Новый премьер-министр Польши Дональд Туск представил состав будущего правительства. МИД страны возглавил Радослав Сикорский, который уже занимал ту же должность в 2007—2014 годах и запомнился, в частности, переговорами с Александром Лукашенко и его резкой критикой после их провала, предсказанием, что белорусский политик рано или поздно бежит из страны, а также угрозами трибунала в его адрес. «Зеркало» подробно вспоминает, как складывались отношения Сикорского и Лукашенко.
Приход в МИД и самогонка с белорусским министром
Радослав Сикорский родился в 1963 году в польском Быдгоще (он на девять лет моложе Лукашенко, появившегося на свет в 1954-м). Семья его жены — родом из белорусского Кобрина, а его собственные предки по материнской линии — вероятно, из Столбцов. В 1981-м будущий глава польского МИД отправился учить английский язык в Великобританию. Как раз тогда коммунистические власти его страны ввели военное положение, опасаясь роста популярности независимого профсоюза «Солидарность». Поэтому Сикорский остался на Западе. Он начинал как журналист, работавший в горячих точках (в том числе в Афганистане, Анголе и Югославии). В девяностые годы вернулся в Польшу и занялся политикой.
В нулевые годы Сикорский был министром обороны (2005−2007) в составе кабинета, сформированного консервативной партией «Право и справедливость» (ПиС). Но в 2007-м в Польше после распада правящей коалиции прошли внеочередные парламентские выборы. Победу одержали основные противники ПиС — партия «Гражданская платформа» во главе с Дональдом Туском, набравшая 41,51%. В ноябре она сформировал коалицию с Польской крестьянской партией (8,9%) и находилась у власти следующие восемь лет. Практически все это время Туск был премьер-министром, а Сикорский, присоединившийся к «Платформе», — министром иностранных дел.
Пока Туск был в оппозиции, отношения между Беларусью и Польшей (по крайней мере на высшем уровне) были фактически заморожены. Но после прихода «Гражданской платформы» к власти все изменилось. Правда, инициатива тогда исходила не только от поляков.
Отношения Беларуси с Западом в целом были на низком уровне после репрессий в 2006-м. Но уже в следующем году Минск стал демонстрировать осторожные попытки наладить отношения с ЕС. Причиной стали экономические сложности в диалоге с Москвой. Как раз с начала 2007-го Россия ввела для Беларуси экспортную пошлину на ввозимую из этой страны нефть. Это был серьезный удар по экономике нашей страны, 40% экспорта которой составляли нефтепродукты. Кроме того, властям пришлось делиться с РФ пошлиной на экспорт нефтепродуктов со своей территории. Лишь в середине декабря 2007-го страны договорились о цене на газ на следующий год. В результате охлаждения отношений с Кремлем официальный Минск стал больше общаться с европейскими структурами.
Но на полноценную разморозку отношений Запад пошел уже в следующем, 2008 году. Еще в середине марта Туск встречался с лидером белорусской оппозиции Александром Милинкевичем. А в конце месяца в разных регионах Беларуси прошли обыски в квартирах журналистов, которые сотрудничали с «Радио Рация», «Еврорадио», «Белсатом» и другими независимыми белорусскими СМИ. «Белсат» как раз начал вещание незадолго до этого, в декабре 2007-го.
После обысков Сикорский позвонил директору телеканала Агнешке Ромашевской. «Я рассказала ему, как складывается ситуация, после чего министр уверил, что финансирование проекта не только не прекратится, но даже увеличится», — отметила она. В апреле Сикорский официально подтвердил информацию об увеличении финансовой поддержки каналу.
А в августе 2008 года Россия атаковала Грузию. Александр Лукашенко отреагировал почти мгновенно: он освободил политзаключенных, ослабил контроль над СМИ и оппозицией. 12 сентября состоялась первая за долгое время рабочая встреча министров иностранных дел Польши и Беларуси: Сикорского и Сергея Мартынова. Она прошла в Вискулях, что в Беловежской пуще (именно там в 1991-м была поставлена точка в существовании СССР).
Судя по всему, переговоры прошли успешно: вертолет с польской делегацией вернулся в Варшаву на полтора часа позже запланированного. Сикорский объяснил это «знаменитым белорусским гостеприимством». «Белорусский самогон и печень зубра — интересный опыт», — говорил он (правда, после этого одна из представительниц белорусской оппозиции рассказала министру, что белорусских зубров отстреливают из-за туберкулеза — это заставило его понервничать). Один из тостов дипломаты подняли за победу их предков в Венской битве (в 1683-м армия Речи Посполитой, которую возглавлял король Ян III Собеский, разбила турок и спасла Европу от османского нашествия. — Прим. ред.)
