По итогам января-августа этого года инвестиции в основной капитал на 8,1% ниже, чем за тот же период прошлого года. Со второго квартала 2020-го этот показатель не достигает и уровня 2019 года. К чему это ведет и как с инвестициями связано с состоянием школ и больниц, объяснил в интервью старший экономический сотрудник BEROC (Киев) Дмитрий Крук.
«Мы находимся в серьезной инвестиционной депрессии»
— Инвестиции в основной капитал со второго квартала прошлого года не выходят в плюс. О чем свидетельствует их отрицательная динамика?
— Если посмотреть на исторические пики инвестиций, самый явный из них был в середине 2011 года. По сравнению с этим пиковым значением, сейчас инвестиции в основной капитал в реальном выражении приблизительно на 35% ниже, чем 10 лет назад. Для растущей экономики это немыслимая ситуация. То, что вы назвали, это лишь часть истории, причем не самая значительная. Да, область, в которой находятся инвестиции со второй половины 2020 и вплоть до сегодняшнего дня близки к историческим минимумам.
Но если оценивать текущую ситуацию в десятилетнем контексте, можно сказать, что мы находимся в достаточно серьезной инвестиционной депрессии. И небольшая позитивная динамика в 2019 году, по большому счету, длительную депрессию не изменила.
Нормальной экономике, особенно растущей, свойственно, когда инвестиции растут примерно таким же темпом. Стагнация инвестиций указывает на какие-то диспропорции. Коль они в угнетенном состоянии находятся долго, то это сигнал серьезных диспропорций.
— Что это за диспропорции?
— Чтобы говорить о первой причине длительного периода инвестиционной депрессии, стоит заглянуть в конец нулевых годов — начало десятых, когда было чрезмерное стимулирование инвестиций. В ряде случаев был накоплен избыток капитала, который директивно направлялся в те отрасли, где его адекватно использовать не могут. Для экономики это создало проблему, корень которой находится в директивном подходе к инвестиционному процессу и попытке ручным управлением перенаправить инвестиции в желаемые сектора. В итоге избыток инвестиций в отдельных секторах не дает нормальным образом формировать капитал, пополнять основные фонды в других. И если мы посмотрим на экономику в целом, капитала, вроде как, достаточно, но отдача от инвестиций небольшая.
Из-за финансовых ограничений отрасли, где инвестиции дают определенную отдачу, не могут пополнять и часто ограничены в своей возможности инвестировать. Так как избыток инвестиций в целом по экономике создает ситуацию, когда банки и другие финансовые посредники исчерпали свои ресурсы, направив их туда, где эти инвестиции не могут использовать должным образом, соответственно, финансовых ресурсов для того, чтобы вкладываться в другие отрасли просто нет или они становятся очень дорогими. Это следствие той рукотворной проблемы, о которой мы говорили ранее.
Если говорить про последние год-полтора, то финансовые ограничения стали серьезнее и за счет того, что люди вынесли огромное количество денег из банков. Предприятия были в слабом финансовом положении, а уход из банковской системы пары миллиардов долларов вкладов домохозяйств, это еще более усугубляет ситуацию. В таких условиях наращивать инвестиционное кредитование сложно.
Третий фактор: отрасли, где доминирует частный бизнес, малые и средние предприятия, за счет общей фоновой ситуации недоверия и размытости перспектив не стремятся к тому, чтобы инвестировать. Опросы бизнеса показывают, что многие не ставят на данном этапе цель расширения своего бизнеса и формулируют ее максимально неамбициозно: выжить, сохранить имеющиеся позиции. Когда у тебя нет понимания более-менее достоверного сценария, как будет развиваться экономика, перед тобой огромная неопределенность и вероятности плохих сценариев развития не меньше, чем радужных, а, скорей, даже превалирует, задумываться об инвестициях не с руки. И если посмотреть, какие инвестиции поддерживают хотя бы существующий уровень, это в основном отрасли, связанные с господдержкой, с крупными госпредприятиями.
«Социальная инфраструктура приходит в плачевное состояние»
— При сохранении статус-кво ситуации с инвестициями к чему в среднесрочной перспективе это ведет?
Общего ответа для всей экономики здесь нет.
Для тех отраслей, где и так накопили избыток, который с толком использовать не могут, это сказывалось бы даже хорошо. На рыночных условиях они и так не смогли бы наращивать инвестиции, им бы хорошо распорядиться тем капиталом, который у них есть. А в ряде случаев им будет выгодней перепродать здания или станки более продвинутым фирмам.
Для той части экономики, которая имеет фундамент производительности и базис для развития (в большинстве своем это частный сектор), это означает недоиспользование своего потенциала. Тут можно говорить об упущенной выгоде. Например, компания при хорошем стечении обстоятельств могла бы стать успешной, даже в мировом масштабе, потому что у нее есть технологии, предпосылки для роста, но из-за того, что она не может расширяться, она свой успех не получит.
