Увлечь искусством и превратить унылый поход в картинную галерею в «вау» — этим занимался минчанин Никита Монич, когда работал в Национальном художественном музее Беларуси. Толпы детей и взрослых стремились попасть на экскурсию именно к нему. Но события последних лет в Беларуси и Украине изменили жизнь Никиты и его семьи — сперва ему пришлось уволиться «по собственному» из музея, а потом покинуть родину. Последние годы известный искусствовед живет в Испании. Монич рассказал блогу «Разам» о том, как складывается его жизнь в эмиграции, поделился мнением о том, что происходит с искусством в Беларуси, дал советы художникам, как не потерять себя как творческого человека. Мы перепечатываем этот текст.
Один из самых известных гидов Беларуси
Никита Монич — известный белорусский искусствовед и экскурсовод. После окончания факультета «Международные отношения» (специализация — восточные языки) БГУ по распределению начал работать в Национальном художественном музее. Там он читал лекции, проводил экскурсии, занимался кураторской работой. Никита создал проект «Дети в музее», попасть туда было очень сложно — места в группах закрывались практически сразу.
В июле 2020-го востребованного сотрудника музея уволили «по соглашению сторон». На самом деле причиной увольнения было опубликованное в соцсетях стихотворение Монича, которое он написал после событий вокруг картин из коллекции «Белгазпромбанка».
После этого Никита работал приглашенным экскурсоводом, также в столичном кинотеатре проводил показы документальных фильмов о музеях и художниках. Летом 2021-го Монич создал YouTube-канал «Около Культуры», посвященный белорусскому изобразительному искусству, сегодня на него подписаны более 23 000 пользователей.
В марте 2022 года Никита Монич вместе с женой и ребенком покинули Беларусь. Находясь на расстоянии нескольких тысяч километров от родины, он наблюдал, как разворачивались события в Художественном музее: сперва не продлили контракт с его матерью Ириной Монич, потом прошли массовые увольнения его коллег. «За бортом» остался и человек, который стоял за всеми увольнениями — директор Владимир Прокопцов, с ним не продлили контракт.
«В голове была пустота, там сидела обезьянка и била в металлические тарелочки»
Уже почти два года Никита Монич с женой и сыном находится в Мадриде. Жизнь семьи постепенно налаживается. Сейчас, будучи в безопасности и более-менее уравновешенном состоянии, Никита осознает, что, находясь в Беларуси до 2022-го, он очень сильно рисковал. Однако мужчина «создал себе иллюзию безопасности», успокаивал себя мыслями о том, что его увольнение было публичным, мол, уже наказали. Да и милиция им совсем не интересовалась.
— Тогда казалось, что в Беларуси еще есть какие-то границы, которые власти не перейдут. Я ж не политический активист, фильтровал базар в своих роликах про искусство. К тому же я знал, что на мой детский проект ходили внучки разных «генералов», они были довольны результатом, так, может, из благодарности они вычеркнули мою фамилию из своих черных списков. Но сейчас уже понятна тотальность репрессивной машины, видно, как силовики, выполняя план, приходят к одним и тем же людям, — рассуждает собеседник.
Монич наблюдал за тем, как люди покидают Беларусь, он понимал их, но сам уезжать не хотел. Решение быстро изменилось, когда началась война в Украине: молчать о происходящем Никита не мог, а говорить правду — значило сесть в тюрьму.
На сборы у семьи ушло меньше суток. В панике и попытке себя организовать Никита и его жена Людмила загрузили в небольшую машину вещи, которые могли им понадобиться, собрали сына и выдвинулись в столицу Литвы. Вильнюс оказался для них транзитным пунктом: пробыв там десять дней, они решили, что поедут в Мадрид.
— Испанию я хорошо знаю — аж восемь лет подряд ездил туда на оздоровление по чернобыльской программе для детей. Нравилось там бывать, — объяснил выбор Монич.
Проезжая по немецкому автобану, Никита напомнил жене, как когда-то они мечтали проехать на машине по всей Европе. Их мечты сбылись, но, конечно, не при таких обстоятельствах, как хотелось бы.
— Первые недели в эмиграции были пыткой, мы осознавали, что с нами происходит. Вначале у меня в голове была пустота, в которой сидела обезьянка и била в металлические тарелочки. На что и где жить, кем работать? С женой обсудили и решили, что останемся в Мадриде — в большом городе больше шансов найти работу.
Думал, не пора ли пойти работать в доставку
В марте будет два года, как семья находится в Испании. За это время белорусы освоились и начали обживаться на новом месте. Они арендовали квартиру, определили сына в детский сад, Никита и его жена начали работать.
Монич признается, что ему пришлось приложить много усилий, чтобы сделать рабочий процесс таким, как ему хотелось.
— В первую очередь я осознаю себя как человека культурного просвещения, для меня профессиональная идентичность — одна из основных. Желание продолжать заниматься любимым делом у меня было невероятной силы.