По словам польского министра, Мартынов сообщил ему, что Беларусь не претендует на членство в Евросоюзе, но хочет более тесных отношений с ЕС. «Белорусская экономика могла бы извлечь выгоду из нашего опыта экономических реформ и наших свежих, но уже достаточно крепких экономических связей с Евросоюзом», — отметил Сикорский. Также министры обсуждали возможности упрощения визового режима между странами, малое приграничное движение, карту поляка и другие темы. Сотрудничество по всем этим направлениям, по мнению Сикорского, могло интенсивно развиваться при одном условии — продолжении курса Беларуси на демократизацию.
Также польский министр сообщил, что Евросоюз продолжает обсуждать отмену санкций против Беларуси: «На сегодняшний день, если не произойдет ничего непредвиденного, мы говорим о том, делать ли это в ближайшие дни или в ближайшие недели». Так и случилось: уже в следующем месяце ЕС частично приостановил визовые санкции против белорусских чиновников.
В 2009-м сближение двух стран продолжилось. В феврале Сикорский выступил в польском Сейме. «Мы полагаем, что Беларусь также выберет перспективу интеграции в Европу. Это откроет ей путь к более близким отношениям с западными соседями и Евросоюзом в целом», — сказал он. «Масштабы взаимодействия зависят от готовности белорусских властей либерализовать политическую систему. Польша будет поддерживать попытки [Беларуси] построить гражданское общество, в котором все граждане, включая поляков, смогут объединяться в организации и будут способны выражать их мнения, идеи и желания», — добавил дипломат.
«Дело Cоюза поляков» и первая встреча с Лукашенко
Последняя фраза в приведенной выше цитате Сикорского прозвучала неслучайно. Ведь все чуть не пошло прахом из-за упрямства официального Минска.
Еще в начале 1990-х в нашей стране возникло объединение Союз поляков Беларуси, которое главным образом занималось поддержкой польского языка и культуры среди многочисленной польской диаспоры в нашей стране. Однако в преддверии тех самых президентских выборов 2006-го власти сочли, что руководство этой организации недостаточно лояльно. В 2005-м прошел очередной съезд Союза, на котором руководителем СПБ была избрана Анжелика Борис. Но официальный Минск ее не признал. При его содействии был проведен альтернативный съезд. Руководителем организации объявили пенсионера и бывшего директора школы Юзефа Лучника. В свою очередь Варшава категорически отказалась признать его и демонстративно поддержала Борис.
Казалось бы, между странами происходило сближение. Но отказываться от прежней политики в отношении СПБ Минск не собирался. Вместо того чтобы признать Анжелику Борис лидером организации, власти лишь поменяли в ней руководителя и вместо Лучника на безальтернативной основе «избрали» бизнесмена Станислава Семашко — еще одной вероятной причиной перестановки были финансовые проблемы, с которыми провластный союз столкнулся после раскола. Непризнаваемый же властями союз по-прежнему подвергался давлению.
«Активистам опального крыла организации в минувшем [2009] году неоднократно давали понять, что они находятся под контролем спецслужб. Практиковались различные формы психологического давления. В августе в белорусских СМИ появилась информация о том, что Борис якобы причастна к финансовым махинациям, хотя официально обвинения предъявлены не были. <…> В нынешнем [2010] году проблема Союза поляков обострилась. Белорусское руководство не только игнорирует призывы из Варшавы и Страсбурга, но и усиливает давление на Анжелику Борис и ее сторонников. Деятели из альтернативного Союза поляков привлекаются к административной ответственности. В то же время проправительственному крылу передается собственность организации. Так, в Ивенце активисты непризнанного крыла организации удалялись из помещения с помощью милиции», — писал ресурс Naviny.by.
Как раз после этой ситуации в Ивенце терпение Польши лопнуло. 8 февраля 2010 года в МИД вызвали посла Беларуси в Польше Виктора Гайсенка и заявили ему протест. 9 февраля Сикорский отозвал в Варшаву польского посла в РБ Генрика Литвина. Также министр заявил, что намерен «по-мужски» поговорить со своим белорусским коллегой Сергеем Мартыновым в ходе визита последнего в Варшаву. Эта встреча произошла 12 февраля, и по поводу Союза поляков все остались на своих позициях.
