Александр Лукашенко недавно в очередной раз предсказал скорое неминуемое обрушение доллара и заявил, что в нашей стране доллары (а также евро) сейчас «никому не нужны». Беларусы давно привыкли к подобным пророчествам политика — а также к тому, что на самом деле на дистанции всегда снижается как раз курс нашего рубля. Неуклонное обесценивание нацвалюты можно даже принять за норму для стран с переходной экономикой, если изучить схожий опыт соседних России или Украины. Однако на самом деле это не так. Ровно 20 лет назад, в мае 2004 года, за доллар давали 4,01 польского злотого — чуть больше, чем сегодня. И почти все это время курс валюты нашей западной соседки колебался в интервале между 2,5 и 4 злотыми за доллар, лишь иногда выходя за эти рамки (например, в июле 2008 года за доллар давали два злотых, а в сентябре 2022-го — пять). Пример Польши показывает, что страна из нашего региона вполне способна иметь устойчивую валюту — и одновременно строить успешную экономику. Вспоминаем, как у наших соседей получилось то, что не получается у Александра Лукашенко.
Социализм — и выдуманный властями курс
Польша, которую ООН до сих пор относит к общему с Беларусью региону Восточной Европы, в начале 1990-х годов прошла через тяжелейший период экономической трансформации. Несмотря на это, в головах современных поляков нет встроенных калькуляторов для пересчета цен квартир или автомобилей в доллары, а сами они не спешат после зарплаты обменять излишки денег на «твердую валюту» — многие даже не особо интересуются, сколько сейчас стоит доллар или евро.
Этот факт выглядит удивительным потому, что уже к моменту распада СССР и всей «мировой социалистической системы» польская финансовая система подошла в плачевном состоянии — и одно время проходила через тот же путь, что и Беларусь на этапе своего становления.
Для беларусов того времени стабильный советский рубль был своеобразной константой. Во время реформы 1961 года его деноминировали в 10 раз, а официальный курс рубля к доллару изменился с 5,10 рубля до 90 копеек за доллар. После этого декларируемый властями курс рубля (а рыночного фактически не существовало) постепенно укреплялся — и дошел аж до 55 копеек за доллар к 25 декабря 1991 года (последнему дню существования СССР).
Но реально на черном рынке в 80-х годах доллар можно было купить за 4−6 рублей. А легально обменять советскую валюту на американскую в СССР этого времени вообще было нельзя — в зависимости от суммы такой сделки за нее можно было получить от пяти лет лишения свободы до смертной казни с конфискацией имущества.
Впрочем, еще в октябре 1990 года в СССР ввели параллельный официальному коммерческий курс советского рубля к иностранным валютам. 1 ноября он составил 1,8 рубля за доллар, а в начале 1991 года — 30 рублей за доллар. Такие потрясения на излете существования СССР были чем-то новым для советских граждан и воспринимались не привыкшими к гиперинфляции людьми очень тяжело.
А вот поляки к тому времени жили в подобных условиях уже около десяти лет.
После Второй мировой войны польский злотый, как и вся страна, стал существовать в условиях плановой коммунистической экономики. 30 октября 1950 года в Польше ввели новые деньги, официальный курс которых составлял четыре злотых за доллар (при этом жителей страны «избавили» от 2/3 их сбережений: цены и зарплаты переводились в новые злотые как 100:3, а наличные деньги и банковские вклады — как 100:1). За 30 лет официальный курс валюты почти не изменился и к 1980 году составлял 4,44 злотого за доллар.
Правда, как и в СССР, этот официальный курс можно было бы назвать, скорее, виртуальным. Польская валюта не была конвертируемой (то есть ее нельзя было свободно и без ограничений продавать или покупать), а полякам c 1950 года вообще было запрещено владеть иностранной валютой. Те, кому посчастливилось привезти или получить из-за границы твердые доллары, дойчмарки или франки, были обязаны сдать их в банк Polska Kasa Opieki (PeKaO — существует и сегодня как коммерческий банк Pekao), который специализировался на обслуживании счетов в иностранной валюте. Взамен они могли получить товарные ваучеры для покупок в польском аналоге советской сети валютных магазинов «Березка» — он назывался Pewex.
Как и в СССР, в коммунистической Польше существовал черный рынок, который оценивал злотый совершенно иначе, чем это делало государство. В 1970-е годы цена доллара на черном рынке примерно в 20 раз превышала официальный курс. Кроме того, существовал еще и так называемый тендерный курс иностранных валют для предприятий, который существенно (в два-три раза) отличался от официального.
О постепенном ослаблении покупательной способности будто бы стабильной польской валюты того времени можно судить по появлению в обороте банкнот все большего и большего номинала. Изначально самой большой была 500-злотовая банкнота (она стоила свыше 100 долларов по официальному курсу). Но в 1965 году появилась банкнота в 1000 злотых, в 1977 году — 2000 злотых.
