Александр Лукашенко 12 марта рассказал об увеличении запасов собственной нефти в Беларуси (то есть той, которую можно добыть у нас). По словам политика, за 2016−2023 годы они приросли на 14 миллионов тонн. И сейчас промышленные запасы нефти (которые возможно извлечь из недр с помощью доступных технологий) в Беларуси составляют около 45 миллионов тонн. Несмотря на эти достижения, объемы добычи нефти в нашей стране не хотят расти в соответствии с ожиданиями Лукашенко. Рассказываем, как политик уже много лет ищет в Беларуси «нефтяное Эльдорадо» — и почему не может найти.
Зачем Лукашенко нефть
Судя по риторике Александра Лукашенко, нефть в его представлении выступает неким чудодейственным средством, способным в одночасье исправить экономические трудности Беларуси. В сентябре 2021 года, встречаясь с главой «Беларуснефти» Александром Ляховым, политик убеждал его, что добыча нефти в объеме 3-3,5 млн тонн в год — «это решение проблемы для страны». Тогда Лукашенко утверждал, что после достижения такого уровня нефтедобычи «мы забудем о всякой зависимости». А затем и вовсе заявил, что «если бы нам сегодня 8-9 млн тонн нефти, мы бы жили лучше, чем самые богатые страны нашей планеты».
Разумеется, на самом деле нефть не делает страны успешными самим фактом своего наличия. Огромные залежи и большие объемы добычи любых полезных ископаемых, в том числе и черного золота, не дают никаких гарантий процветания. Более того, в экономической науке даже существует термин «ресурсное проклятие» (и его частный случай — «нефтяное проклятие»). Так ученые назвали парадоксальный эффект, при котором наличие огромных запасов полезных ископаемых тормозит экономическое развитие стран. Например, в 1970–1989 годах экономики государств, экспорт природных ресурсов из которых превышал 10% от их ВВП, росли примерно в три раза медленнее, чем те, где этот показатель был меньше 2% от ВВП.
Как правило, выгоды для своих обществ из больших запасов природных ресурсов, в том числе нефти, извлекают развитые демократические страны с высоким качеством государственного управления вроде Норвегии, Канады, Великобритании или Австралии. И напротив, для стран под руководством авторитарных и диктаторских режимов нефть и другие полезные ископаемые часто действительно становятся проклятьем. Как, например, для обладающих огромными нефтяными и газовыми запасами Венесуэлы, Экваториальной Гвинеи, Ливии. Без реально работающего механизма справедливого распределения сверхдоходов от добычи полезных ископаемых сливки от торговли нефтью и газом оседают в руках правителей этих стран. Которые используют их как для личного обогащения, так и для удержания власти, оплачивая соответствующие «услуги» силовиков.
Иными словами, в авторитарных странах нефть если кого и обогащает, так это диктаторов и их приближенных.
Как Лукашенко раньше искал нефть (и газ)
В поисках ископаемого источника финансового благосостояния Лукашенко добрался аж до Латинской Америки. Так, в новогоднем обращении 1 января 2008 года он заявил, что «2007 год войдет в историю и тем, что впервые беларусская нефть была добыта на американском континенте». Конечно, на самом деле тогда речь шла о венесуэльских запасах.
Поскольку нефть из Латинской Америки предсказуемо не принесла Беларуси процветания, Лукашенко вскоре переключился на поиски отечественных углеводородных ископаемых. В апреле 2011 года в послании к народу и парламенту политик поделился с беларусами своими надеждами: «Если откровенно говорить, то я подозреваю о том, что мы не то что мало знаем о том, что у нас есть там [в недрах], хотя и кое-что знаем, я подозреваю, что мы не очень-то шевелимся, чтобы посмотреть, что у нас там есть. Мне кажется, что все-таки нефть у нас где-то есть. Но если есть нефть, мне кажется, не может быть, чтобы где-то не прорвало природным газом. Я надеюсь. И, конечно, я всех специалистов в последние годы очень сильно тормошу, чтобы они посмотрели, что там у нас есть. Ну и ученого премьера, академика мы взяли в правительство. Я думаю, что теперь он должен уже чувствовать ответственность и будет посматривать, что там, под толщей земли, по которой мы ходим, у нас есть. Мне кажется, что нам надо серьезней посмотреть на недра. Поэтому найдем мы что-то. Не может быть, чтобы человек искал и не нашел. Что-то найдем. А то, что есть, мы будем стараться разработать».
