Недавно стало известно, что политзаключенному основателю магазина национальной символики Symbal.by Павлу Белоусу предъявлено обвинение по ряду статей Уголовного кодекса Беларуси, среди которых и «Измена государству». Ранее подобные обвинения выдвигали журналистке Катерине Андреевой (и в итоге присудили 8 лет и 3 месяца), журналисту Денису Ивашину (получил 13 лет и 1 месяц колонии), медиаменеджеру Андрею Александрову и его супруге Ирине Злобиной (получили 14 и 9 лет), активистам «Рабочага руху» (процесс еще не завершен). А еще в 2021 году приговор по этой же статье был вынесен военному Денису Ураду, который сообщил про использование армии против протестующих, — ему присудили 18 лет лишения свободы. При этом сама статья, по которой судят несогласных с властью, в мировой практике обычно применяется лишь к госслужащим, совершившим преступления, связанные с передачей военных тайн или прямым участием в войне против собственной страны. Разбираемся, как «измена государству» в Беларуси стала «политическим» обвинением и что за этим стоит.
Что это за статья и как она стала «политической»
Статья об измене государству в белорусском УК есть давно. Существовала она и в Кодексе, доставшемся Беларуси по наследству от БССР (был принят в 1960 году, со множеством изменений и дополнений действовал до 2000 года), где значилась под номером 61. В финальной версии этого документа статья не имела частей и гласила:
Измена государству, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином Республики Беларусь во вред внешней безопасности Республики Беларусь — ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, обороноспособности: выдача государственной или военной тайны иностранному государству, шпионаж, переход на сторону врага во время войны или вооруженного конфликта, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против Республики Беларусь путем совершения особо опасных государственных преступлений по заданию органов или представителей иностранного государства, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без конфискации либо смертной казнью с конфискацией имущества или без конфискации.
Из трактовки очевидно, что под подобными преступлениями понималось активное сотрудничество с иностранными государствами, целью которого было бы уничтожение самостоятельности Беларуси, отрыв от нее части территории или разрушение ее армии — в тексте подчеркивалось, что речь идет о внешней безопасности. В статье прямо упоминались «органы или представители иностранных государств» — из этого было очевидно, что в суде было бы нужно доказать и факт такого сотрудничества, и злой умысел самого обвиняемого.
В 1999 году в Беларуси приняли новый УК — и статья об измене государству в нем сохранилась, «переехала» ближе к концу документа и получила нынешний номер 356. Появились в ней и две части — за преступление, сопряженное с убийством, например, предусматривалась смертная казнь. Вот как выглядела статья в одной из ранних версий нынешнего УК (2007 год):
- Выдача государственной тайны иностранному государству, иностранной организации или их представителю, либо шпионаж, либо переход на сторону врага во время войны или вооруженного конфликта, либо оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против Республики Беларусь путем совершения преступлений против государства по заданию органов или представителей иностранного государства, умышленно совершенные гражданином Республики Беларусь в ущерб внешней безопасности Республики Беларусь, ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, национальной безопасности и обороноспособности (измена государству), — наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет.
- Измена государству, сопряженная с убийством, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати пяти лет, или пожизненным заключением, или смертной казнью с конфискацией имущества или без конфискации.
Легко заметить ключевые изменения в формулировках. Во-первых, к органам и представителям иностранного государства добавились «иностранные организации». То есть фактически любые учреждения, имеющие регистрацию за пределами Беларуси — в теории, даже частные компании или НКО. Во-вторых, преступлением считался уже не только ущерб суверенитету, территориальной целостности или обороноспособности, но и «национальной безопасности» — размытому явлению, под которое можно подвести практически что угодно.
К 2023 же году статья пришла в следующем виде:
- Выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям государственных секретов Республики Беларусь, а равно сведений, составляющих государственные секреты других государств, переданных Республике Беларусь в соответствии с законодательством Республики Беларусь, либо шпионаж, либо переход на сторону врага во время войны или вооруженного конфликта, либо иное оказание помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в проведении деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь, умышленно совершенные гражданином Республики Беларусь (измена государству), — наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом или без штрафа.
- Измена государству, совершенная должностным лицом, занимающим ответственное положение, или лицом, на которое распространяется статус военнослужащего, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет со штрафом или без штрафа.
Вновь выделим ключевые изменения. Во-первых, упоминания ущерба суверенитету, территориальной целостности или обороноспособности и вовсе пропали — все их заменил тот самый растяжимый термин «национальная безопасность». Во-вторых, в число бенефициаров от преступления вошли еще и международные организации, что еще больше расширило их потенциальный перечень — такой организацией может считаться вообще любая существующая за пределами Беларуси. В-третьих, для совершения преступления уже не обязательно выдавать белорусские секреты — наказание можно получить и за выдачу чужих тайн.
Уже в ближайшее время статья об измене государству может быть изменена: в декабре прошлого года депутаты Палаты представителей в первом чтении приняли проект закона «Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности». Среди предлагаемых поправок к документу есть и изменения в статье 356, а именно в ее второй части. Так, предусматривается «возможность применения исключительной меры наказания в виде смертной казни за измену государству, совершенную должностным лицом, занимающим государственную должность, или лицом, на которое распространяется статус военнослужащего». На практике это означает, что любой госслужащий, пошедший на контакт с упоминавшимися выше зарубежными организациями, рискует не только свободой, но и жизнью.