«Сближение Евросоюза с Беларусью реализуется как политика условий и зависит от степени уважения прав национальных меньшинств и прав человека в Беларуси», — заявил после встречи Сикорский. В свою очередь, Мартынов отметил, что белорусские власти якобы «не проводят репрессий в отношении польского меньшинства». Он подчеркнул, что поляки в Беларуси являются «неотъемлемой частью общества и должны соблюдать белорусские законы».
Будто в насмешку белорусские власти 15 февраля, спустя три дня после встречи дипломатов, задержали Борис и еще более 40 активистов. Некоторые из них получили штрафы и «сутки».
В эти же дни в Украине проходили президентские выборы. После прошедшего 7 февраля второго тура победителем стал Виктор Янукович — тот самый, который спустя четыре года будет свергнут в результате «революции достоинства». На инаугурации в Киеве и произошла первая встреча Лукашенко с Сикорским — тот лично решил начать прямые переговоры с белорусским политиком и ради этого прилетел в украинскую столицу (на связанных с инаугурацией мероприятиях Польшу представлял президент Лех Качиньский).
«Хочу подчеркнуть, что между Беларусью и Польшей нет никаких проблем. Хочу, чтобы вы исходили из этого. Если есть какие-то недоразумения, иначе их не назовешь, то мы в состоянии их разрешить», — заявил тогда Лукашенко. Он добавил, что уверен в успешном разрешении ситуации вокруг Союза поляков Беларуси.
«Президент Беларуси заверил меня, что будет искать решения и что может появиться группа экспертов, которая в ближайшее время найдет решение, которое устроило бы обе стороны. Мы принимаем на этом этапе такую декларацию <…> и будем ждать результатов», — отметил Сикорский в комментарии польским СМИ.
В апреле Сикорский благожелательно выступил в Сейме по белорусскому вопросу. «С уважением и доброжелательностью мы наблюдаем за становлением белорусской государственности. Но в постсоветских реалиях независимость не может укрепиться без продвижения демократии. Декларируя волю к широкому взаимодействию с Беларусью, мы неизменно подталкиваем белорусские власти к осуществлению системных изменений», — заявил министр, вновь напомнив о правах польского меньшинства.
Выборы-2010 и визит в Минск
Вскоре все проблемы в отношениях Минска и Варшавы затмила трагедия под Смоленском: 10 апреля 2010 года при заходе на посадку на аэродром Смоленск-Северный разбился польский президентский самолет Ту-154М. На борту находились 96 человек, в том числе президент Лех Качиньский с супругой, известные политики, почти все высшее военное командование и ряд общественных деятелей. Делегация летела на траурную церемонию, посвященную 70-й годовщине расстрела сотрудниками НКВД польских офицеров в Катыни. Все люди, находившиеся на борту, погибли.
Туска и Сикорского в том самолете не было. С одной стороны, совместный визит противоречил бы правилам: два первых лица государства обычно не летают одним бортом в целях безопасности. Но дело было еще и в крайне натянутых отношениях между президентом и премьером и их партиями — фактически в Смоленск в тот день должны были лететь две группы польской элиты.
В итоге белорусские власти всячески помогали полякам: приняли рейс в Витебск, организовали доставку политиков до Смоленска и их возвращение домой. На какое-то время это позволило еще сильнее улучшить отношения между странами. Тем более что «дело Союза поляков» затихло.
На декабрь 2010 года в Беларуси были запланированы очередные президентские выборы. За полтора месяца до их проведения, 2 ноября, Сикорский и министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле приезжали в Минск и встречались с Лукашенко. После этой встречи Сикорский отозвал свое вето на возможность участия Беларуси в программе Евросоюза «Северное измерение» (его участниками тогда были Германия, Дания, Исландия, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Финляндия, Швеция, Эстония и Россия). Сикорский подчеркнул, что это политическое решение, которое «будет иметь и финансовые последствия». «По нашим подсчетам, Беларусь в случае проведения честных выборов и улучшения сотрудничества с Евросоюзом может рассчитывать более чем на 3 млрд евро в течение следующих трех лет», — заявил тогда польский министр.
Он отметил, что у Беларуси есть «уникальный шанс»: в случае проведения справедливых выборов страна сможет «воспользоваться всеми преимуществами хороших отношений с Евросоюзом». «Подчеркну, что я говорю о качестве выборов, а не о их результате, потому что результат выборов — это решение белорусского народа», — сказал глава польского МИД. «Президент Беларуси нам клятвенно обещал, что выборы будут честными, а права национальных меньшинств в Беларуси будут соблюдаться. Мы будем ловить его на слове», — добавил он.