Интуиция подвела Лукашенко: природным газом в Беларуси с тех пор так нигде и не прорвало. Отечественным голубым топливом страна как обеспечивала, так и обеспечивает себя примерно на 1%. Причем газовых месторождений в Беларуси нет: добывают у нас лишь попутный нефтяной газ — побочный продукт добычи нефти.
Через десять лет после того заявления уровень развития беларусской экономики по-прежнему оставлял желать лучшего. Но в сентябре 2021 года Лукашенко снова предался мечтам. Произошло это во время вышеупомянутой встречи с генеральным директором «Беларуснефти» Александром Ляховым: «Меня очень интересует и волнует проблема Припятского прогиба (тектонической структуры на юго-востоке Беларуси. — Прим. ред.). Нутром чую, что там у нас нефть есть, которую мы еще не видим. Вы изучали эту проблему. Если вы что-то предложите, я готов в этом непосредственно участвовать. <…> Я до сих пор считаю, что это печальный момент, когда после открытия перспективных месторождений в Беларуси мы в свое время (до нас с вами еще) добывали более 8 млн тонн нефти. Мы выкачали свою нефть, потому что ошибочно считали, что у нас море нефти в Беларуси. Может, у нас что-то там и есть, какое-то море, которое мы с вами еще не нашли».
Почему Беларусь не становится новым Кувейтом
Нефть в Беларуси добывают более полувека, и к началу 2020 года на поверхность подняли более 136 миллионов тонн этого жидкого полезного ископаемого. Правда, львиную долю этого изобилия израсходовали еще в советские времена. На начальном этапе (1964−1975 годы) свежие месторождения в Припятском нефтеносном бассейне давали по 7,96 млн тонн этого сырья в год. Для сравнения, в наше время Беларусь расходует на внутреннее потребление около пяти миллионов нефти в год (всего же беларусские нефтеперерабатывающие заводы в состоянии перерабатывать за этот срок по восемь-девять миллионов тонн нефти).
Если предположить, что в Беларуси еще есть около 45 миллионов тонн «промышленной» нефти, как утверждает сейчас Лукашенко, это значит, что добыли уже более ¾ ее доказанных запасов.
Интересно выглядит временной интервал, который политик выбрал для того, чтобы продемонстрировать оптимистичные показатели беларусской нефтяной отрасли: 2016−2023 годы. Возможно, на этом отрезке запасы беларусской нефти действительно выросли на 14 миллионов тонн — с 31 до 45 миллионов. Но на более короткой дистанции ситуация выглядит иначе. В 2020 году министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Андрей Худык сокрушался: «К сожалению, запасы нефти за 45 лет сократились с 160 млн тонн до чуть более 51 млн тонн, то есть более чем в три раза. При сегодняшнем уровне добычи нефти мы обеспечены собственным сырьем еще на 30 лет, — отметил он. — Такой ценный сейчас для нашей экономики ресурс требует достаточно больших финансовых вложений в его поиск и разведку».
Таким образом, если верить цифрам Худыка, то за последние три года пригодные для добычи запасы нефти на самом деле сократились на пять миллионов тонн, а не выросли, как говорит Лукашенко.
Мнения геологов о дальнейших перспективах беларусской нефтедобычи разнятся, но ни один из них не ожидает ее радикального роста.
Российский ученый, кандидат геолого-минералогических наук Батрбек Кусов считает, что в Припятском прогибе, который остается единственной геологической структурой в Беларуси, где ведутся работы по поиску нефти, можно поддерживать нынешний уровень добычи углеводородов — или несколько увеличить его на некоторое время. Но открытий принципиального, прорывного характера здесь ожидать не приходится. Новые залежи нефти и газа могут находиться в кристаллическом фундаменте Припятского прогиба. Но в обозримом будущем найти их и тем более добраться до находящейся в них нефти не получится: они находятся слишком глубоко.
