас этих сотрудников по двое, а еще есть два специалиста по integracji sensoryczną (сенсорно-интегративной терапии. — Прим. ред.). В нашем саду для детей проводят много часов терапии. Для семей это все бесплатно, — отмечает Ирина.
Зарплаты: «Когда посчитаешь, получается неплохо»
— Начинающие воспитатели зарабатывают мало, но сейчас уже подписали документ, по которому зарплату поднимут. А пока педагог, который только пришел (nauczyciel początkujący), получает меньше, чем продавец в магазине. Поэтому желающих идти в нашу сферу немного. Тем более работа трудная — и с детьми, и с родителями. Это постоянный стресс, — объясняет белоруска. — Вот к нам пришли две девушки, очень способные. Одна пробыла полгода, и ей предложили хорошо оплачиваемое место руководителя магазина дорогой обуви. Она ушла из профессии. Вторая живет на окраине. Ей к нам далеко добираться, а бензин дорогой. Она посчитала, сколько тратит на дорогу, и нашла место около дома. Каждый ищет там, где выгоднее.
По словам Ирины, зарплата воспитателя зависит от директора, который назначает премии. В разных учреждениях она может довольно сильно отличаться.
— Знаю, есть садики, где премия всего 100−150 злотых (81−121,5 рубля. — Прим. ред.). У нас некоторые и по 500 злотых (405 рублей) получают, — говорит собеседница. — А если, так скажем, без всяких добавок, то зарплата начинающего сотрудника составляет около 2800 злотых (2268 рублей) на руки.
Также на зарплату влияет квалификация. Чем она выше, тем больше человек зарабатывает. Например, если спустя четыре года работы специалист успешно сдает экзамен, он становится nauczycielem mianowanym (назначенным учителем).
— У него растет зарплата, и ему больше платят за дополнительные часы, — продолжает белоруска. — Дальше до пенсии он может остаться в этом ранге или пойти на следующий шаг. Стать nauczycielem dyplomowanym (сертифицированным преподавателем. — Прим. ред.). Это сложнее, тут уже, например, нужно себя показать не только в саду. Коллеги, которые претендуют на такую категорию, разрабатывают новые программы, им необходимо, например, опубликовать книгу для детей. Такие специалисты зарабатывают больше всех. У них очень хорошо оплачиваются дополнительные часы, поэтому сотрудники охотно их берут. Да, они будут сидеть не пять, а девять часов в группе, но потом, когда посчитаешь, получается неплохая зарплата.
Соцпакет: «На День учителя каждый год мы ходили в ресторан. Это все нам оплачивается»
Некоторые элементы соцпакета, который получают польские воспитатели, схожи с тем, что есть у их белорусских коллег. Например, женщинам с детьми до 14 лет к Новому году вручают большие сладкие подарки. Кроме этого, дважды в год педагогам оказывают финансовую поддержку: на Рождество и перед отпуском — к обычным отпускным выплачивают дополнительные.
— На День учителя каждый год мы ходили в ресторан. Это все нам оплачивается. Прошлой осенью предложила вместо ресторана куда-нибудь поехать. Все согласились, и мы за эту сумму на два дня отправились в горы. Ее на все не хватило, пришлось каждой доплатить, но совсем немного. Коллеги сказали, будем теперь каждый год ездить, а не по ресторанам ходить, — улыбается Ирина. — А еще, например, если я работаю за компьютером и покупаю для этого очки, деньги за них мне отдают, так как они нужны для работы. В год на походы в кино и театр нам выдают по 200 злотых (162 рубля). Их выплачивают в обмен на билеты. Если купил дом, есть возможность взять ссуду на ремонт. Человек ее выплачивает, но не так, как в банке, а без процентов. При тяжелой болезни можно получить деньги на лечение.
Идеология: «Ее столько, сколько надо, а не так, чтобы каждый день»
В День Независимости Польши, 11 ноября, дети приходят в сад в красно-белой одежде и во время праздничного мероприятия поют гимн.
