Еще до того, как Владимир Зеленский объявил о создании иностранного легиона территориальной обороны, многие белорусы решили, что будут сражаться в этой войне на стороне Украины. Мы поговорили с тремя нашими соотечественниками, которые прямо сейчас с оружием в руках защищают Киев.
«В первые дни войны видел, как ракета попала в жилой дом»
Виталий попросил нас созвониться по аудио, без видео: «Сами понимаете, в Киеве сейчас закрыты все салоны красоты!». В первый же день войны он вступил в территориальную оборону города Киева.
— Я 1984 года выпуска, только начинаю жить! Еще пару лет, и начнется юношество (смеется). Да, началась война. Непросто, страшно, но почему не шутить? Если очень горевать, можно потерять силу духа так, что в нужный момент растеряешься и не поймешь, как действовать. Делимся позитивом, будто в мирное время встретились с друзьями в выходной на чай и кофе.
В мирное время Виталий и его друзья обсуждали план на случай боевых действий.
— Говорили, что пойдем защищать Украину, но на подсознательном уровне в реальность этого не верилось. В первый день войны созвонились с товарищами, решили, что в стороне точно не останемся. После разговора с ними лег еще на полчаса поспать, проснулся, собрал сумку и ушел. Родных меня лишили события 2020 года в Беларуси. Мы практически не общаемся, поэтому и совета ни у кого не просил. Девушка меня поддержала.
Виталия приняли в территориальную оборону без каких-либо вопросов о гражданстве. Оно у него белорусское, в Киев мужчина переехал в 2020-м, опасаясь политического преследования.
— Братик, не отвлекай, пожалуйста, я даю интервью, — обратился собеседник к тому, кто находится с ним в одном помещении. — В первые дни войны видел, как ракета попала в жилой дом. Я был в 200−300 метрах от места событий, видел, как летят осколки и щепки. В тот момент даже в голову не пришло, что лучше убежать. Пошел на место произошедшего — там пыль, много пыли, в глазах людей ужас… Такой вот привет от русского брата.
Собеседник отказался отвечать на вопрос, приходилось ли по назначению применять оружие.
— В первые дни много брали в плен тех, кто ставил метки на асфальте. Их вычисляли самостоятельно и с помощью мирных жителей. Из тех русских, кого задерживали, были те, кто говорил: «Нам сказали, что нас здесь будут встречать с цветами, а нас здесь, оказывается, убивают». Я не понимаю! Можно ведь не только телевизоры смотреть, а интересоваться тем, что происходит вокруг?! Не хочу вести с этими людьми диалогов, рассуждать о жизни.
Виталия периодически становится слышно хуже. Его голос перебивает звук стучащих тарелок. Мы застали его за ужином.
— Освободились и решили к вечеру выпить чай, кофе. За эти шесть ночей спал очень мало: часа по два-три. Когда днем затишье, получается отдохнуть. Недавно ездили по жилым районам Киева, где нет никаких военных объектов. Некоторые выглядят будто после апокалипсиса. Восхищают киевляне: действуют очень сплоченно, подходят к нам на улицах и дают сигареты, сладкое, воду.
По словам Виталия, «полное отсутствие страха в этих условиях — патология».
— Ты ведь всю жизнь провел в социуме, где твердят: «Мы против войны, мы за мир!» (смеется). Конечно, страшно, но я уверен, что все закончится абсолютным крахом зла. Вот только не знаю, чего это будет стоить друзьям и мне. Мы не пройдем этот путь без потерь.
«Родные звонили и говорили мне: «Это не твоя война!»
Артему (имя изменено по просьбе собеседника. — Прим. Zerkalo.io) 28 лет. Он программист, в 2021 году уехал из Минска в Киев из-за политического преследования.
— Здесь вокруг много белорусов. Я не могу сказать, что ко мне или к другим людям нашей национальности стали относиться плохо. Мое окружение понимает, что это наше *** [нехороший человек] во всем виновато.
24 февраля, в первый день войны, Артем решил, что останется работать в Киеве волонтером.
— Но потом прочитал новости и понял, что из моей страны в Украину летят ракеты, едут танки, а белорусы не особенно этому сопротивляются. Тогда решил, что должен защищать Украину, эту свободную страну. Весомой мотивацией стала борьба против Кремля, который способствует сохранению диктатуры в Беларуси. Моя семья была пассивной во время событий 2020 года. Родные звонили и говорили: «Это не твоя война!». Я ответил: «Раз ракеты летят из Беларуси, значит, она наша тоже». Сейчас они приняли мои взгляды, но, конечно, переживают.