Сперва Монич возобновил показы фильмов про искусство. После таких просмотров он онлайн общался со зрителями. Хоть проект приносил Никите заработок, его пришлось завершить. Денег семье не хватало, приходилось влезать в сбережения, которые супругам удалось скопить на родине. Из-за шаткого материального положения наш герой иногда впадал в отчаяние и даже думал, не пора ли ему пойти работать в доставку.
Благодаря публичности и соцсетям работа нашлась
В Мадриде у Никиты родилась идея — начать знакомить русскоговорящих туристов и эмигрантов с испанской столицей, музеями, выставками.
— «Наши» люди попадают в Мадрид как в «транспортный хаб», по пути на побережье. Туристы размышляют, чем бы себя занять в столице. Кроме того, есть много выходцев из стран бывшего СССР, а сейчас их дом в Испании.
Так Никита начал готовить программу и водить экскурсии. Желающих прогуляться по Мадриду с Моничем становилось все больше — сработала его известность, развитые соцсети и сарафанное радио.
Сейчас мужчина чаще всего водит небольшие группы на обзорные экскурсии по Мадриду или музей Прадо (огромный художественный музей, по популярности и богатству коллекций стоит на одном уровне с Эрмитажем и Лувром). Правда, сделать пешие прогулки гиду довольно сложно — испанская столица огромна, а интересные места, которые хочется показать, разбросаны по всему городу. Поэтому Никита радуется, если туристы приезжают на несколько дней, ведь тогда рассказать и показать им получается больше.
— Время от времени люди просят отвезти их в Толедо (город в центральной части Испании. — Прим. ред.). Также иногда я езжу в Малагу, Аликанте, Валенсию — читаю там какие-нибудь лекции. Как-то в Валенсии проводил на белорусском языке экскурсию по музею изящных искусств. Наверное, это была первая в истории музея экскурсия на мове.
Никита проводит экскурсии на русском и белорусском языках, хотя может и на испанском.
— Процесс легализации туристической деятельности в Испании отличается от белорусской. У нас надо согласовать каждый маршрут, а здесь достаточно пройти экзамен. Сдал его — значит, ты квалифицированный специалист, способен сам подготовить экскурсию и провести ее как знаешь.
О новых проектах Никита Монич пока не задумывается. Кроме основной работы, много времени он уделяет своему каналу на Youtube «Около Культуры». Правда, ему очень бы хотелось возродить «Дети в музее», чтобы детвора «открыла удовольствие от культурных продуктов».
— Мне кажется, что детский проект был лучшим, что я сделал за свою жизнь. Кстати, в Испании есть запрос на работу с детьми, на дополнительное образование. Ведь во многих смешанных семьях остро стоит вопрос практики русского языка для детей, родители хотят его поддерживать.
Уровень жизни еще не дотягивает до белорусского
Сегодняшнего дохода Никиты и заработка его жены уже хватает на то, чтобы платить за аренду жилья, обеспечивать свои ежедневные расходы и откладывать некоторые суммы. Если первый год они «балансировали на грани с постепенным поеданием отложенного», то сейчас они вышли на «устойчивое плато» и даже постепенно переходят в плюс. К тому же есть надежда, что в ближайшие год-два заработок увеличится, потому что работы много, а белорусы еще находятся в процессе адаптации и включения в новую среду, на что надо время и силы. Однако сейчас уровень их жизни еще не дотягивает до того, что был в Беларуси.
— В Беларуси я был очень дорогим специалистом. Мои услуги стоили дороже, чем у коллег. Иногда это даже становилось причиной непонимания со стороны заказчиков экскурсий. К тому же в Минске не надо было арендовать жилье, а в Испании эта статья «съедает» большую часть дохода.
— В Мадриде мы снимаем двушку с одной изолированной комнатой. С коммуналкой она обходится примерно 1000 евро (около 3490 рублей по курсу Нацбанка Беларуси на 21 февраля. — Прим. ред.) в месяц. Но чтобы не было неприятных сюрпризов в виде огромного счета за коммуналку, надо научиться пользоваться системой отопления.
Миша, сын Никиты, адаптировался на новом месте быстрее, чем его родители. Мальчик уже привык к новому месту жительства и даже разговаривает по-испански. Но дома близкие стараются сохранить свою идентичность, общаются на родном языке, а Миша часто включает «Тры чарапахі» Вольского.
— Он считает себя белорусом, говорит о доме. Но мне кажется, что это в большой степени эхо нашей позиции. Меня волнует, что через несколько лет сын может стать больше мадридцем, чем минчанином.
«Культура в Беларуси переходит в спящий режим, чтобы выжить»
Хоть Никита и находится в эмиграции, он с интересом наблюдает за тем, что происходит в сфере культуры в Беларуси, интересуется жизнью своих бывших коллег. Он считает, что, несмотря на то, что большая часть творческой интеллигенции покинула родину, многих уволили с работы, культурная деятельность в стране продолжается.