— Воспитание патриотизма у нас есть, это прописано в программе, но его столько, сколько надо, а не так, чтобы идеология каждый день, — считает белоруска. — Здесь очень культивируется przynależność narodowa (национальная принадлежность. — Прим. ред.). Мы с детьми учим гимн Польши и Евросоюза. Ребятам, кстати, нравится. На занятиях рассказываем воспитанникам о том, какая у нас страна, где горы, море, куда можно поехать. Говорим о том, какое место Польша занимает в Евросоюзе. Это тоже патриотизм, но никакой отталкивающей идеологии. Родители очень хорошо это воспринимают. Здесь такое было всегда, людей с детства воспитывают с пониманием, что они поляки. Как тут говорят, чувствую себя поляком из крови и кости. Кстати, малыши очень болеют за польские команды. Например, футбольные. Это им прививают и родители.
Деньги: «Единственное, просим, чтобы каждый ребенок принес упаковку влажных салфеток и бумажных носовых платков»
Раз в год или два, в зависимости от группы, мамы и папы собираются и решают, сколько денег положат «в копилку группы». В каждой группе есть три родителя, которые хранят эту сумму и с учителем планируют, на что ее потратить.
— Предположим, я хочу пойти с детьми в музей, билет стоит столько-то. Я связываюсь с мамой, которая руководит копилкой, интересуюсь, смогут ли они профинансировать. Она отвечает: «Да». Позже в музее я беру счет-фактуру, и родители за нее рассчитываются, — приводит пример Ирина. — Чаще всего семьи хотят, чтобы дети посещали музеи, кино, поэтому не против платить за билеты.
Вопрос о том, собирают ли у них родители на занавески в сад или, предположим, на технику, собеседницу удивляет.
— Нет, ничего такого нельзя. Единственное, мы просим, чтобы раз в год каждый ребенок принес упаковку влажных салфеток и бумажных носовых платков, потому что их нужно столько, что у сада нет возможности купить, — говорит она. — И еще на праздники в День бабушки и дедушки, в День мамы семьи пекут печенье, пирожные и приносят.
Отношения с родителями: «Порой с ними тяжелее, чем с детьми»
Ирина не скрывает: конфликты с родителями у них, как и везде, случаются. Происходит это не часто. Напряженные ситуации стараются решать.
— Нынешние родители — это, как говорится, поколение совсем другого воспитания. Порой с ними тяжелее, чем с детьми. Если дети еще не способны слушать, то родители не хотят и предлагают свои версии того, как нам работать, — описывает ситуацию собеседница. — Мам и пап очень много, но у нас своя программа. Объясняем им, что по-другому нельзя. Мне кажется, надо быть объективным и относиться к работе других с уважением. Порой слышу, какие у них проблемы с одним ребенком, а в группе на воспитателя 25 детей. И всех надо научить, присмотреть за ними.
Некоторые современные мамы и папы приходят в сад за ребенком и не могут оторваться от смартфона, отмечает Ирина:
— Не могут на пять минут телефон спрятать и поинтересоваться у сына или дочки: «Как прошел день?», «Что было интересного?». Вместо этого родитель говорит: «Одевайся», а сам смотрит в смартфон. Разве это контакт с ребенком? Но, думаю, это теперь глобальная проблема. Просто такое поколение.
Главное в работе: «Мы воспитываем детей без всяких „вот я тебя накажу“»
Директор детского сада, где работает Ирина, любит повторять: «В нашем садике много свободы». По наблюдениям собеседницы, в Польше во всех садах у детей много свободы, но малыши послушны.
— Здесь детей не наказывают, мы стараемся им все объяснять с помощью переговоров — медиации. Если замечаю какой-то конфликт между ребятами, сажаю их рядом и объясняю: «Я не видела, что произошло, поэтому вот вам пять минут, поговорите». Пусть каждый скажет друг другу, что почувствовал, что его тревожит. Они общаются, потом подходят ко мне: «Ирина, мы поговорили, мы пойдем играть». А если скажу ребенку: «Иди извинись», он в итоге бросит: «Я извинился», но внутри у него ничего не останется, — приводит пример собеседница. — Мы воспитываем детей без всяких «вот я тебя накажу», и мне это нравится. Это делает ребят более свободными. Важно, чтобы они не боялись признавать свою вину, учились об этом говорить, ведь никто не растет без ошибок.