Есть еще одна важная часть, где важны инвестиции, это социальная инфраструктура. Это те инвестиции, которые финансируются за счет бюджета: состояние школ, больниц, дорог. Эти инвестиции входят в число тех основных фондов, в которых наблюдается их недостаток. То есть государство директивным образом перенаправляло ресурсы в госпредприятия, которые не всегда могут их должным образом задействовать, а на социальную инфраструктуру с 2013—2014 годов у нас во многом закрывали глаза и финансировали ее отчасти по остаточному принципу.
Сейчас нет единого отчета, где можно было бы оценить состояние капитальной инфраструктуры. Но по косвенным данным мы видим, что во многих сферах она приходит в плачевное состояние. Можно вспомнить новости про обрушившиеся мосты, испорченные дороги. Без этой части инвестиций экономика будет страдать, потому что может нести прямые потери, связанные с тем, что эти основные фонды не будут выполнять положенную им функцию. Грубо говоря, состояние учреждений здравоохранения не всегда будет адекватным тем функциям, которые на них возложены.
— Какие есть возможности это изменить?
— Наиболее концептуальные вещи, которые мы обсудили, завязаны на то, что власти видят роль государства в экономике в качестве верховного главнокомандующего, который решает, куда должны пойти ресурсы, что должно развиваться. Чтобы подойти к решению проблемы, надо отказаться от этого принципа, то есть нужен пересмотр функций государства в экономике или хотя бы в области принятия инвестиционных решений. Но даже это мгновенно проблему не решит.
За что стоит взяться государству, так это за адекватное финансирование социальной инфраструктуры. Надо принять установку, что бюджетные расходы, которые обеспечивают инвестиции, связанные с человеческим капиталом (строительство, ремонт школ, больниц, научных и культурных учреждений), это то, на чем должно концентрироваться государство.
Еще одна составляющая, без которой немыслим инвестиционный процесс, это отстройка кредитно-финансовой системы, избавление от тех барьеров и диспропорций, которые являются производной от той гипертрофированной роли государства, его желания быть властителем инвестиционных потоков. Такие функции должны исполнять финансовые посредники, которые руководствуются своими коммерческими соображениями, тогда это выльется в более высокую отдачу от инвестиций.
Нужно также изменение системы финансового посредничества, развития новых сегментов финансового рынка и избавление от изъянов, появляющихся, когда госбанки выступают больше правительственными агентами по выполнению инвестиционных поручений властей.
«Рано или поздно придется начинать решать глубокие проблемы»
— Мы пришли к тому, что без реформ не обойтись. Сейчас экспертное сообщество много говорит о необходимости проведения разного рода реформ. Появилась новая инициатива «Банк идей» — там их как раз обсуждают. Но складывается ощущение, что во время пожара в лесу эксперты говорят не столько о том, как его потушить, сколько о том, какие деревья потом высаживать…
— Тушение пожара всегда выходит на первый план, но тут важно ведь разбираться и в его причинах. В нашем случае оказывается, что это не случайность — пожар возник закономерно. Если мы хотим не просто потушить его, а сделать так, чтобы не возникало нового, нам придется заниматься более глубокими фундаментальными вопросами. Так практически во всех сферах.
Касательно «Банка идей» мы отметаем, что есть первоочередные вопросы, и экономические, и политического плана. Но рано или поздно все равно придется подступаться к решению более глубоких проблем, даже если допускать плохие сценарии, например, сохранение текущего политического статус-кво. Примером этого является то, как власти вынуждены сейчас подступаться к пенсионной реформе. Как бы они не хотели законсервироваться все и вся, изменения приходится вносить, потому что давят внутренние обстоятельства либо это вылазит в макроэкономические диспропорции, с которыми мириться дальше нельзя. В пенсионной системе это рост числа пенсионеров и падение пенсий. В инвестициях — это инвестиционная депрессия и экономическая стагнация.
В конечном счете это все упирается в модель функционирования экономики (и не только). Так как экономические вещи завязаны на многих тех, которые таковыми не кажутся. Болгарский экономист Симеон Дянков говорил, что самые важные экономические реформы лежат за пределами экономики. На первый план выходят качество образования, судебная система, влияние на демографические тренды.
В «Банке идей» мы хотим выстроить набор проектов, локальных инициатив, которые могли бы помогать разрешать текущие проблемы — мы от них никуда не прячемся. Наряду с ними хотим заглянуть на несколько шагов вперед, затрагивая более широкие вопросы, в частности такие, как мы обсудили — про финансовые системы, ограничения, экономическое доверие, влияние на экономические настроения людей и компаний, потому что если с этими вопросами работать уже когда с ними столкнулся, то может быть уже поздно. Есть еще такая позиция, что если вы смотрите в лицо инфляции, то бороться с ней уже поздно. Точно так и здесь — если вы смотрите в лицо назревшим структурным проблемам, значит, вы их прозевали. Беларусь во многом их прозевала и теперь пожинает плоды просроченных моментов для изменений. Но мы пытаемся найти точки опоры, где можем изменить ситуацию хотя бы с нацеленностью на будущее.
Мы не претендуем на выработку некой программы, а, скорей, пытаемся создать некое меню возможных решений, чтобы в зависимости от ситуации из него можно было бы выбрать.