Впоследствии Сикорский признавался, что переговоры проходили тяжело: «Ведь он (Лукашенко. — Прим. ред.) такая доминантная личность, он громыхает, склонен к двуличию». «Мы договаривались с ним о том, чтобы следующие выборы были менее сфальсифицированы, чем предыдущие», — добавлял польский министр.
Годы спустя он продолжал считать, что политика ЕС тогда была правильной: «это создало для Лукашенко поля маневра». Вот только тот воспользовался им неправильно: использовал предложение о трех миллиардах евро со стороны Евросоюза «как торговую карту в своих разговорах с российским президентом Владимиром Путиным» — и договорился с ним.
В своих мемуарах Сикорский вспоминал, что Вестервелле во время той встречи с Лукашенко упомянул о правах этнических меньшинств, в том числе поляков: «А Лукашенко на это: „Почему вы спрашиваете меня о поляках? Я же люблю своих поляков. Мои поляки — это мои самые верные избиратели. И я хочу, чтобы поляки в Беларуси имели такие же права, как и все другие граждане“. Это, конечно, можно было воспринять как обещание, но и как угрозу — белорусские граждане имеют немного прав».
Вот еще одна выдержка из мемуаров Сикорского: «Согласно договоренности [с Вестервелле], я упомянул о сексуальных меньшинствах. Лукашенко посмотрел на меня как на сумасшедшего и через минуту говорит с нотой удивления: „Но у нас в Беларуси нет никаких сексуальных меньшинств“. „Понимаю, господин президент, Беларусь, конечно, имеет свою специфику. Но гипотетически, если в будущем в Беларуси появятся какие-то сексуальные меньшинства, то вы будете относиться к ним толерантно, правда?“ Лукашенко смотрит то на меня, то на Вестервелле и, качая головой, снисходительно улыбается и говорит: „Ну не знаю, не знаю… А… лесбиянки пусть будут, даже можно посмотреть. Но п***в нужно сажать в автобусы, вывозить за город, и будем держать их там в резервациях“».
«Очевидно, что сотрудники Лукашенко забыли ему сказать, что Вестервелле открыто признается в том, что он гей и много лет живет со своим постоянным партнером. Интересно, что вместе с Гидо мы услышали частную беседу двух белорусских министров на эту тему. Ее содержание можно было бы суммировать словами „Что этот лопух снова наговорил“», — добавлял в мемуарах Сикорский.
Площадь-2010 и марши-2020
В итоге предложение Сикорского провести честные выборы и реформы, получив взамен европейскую поддержку, не сработало. Произошло ровным счетом наоборот. Голосование 19 декабря 2010 года завершилось многочисленными фальсификациями, массовыми протестами и их брутальным разгоном с задержаниями и избиениями.
Как отмечало агентство БелаПАН, премьер Дональд Туск тогда заявил, что, несмотря на эти события, его страна не будет проводником агрессивной политики в отношении Беларуси. «Это означает, что мы не собираемся отворачиваться от Беларуси и игнорировать ее существование. Речь идет о том, что политика должна быть не агрессивной, но эффективной, особенно в ситуации, когда в Беларуси есть многочисленное польское меньшинство. Хотел бы услышать рецепты проведения политики в отношении Минска от сторонников жесткой линии, если бы начались репрессии против поляков», — прокомментировал высказывание своего шефа Сикорский.
Также глава польского МИД заявил, что «существует вероятность, что Лукашенко эти выборы не выиграл. Согласно полученным нами данным, в начальной фазе выборов (со вторника по субботу) у него было 30% голосов, а в воскресенье этот результат достиг 40%. Это был лучший результат среди всех кандидатов, но недостаточный для выигрыша в первом туре». Белорусский МИД устами пресс-секретаря Андрея Савиных поспешил опровергнуть это заявление — не без привычного агрессивного тона. «Мы обратили внимание на заявление Радослава Сикорского. Судя по цифрам, ему на стол попали фальсифицированные данные, которые, по нашим сведениям, были подброшены в интернет от имени компании ТНС из Украины», — заявили в ведомстве.
Уже после разгона поствыборных протестов, 24 декабря, Сикорский позвонил жене избитого и задержанного кандидата в президенты Владимира Некляева Ольге, пообещав сделать все возможное для освобождения ее мужа и других кандидатов.