Кандидат геолого-минералогических наук и в 1999–2014 годах главный геолог РУП «Белгеология» Ярослав Грибик утверждает, что открываемые новые месторождения в Беларуси по запасам небольшие. Поэтому с их помощью не получится значительно повысить добычу нефти — речь идет лишь о поддержании достигнутого уровня с тенденцией к небольшому росту (10−20 тысяч тонн ежегодно). Он предлагает увеличивать объем поисковых работ — и признает, что в настоящее время основной прирост ресурсного потенциала происходит на уже выявленных и разрабатываемых месторождениях, объемы запасов которых пересматриваются в большую сторону.
Доктор геолого-минералогических наук, заслуженный геолог Беларуси Валерий Бескопыльный считает, что в межсолевых и подсолевых девонских отложениях Припятского нефтегазоносного бассейна еще можно выявить около полусотни традиционных месторождений нефти и растворенного в ней газа. Но все они будут относительно небольшими и расположенными на большой глубине. Затраты на открытие таких месторождений и добычу из них нефти очень высоки. И решающее слово в их поиске и освоении принадлежит часто уже не геологам, а экономистам.
Правда, по мнению Бескопыльного, в Припятском прогибе могут находиться нетрадиционные месторождения нефти. Например, в фаменской межсолевой толще прогнозируются неразведанные ресурсы нефти суммарным объемом от 280 до 1800 млн тонн (напомним, что с начала нефтедобычи до 2020 года в Беларуси было добыто всего 136 миллионов тонн нефти). Но даже для поиска этих потенциальных месторождений беларусским ученым нужны новые технологии и новая техника. Не говоря уже о добыче. В любом случае промышленное освоение таких глубоких залежей, даже если их найдут, растянется на годы — если вообще будет экономически выгодным.
Нефть, которая «опустилась ниже плинтуса»
И именно с вопросом выгоды есть определенные проблемы. Мир медленно, но уверенно избавляется от зависимости от углеводородного топлива. Так, с 2010 по 2022 год доля возобновляемых источников энергии в мировом производстве электричества увеличилась с 10% до 30% в масштабе планеты и с 25% до 43% в Европе. За этой тенденцией с некоторым опозданием следует и автомобильный транспорт: если в 2020 году только каждый 25-й проданный автомобиль оснащался электрической силовой установкой, то в 2023 году этот показатель достиг одного из пяти.
Естественно, что с сокращением спроса на нефть неизбежно будет падать и цена на нее. В феврале 2023 года на церемонии вручения дипломов докторов наук и аттестатов профессоров этот факт с некоторым удивлением был вынужден признать и Лукашенко: «Нефть не дает такой рентабельности, как сельское хозяйство. Нефть вообще опустилась ниже плинтуса».
Чиновники год за годом предлагают идеи «прорыва» для беларусской экономики. «Зеркало» глубоко разбирается в «схемах» и проектах беларусских властей, и объясняет, в чем их суть — зачастую все не так сказочно, как звучит по госТВ.
Поддержите редакцию, чтобы мы продолжали свою работу 👇
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Это безопасно?
Если вы не в Беларуси — да. Этот сервис использует более 80 тысяч организаций из 96 стран. Он действительно надежный: в основе — платежная система Stripe, сертифицированная по международному стандарту безопасности PCI DSS. А еще банк не увидит, что платеж сделан в адрес «Зеркала».
Вы можете сделать разовое пожертвование или оформить регулярный платеж. Регулярные донаты даже на небольшую сумму позволят нашей редакции лучше планировать собственную работу.
Важно: не донатьте с карточек беларусских и российских банков. Это вопрос вашей безопасности.
Если для вас более удобен сервис Patreon — вы можете поддержать нас с помощью него. Однако Donorbox возьмет меньшую комиссию и сейчас является для нас приоритетом.
Читайте также