— Конечно, есть процессы эрозии. Например, осенью 2023 года прошел осенний художественный салон. Я видел там как профессиональные работы, так и очень посредственные. Отмечу, что снизились оценочные критерии. Мне кажется, что искусство, за которое там голосовали зрители, стало менее взыскательным и более декоративным, простым.
Искусствовед считает, что с рынком изобразительного искусства в Беларуси было непросто и раньше. По его мнению, десятки лет государство пренебрежительно относилось к отрасли, «для людей у власти она была непонятной и неинтересной». Это привело к тому, что несколько десятилетий творчество чаще опиралось на декоративное искусство, оформление какого-нибудь дворца, частного дома, ресторана. А в это же время работы мастеров продавались за рубеж. Никита говорит, что ситуация немного улучшилась, когда начал развиваться частный бизнес, сфера IT — с повышением благосостояния населения формировался спрос.
— Слава богу, в стране остались еще увлеченные искусством люди. Например, в Художественном музее в Минске работает значительная часть старого коллектива, которая выполняет свою функцию — сохраняет культурные ценности.
Монич сожалеет о массовых увольнениях профессионалов (многих уволили еще до президентских выборов) из Художественного музея. Однако, по его мнению, в тех событиях не было самого страшного — музей не уничтожали.
— Увольнения были ответной реакцией власти на публичную демонстрацию людей их политической активности. Гораздо хуже было бы, если бы музей стремились лишить статуса независимого, уменьшили его финансирование, сократили ставки. Это было бы огромной потерей для культуры, хотя «сняло бы головную боль» у Минкульта.
— Я вижу, что культура в Беларуси переходит в спящий режим, частичного отмирания «неработающих тканей». Все это происходит чрезвычайно медленно. Такую стратегию выбирают, когда сложно выживать и надо пережить это время, чтобы потом прийти в себя.
Никита Монич знает о том, как сложилась жизнь практически всех сотрудников музея. Кто-то из уволенных нашел работу в Беларуси, многие, увы, не по профессии из-за черных списков.
— Под процессы, которые происходят в культуре, попал и директор Художественного музея Владимир Прокопцов — контракт с ним не продлили. Помню, когда он был при должности, у него было развлечение: при увольнении кого-то из музея из-за конфликта или несовпадения взглядов он потом звонил во все институции и требовал, чтобы этого человека не брали в другие учреждения. Из-за этого я иногда думаю: «А так тебе и надо», а с другой стороны, его как-то и жалко. Не знаю, что у него сейчас, кажется, все хорошо, он появляется на мероприятиях музея.
«Своей стране я нужен значительно больше»
Монич следит и за той частью творческих людей, которая уехала за границу. Некоторые из них нашли себе занятие на новом месте. Например, искусствовед Дмитрий Солодкий проводит «фантастические экскурсии» в Варшаве, на которые белорусы «сметают места».
Никита считает, что возобновить работу в эмиграции художникам, ремесленникам довольно сложно. По его мнению, получится это или нет, зависит от нескольких составляющих, причем «ни один из этих пунктов не является главным».
— Нужно иметь способность к творчеству, которое ценно за пределами конкретного момента времени и места. Например, в XVIII веке был великий художник Рафаэль Менгс, гений своего времени. Когда он умер, то все закончилось, его творчество как бы не пережило его время. Бывает, что работы какого-то художника важны в конкретной культуре, допустим, в Беларуси, и когда он оказывается за ее пределами, то теряет свою значимость. А какое-то творчество не очень интересно внутри культуры, а за ее пределами привлекает своей экзотикой, необычностью.
Монич отметил, что для художника важна работоспособность. Но смысл не в создании произведения искусства, а в способности сохранять ресурс творить. Допустим, выполнять мелкие проекты, работать в стол, и «надеяться, что вода камень точит».
В эмиграции лучше, если человек оказывается коммуникативным, с пробивным характером. Плюс харизматичным. Монич привел в пример нашу землячку, уроженку Борисовского уезда, художницу Надю Ходасевич-Леже — женщина билась за собственное искусство и хотела его продвигать. А еще Казимира Малевича, которому «дай любую публику, и он окажет на нее магический эффект, превратит в группу своих последователей».
Но все же Монич надеется, что через несколько лет белорусы, вынужденные покинуть свою страну, смогут вернуться обратно на родину. Никита и свою нынешнюю жизнь рассматривает как некий промежуточный этап.
— Сейчас я буду готовиться морально, материально, технически, образовательно к тому, чтобы однажды иметь возможность применить все накопленное для восстановления и развития культуры в Беларуси. Чувствую, что у меня есть какой-то невыполненный долг и своей стране я нужен значительно больше. Мечтаю, что лет через пять я буду работать в Национальном художественном музее Беларуси.