Стабильный, но оторванный от реальности официальный курс польского злотого совершенно не мешал расти ценам. В 1956, 1970−1971 и 1980 годах повышение стоимости товаров и услуг приводило к массовым протестам рабочих по всей стране. Последние из них привели к глубочайшим потрясениям в Польской Народной Республике, на которые власти ответили введением военного положения.
В состоянии фактической военной диктатуры экономическое положение Польши только ухудшилось. К 1987 году инфляция в стране разогналась до 300%, при этом рыночный курс в 80-х годах мог быть уже в 50 раз больше официального. В 1982 году в обороте появилась банкнота номиналом в 5000, в 1987 году — в 10 000, а в феврале 1989 года — в 20 000 злотых.
Шоковая терапия — и знакомые беларусам миллионы
В марте 1989 года, когда коммунистические власти Польши вели переговоры о выходе из политического кризиса с оппозицией, правительство ПНР узаконило торговлю иностранной валютой. В стране появились сотни легальных обменных пунктов. В течение последующих месяцев злотый несколько раз девальвировался — и в ноябре 1989 года в Польше появились новые банкноты номиналом 50 000 и 200 000 злотых. В конце 1989 года официальный курс составлял уже 6500 злотых за доллар США. К этому же времени начал стабилизироваться стихийно сформировавшийся рыночный курс, который в конце года составил примерно 7000 злотых за доллар. Такое сближение позволило польским властям 1 января 1990 года унифицировать официальный и рыночный курсы.
Эти драматические события в экономике стали фоном для перехода Польши к демократической форме правления. В декабре 1989 года парламент убрал из Конституции страны положение о руководящей роли Польской объединенной рабочей партии (ПОРП), провозгласил государство демократическим и правовым и вернул государству название «Республика Польша» вместо ПНР. А 27 января 1990 года ПОРП самораспустилась.
Новым польским властям пришлось со старта и безо всякой паузы столкнуться с огромными проблемами, накопленными в период правления ПОРП. Министр финансов Лешек Бальцерович предложил проект скорейшего перехода от плановой государственной экономики к рыночной, который часто называют «шоковой терапией». Помимо ускоренной приватизации, отказа от поддержки убыточных предприятий и снижения корпоративных налогов, план Бальцеровича включал и отказ от государственного регулирования цен на большинство товаров.
Цены на них (за исключением цен на газ, уголь, электроэнергию, автобусные и железнодорожные билеты) стали рыночными. Предложение польских товаров на рынке было низким (ведь в условиях плановой экономики цены на них иногда были даже ниже себестоимости). А цены на импорт для поляков при их тогдашнем уровне доходов оказались очень высокими. В результате падение покупательной способности злотого еще больше ускорилось. Если в 1989 году годовая инфляция составила 251%, то в 1990-м достигла уровня в 586%. В августе 1990 года поляки получили для расчетов банкноту в 500 000 злотых, в апреле 1991 года — 1 000 000 злотых, а в ноябре 1992 года — 2 000 000 злотых. Звучит очень похоже на то, что чуть позже происходило в Беларуси.
Деноминация по беларусской формуле — и намеренное ослабление злотого
Решившись на «шоковую терапию», поляки в начале 1990-х годов прошли через гиперинфляцию. Но за несколько лет успешных рыночных реформ справились с этим разрушительным для экономики явлением, чтобы больше никогда к нему не возвращаться. В 1991 году инфляция в Польше снизилась до 70%, в 1992-м — до 43%, а в 1995-м — до 27,8%.
Как раз в 1995 году в Польше была проведена единственная в ее посткоммунистической истории деноминация. Новый злотый обменяли на 10 000 старых — то есть, как и в Беларуси в 2016 году, «отрезали» у национальной валюты сразу четыре нуля. Так самая большая банкнота в 2 миллиона злотых превратилась в 200 злотых. Правда, в отличие от единственной польской, деноминация 2016 года в нашей стране была уже третьей по счету — один ноль от рубля у нас отрезали в 1994 году, а еще три — в 2000-м.
Интересно, что, как и беларусы, поляки не сразу отучились от привычки считать миллионами: люди старшего поколения еще в начале 2000-х могли сказать, что получают 15 миллионов — хотя на самом деле речь шла о 1500 злотых. В день деноминации, 1 января 1995 года, один доллар стоил 24 301 злотый старыми — или 2,4301 злотого новыми.
С конца 1991 до 2000 года польские власти при определении курса своей национальной валюты использовали механизм, известный как «ползущая девальвация». В соответствии с ней, центральный паритет злотого к корзине валют (45% доллара США, 35% немецкой марки, 10% фунта стерлингов и по 5% французского и швейцарского франка) целенаправленно снижался со скоростью 1,8% в месяц (с марта 1999 года — 0,3% в месяц). Центральный паритет — это условная величина, от которой до 1995 года официальный обменный курс злотого вообще не мог отклоняться, с 1995 года мог отклоняться не более чем на 7%, а с 1999 года — не более чем на 15% вверх и вниз.