Собеседник вступил в территориальную оборону при батальоне «Азов».
— Сейчас мы патрулируем Киев, охраняем объекты столицы и параллельно проходим обучение. Сильное впечатление здесь, в столице, производят женщины, которые идут по городу с автоматами. Бывает, встречается толпа друзей, среди которых один идет с оружием, а остальные на велосипедах и скейтах едут домой. Украинцы вообще не думают о смерти — только о своей свободе. Этим невозможно не восхищаться.
Артем признается, что записываться в территориальную оборону было страшно.
— Но сейчас я очень горжусь собой. После увиденного героизма украинцев, их абсолютной любви к своей стране, стремления быть свободными понимаешь, что это несомненно их победа, — поделился собеседник. — Представляете, у хозяйки квартиры, которую снимал в мирное время, за два дня до войны был день рождения. Как-то мы обсуждали войну. Она сказала, что Украина для нее — все. «Останусь здесь и буду защищать свою страну, если в этом будет необходимость». Ей на праздник подарили рацию, медицинские наборы и другие вещи, которые могут пригодиться на случай войны. А еще у нее муж инвалид по зрению и не видит на один глаз, но все равно пойдет защищать Украину. Этих людей нельзя победить!
«Приходилось терять и белорусов»
Ян родился и вырос в Минске. Ему 28 лет, восемь из которых молодой человек живет в Украине.
— Как бы смешно это ни звучало сейчас, я ярый пацифист и категорически против любого насилия. Родители рассказывали мне о событиях, которые происходили после распада СССР, о войне в Чечне, конфликтах в Грузии, Приднестровье. Благодаря отцу понимал, что рядом с нами есть такой зверь (имеется в виду Владимир Путин. — Прим. Zerkalo.io), который не понимает дипломатического языка и ни во что не ставит такие человеческие ценности, как право на суверенитет и свободу. Было понятно, что он мечтает о Советском Союзе «2.0».
Во время нашего разговора с Яном слышны выстрелы. Доброволец разговаривал с нами из Киевской области.
— В 2014 году, — продолжает собеседник, — я собирался поступать в университет Варшавы на исторический факультет, но мои планы изменились: вместо подачи документов и поездки в Польшу уехал в Украину из-за событий на Майдане и убийства там нашего соотечественника. После все время жил и работал здесь. Когда сейчас, в 2022 году, снова началась полномасштабная агрессия, я понял, что находиться в стороне не могу. Первые дни мы принимали участие в оказании помощи вооруженным силам и регулярным войскам в боях с россиянами. Сейчас занимаемся формированием белорусской роты при подразделении территориальной обороны «Азов».
Собеседник утверждает: никогда не знаешь, сможешь ли завтра полноценно отдохнуть и поесть.
— Наш план на сутки зависит от интенсивности боев. Некоторые дни можем провести вообще без еды и сна. Вчера ночь была спокойной — я смог выспаться. В первый день войны отдыхал три часа, во второй сна не было вообще. Оружие? Да, я держу в руках оружие. По людям не стрелял, не стреляю и не собираюсь стрелять. Я воюю с врагом.
Связь с собеседником периодически прерывается.
— Даже сейчас, когда мы общаемся, продолжаются обстрелы, — говорит Ян. — Россия использует вакуумные бомбы — это очень сильное оружие. Ситуация очень нестабильная, все время идут бои. Когда проводили разведку движения российской колонны в сторону Киева, меня впечатлило то, как жители окрестных сел, по которым мы ехали, рыли окопы собственной сельскохозяйственной техникой, выстраивали блокпосты. Люди объединяются целыми селами, чтобы останавливать врага на пути к Киеву. Они останавливали нас и спрашивали, что нам нужно из еды, средств первой помощи или защиты.
Это не единственный случай, когда мирное население помогало Яну и его группе.
— Ехали на разведку навстречу российской колонне на скорости 30 км в час. Нам нужно было обнаружить, где сейчас находится враг. Мимо нас на машине проезжал гражданский человек. Когда узнал, что мы здесь делаем, достал из машины квадрокоптер и отдал нам. Рыночная цена такого — 1500 $. Водитель сказал, что нам сейчас он нужнее. Благодаря ему нам не пришлось рисковать собой и своей группой.
За дни войны собеседнику приходилось терять боевых товарищей.
— Здесь гибнут люди. Грустно, но я уже принял эту действительность. Кроме большого количество украинских побратимов, на этой войне приходилось терять и наших соотечественников. Я вижу это так: белорусы, которые формируют здесь воинские подразделения, этим смывают позор с одного очернившего нас и нашу страну ******* [очень нехорошего человека].