В тот же день в газете The New York Times вышла совместная статья министров иностранных дел Швеции, Чехии, Польши и Германии (Карла Бильдта, Карела Шварценберга, Радослава Сикорского и Гидо Вестервелле) с символичным заголовком Lukashenko the Loser («Лукашенко — неудачник»). По мнению авторов, «Лукашенко, наверное, понял, что не получит 50% голосов, необходимых для того, чтобы избежать унизительного второго тура против единственного кандидата от оппозиции», а «подсчет голосов превратился в фарс». «Фальсификация подсчета голосов и непосредственные репрессии затмевают все то, что пытался сделать в 2000 году Слободан Милошевич в Сербии. То, что мы увидели, возрождает в памяти введение военного положения в 1981 году в Польше», — были убеждены дипломаты. «Продолжение позитивного диалога с господином Лукашенко сегодня кажется пустой тратой времени и денег. Он сделал свой выбор, и этот выбор противоречит всему, что защищает Европейский союз», — говорилось в статье.
После разгона белорусской «Плошчы» Польша продолжила оказывать поддержку белорусскому демократическому движению. Например, 6 сентября 2011-го премьер-министр Туск обещал оказывать помощь белорусской оппозиции: «Мы будем их поддерживать, чтобы вести диалог в соответствии с демократическими стандартами, а не под диктовку Александра Лукашенко». Премьер также отметил, что финансовой помощи для официального Минска от Польши не будет, пока в стране не произойдут перемены.
А вот Сикорский и вовсе не сдерживал себя. «Президент Лукашенко, вы теряете власть. <…> Рано или поздно вы будете вынуждены бежать из своей страны, преследуемые своим же народом, чтобы искать убежища в другой стране. <…> После событий в Тунисе и Египте это становится еще более очевидным. Вам в Минске также придется держать самолет готовым к быстрому взлету в любое время», — заявил он в феврале 2011-го, выступая на международной конференции доноров «Солидарность с Беларусью» в Варшаве. Сикорский призвал белорусскую оппозицию черпать вдохновение в деятельности польского движения «Солидарность», свергнувшего коммунизм в Польше в 1989 году. «Мое второе послание адресовано народу Беларуси, — сказал он. — Вы находитесь в Европе, и Европа с вами. Мы не прекратим поддерживать вас».
В мае 2011-го Сикорский обратился к белорусским властям с требованием «образумиться и свернуть с ложного пути». В августе призвал Лукашенко начать переговоры о мирной передаче власти и «не цепляться за нее подобно жестким правителям в Северной Африке». В октябре — намекал на пример польского лидера Войцеха Ярузельского, который пошел на диалог с оппозицией. По мнению Сикорского, Евросоюз, и Польша в частности, «не должны бойкотировать Лукашенко». Белорусского политика нужно «поощрять, если он сделал что-то положительное, и наказывать, если сделал что-то вопреки европейским ценностям». Как мы уже знаем, эти призывы ни к чему не привели.
Расклад в двусторонних отношениях снова изменился два года спустя, когда Россия аннексировала Крым и создала подконтрольные ей ДНР и ЛНР на востоке Украины. В сентябре 2014 года Лукашенко несколько раз созванивался с премьером Туском. Полное содержание этих разговоров не становилось достоянием общественности. Более того, информация об одном из звонков была полностью удалена с сайта государственного информационного агентства БЕЛТА. По информации источника из польского МИД, Лукашенко обсуждал с Туском российско-украинский конфликт и выражал обеспокоенность последствиями этого кризиса для нашей страны. Любопытно, что как раз в это время Сикорский не позволял себе никаких высказываний о нашей стране.
Вскоре после этого звонка, 22 сентября, Туск ушел с поста премьера ради того, чтобы стать председателем Европейского совета, — то есть одним из высших чиновников Евросоюза (он занимал этот пост в 2014−2019 годах). В этот же день Сикорский ушел с поста министра иностранных дел и стал спикером Сейма. Он занимал этот пост менее года: летом 2015-го «Гражданская платформа» уступила власть партии «Право и справедливость». Именно под властью этой партии Польша в очередной раз попыталась сблизиться с официальным Минском — но и эта попытка окончилась провалом в 2020-м.
Сикорский же на четыре года ушел из политики. Но в 2019-м стал депутатом Европарламента от Польши. Будучи в этом статусе, он взял шефство над задержанным автором блога «Страна для жизни» Сергеем Тихановским, который хотел баллотироваться в президенты Беларуси. Впоследствии польский политик контактировал с его женой, лидером демсил Светланой Тихановской, и в частности предлагал «удваивать объем помощи белорусским оппозиционерам каждый раз, когда Лукашенко убивает или похищает кого-то в Евросоюзе или увеличивает масштабы репрессий в Беларуси». В 2021-м, Сикорский предрек Лукашенко участь сербских политиков Слободана Милошевича и Радована Караджича, которых судили на международном трибунале по обвинению в геноциде.
Читайте также