Интересно, что «ползущая девальвация» проводилась для противодействия реальному усилению злотого, из-за которого польские товары могли стать более дорогими и менее конкурентноспособными на внешних рынках. Благодаря этому злотый постепенно слабел, и на пике, в 2000 году, когда польские власти «отпустили» свою валюту в свободное рыночное плавание, за доллар давали почти 4,7 злотого.
Любопытно также, что в период «ползущей девальвации» Национальный банк Польши довольно часто вмешивался в рыночные процессы, происходившие на валютном рынке. Но в большинстве случаев он занимался противодействием усилению злотого (за единственным исключением лета 1997 года, когда курс национальной валюты снизился из-за последствий катастрофических наводнений).
После отхода от политики «ползущей девальвации» в 2000 году злотый более восьми лет постепенно усиливался, «отвоевывая» искусственно ослабленные Национальным банком позиции. К ноябрю 2007 года его курс достиг примерно того же уровня, с которого в 1995 году стартовал деноминированный злотый (2,44 злотого за доллар). А в 2008 году, к началу мирового финансового кризиса, почти достиг уровня в 2 злотых за доллар. Во время этого кризиса курс злотого вернулся в свою область «нормальных значений», не сильно отклоняясь от диапазона в 3−4 злотых. Где и находится до сих пор.
Настоящая, а не выдуманная стабильность
Сложившаяся в Польше ситуация с национальной валютой выглядит на беларусский взгляд фантастической. Почти 30 лет злотый ведет себя по-настоящему стабильно и предсказуемо. Если в первые шесть лет после деноминации власти равномерно его ослабляли, то в последующую четверть века курс польской валюты все так же крутится вокруг 3−4 злотых за доллар. В стране за это время родилось, выросло и уже завело своих детей целое поколение людей, которые помнят, как в их детстве доллар стоил около четырех злотых — столько же, сколько и сейчас.
Беларусам такая стабильность только снилась. Так, на протяжении всего 2000 года в Польше доллар стоил около 4 злотых — чуть дороже, чем сейчас (3,91 злотого). За этот же год свежеденоминированный беларусский рубль, который 1 января 2000 года укрепили в 1000 раз, ослабел более чем в три раза — с 320 до 1180 рублей за доллар. Или с 3,2 до 11,8 копейки за доллар, если переводить в нынешний, еще раз деноминированный рубль. А с начала 2001 к маю 2024 года наш рубль ослабел в 101 раз!
Польша — ближайшая соседка Беларуси. Поэтому ее экономика тоже живо реагирует на многие общие для нашего региона кризисы и угрозы. В 2014–2015 годах, когда Россия развязала первую вооруженную агрессию против Украины, польский злотый заметно ослаб (с 3 до 3,86 злотого за доллар за год). Еще более резко он отреагировал и на полномасштабное российское вторжение в феврале 2022 года: 27 сентября обменный курс достиг отметки в 5 злотых за доллар.
Такие валютные скачки привычны и беларусам. За последние 30 лет мы уже наловчились предчувствовать их приближение — и при первых же признаках бежать к обменникам, чтобы сохранить свои сбережения, переведя их в крепкую валюту.
Но в Польше в 2022 году ничего подобного не было. Поляки верят в свою валюту, не снимают в экстренном порядке вклады в злотых и не штурмуют обменники в периоды ослабления. Потому что знают, что даже после таких потрясений курс злотого возвращается в зону своих нормальных значений.
Еще в 2001 году, до вступления Польши в ЕС, в правительстве страны рассматривали возможность перехода на евро в одностороннем порядке — то есть без одобрения со стороны Евросоюза. Таким образом, например, в 2002 году на евро (с немецкой марки) перешла Черногория, которая до сих пор не является членом европейского интеграционного объединения. Да и после вступления в ЕС польские власти какое-то время выражали интерес к переходу своей страны на евро.
Однако злотый остается национальной валютой Польши до сих пор — несмотря на то, что на евро уже давно перешли одновременно с ней вступившие в ЕС Литва, Латвия, Эстония, Словения, Словакия. И даже новичок Евросоюза, Хорватия, вступившая в организацию на девять лет позже Польши, перешла на евро в январе 2023 года.
Согласно социологическому опросу Pollster, даже в июле 2022 года, когда польская валюта стремительно (по польским меркам) «пикировала» к небывалому для себя курсу в 5 злотых за доллар, 65% поляков выступали против перехода своей страны на евро. Польские эксперты называли причинами такой позиции евроскептицизм и консерватизм политиков и рядовых граждан. Вероятно, они правы. Тем не менее на результаты опроса вполне мог повлиять еще один фактор — вера поляков в стабильность и надежность своей валюты, основанная на почти 30-летнем личном опыте.
Спасибо, что дочитали этот материал! «Зеркало» не пытается показать, где «все плохо», а где «все хорошо» (в отличие от пропаганды). У нас более сложная миссия: прямо рассказать о ситуации в Беларуси и в других странах, о неизбежных сложностях и проблемах — а еще о путях их решения.
Поддержите редакцию, чтобы мы могли создать больше таких материалов
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
Читайте также