Подведем итог: за годы независимости статья об измене государству в белорусском УК изменилась кардинально. Из вполне конкретного преступления, подразумевающего сотрудничество с иностранными разведками или военными, а также передачу им государственных тайн, «измена государству» превратилась в очень широкое и растяжимое понятие, под которое можно подвести практически любое сотрудничество с иностранными организациями. Формулировка о «национальной безопасности» позволяет классифицировать как нарушение УК очень широкий набор действий, а не только конкретные деяния, которые упоминались в Кодексе раньше.
Важно и то, что ответственность по статье продолжает ужесточаться — об этом говорит планируемое возвращение в качестве наказания для «изменников», работающих на государство, смертной казни.
В других странах все так же?
Нет.
Практически во всех западных странах, в законодательстве которых существует понятие «измены государству», оно, во-первых, максимально четко сформулировано (то есть названы конкретные действия, которые являются таким преступлением), а, во-вторых, связано с прямым участием в противостоянии (чаще всего военном) с собственным государством.
Появился термин в британском праве еще в 1351 году (формально этот же закон действует в Великобритании и сейчас) — но так как тогда государств в нынешнем виде еще не существовало под преступлением понималось выступление против суверена — то есть короля. Речь шла о ведении войны подданными против монарха, подготовке покушения на него, его жену или наследников, изнасиловании королевы или наследников, препятствовании коронации и другом.
В сегодняшней Великобритании существует понятие «изменнической феллонии» — то есть менее тяжких преступлений, связанных с изменой государству в лице короля или королевы. Речь о попытках свергнуть монарха, начать против него войну на территории Соединенного Королевства с целью принудить его изменить свои решения либо запугать парламент, подстрекательство иностранцев к вторжению, а также распространении идей о свержении монарха через СМИ. Что касается наказания за подобные преступления, то максимальным остается пожизненное заключение.
Ранее за это же преступление в Соединенном Королевстве могли лишить жизни — последним казненным по обвинению в феллонии в 1946 году стал американец Уильям Джойс. Тот во время Второй мировой вел англоязычные пропагандистские передачи на нацистском радио (слушатели прозвали его Лордом Хо-Хо за аристократичное произношение). Уголовному суду Англии после его поимки даже пришлось доказывать свою юрисдикцию над Джойсом, обуславливая это тем, что на момент первых передач по немецкому радио мужчина все еще имел британский паспорт для путешествий (не имея при этом гражданства) — и, соответственно, присягнул на верность королю.
Последним же осужденным в Соединенном Королевстве на основании закона о госизмене (того самого, который формально действует с 1351 года) был 16-летний Маркус Сарджент, сделавший 13 июня 1981 года несколько холостых выстрелов в сторону королевы Елизаветы II во время парада. Он получил пять лет.
В конце прошлого года стало известно, что законодательство о госизмене в Великобритании хотят изменить, введя в него понятия саботажа, умышленной дезинформации, киберпреступлений и другие термины. Так государство реагирует на внешние угрозы, среди которых участие британских подданных в деятельности террористических организаций (в частности, ИГИЛ) и использование методов гибридной войны другими странами — в первую очередь Россией. Однако до консенсуса в вопросе изменения права пока далеко — британские юристы отмечают вероятность злоупотребления этим законом для борьбы не с настоящими изменниками, а с инакомыслящими, приводя в пример современную Россию (подробнее об этом мы еще скажем ниже).
В США определение измене государству дано в Конституции — это единственное преступление, которое вынесено в Основной закон. Сделано это для того, чтобы не дать возможность для двояких трактовок, злоупотребления и манипуляций с правом в целях борьбы с инакомыслящими. Суть описана максимально четко — она заключается только в вооруженных действиях против Соединенных Штатов. Отдел 3 статьи III Конституции США выглядит так:
Измена Соединенным Штатам состоит только в вооруженном восстании против них, или содействии их врагам, с оказанием ими помощи и поддержки. Никто не может быть обвинен в измене, если преступное действие его не доказано двумя свидетелями, или он сам не признался в том на суде. Конгресс имеет право приговаривать к наказанию за измену, но приговор к лишению прав или конфискации имущества ограничивается пожизненным сроком.
Несмотря на активную политическую жизнь в США и участие ее граждан в вооруженных конфликтах по всему миру, после 1950-х обвинение в измене государству выдвигалось лишь однажды — в 2006 году в адрес 28-летнего Адама Гадана, в юности принявшего ислам и занявшегося пропагандой террористической группировки «Аль-Каида» (урожденное имя мужчины — Адам Перлман, он был выходцем из еврейской семьи). Сам обвиняемый тогда находился за пределами США, а потому американское правосудие до него не дотянулось. Считается, что Гадан погиб в январе 2015 года в результате одного из авиаударов США по региону Вазиристан в Пакистане.
Похожая статья встречается и в уголовных кодексах стран-соседок Беларуси. Так, в нынешней версии УК Польши есть статья 127 под названием «Попытка госпереворота», по сути представляющая собой ту самую измену государству (статья является первой в разделе «Преступления против Республики Польша»):
- Тот, кто с целью лишения независимости, отделения части территории или насильственного изменения конституционного строя Республики Польша предпринимает по согласованию с другими лицами деятельность, направленную непосредственно на достижение этой цели, подлежит наказанию лишением свободы на срок не менее 10 лет, наказанию лишением свободы на 25 лет или наказанию лишением свободы пожизненно.
- Тот, кто готовится к совершению преступления, указанного в п. 1, наказывается лишением свободы на срок не менее 3 лет.
Как видим, в данном случае также описаны конкретные действия (причем в случае с попыткой изменения конституционного строя страны, последнее должно сопровождаться насилием). Важно и то, что действия должны предприниматься совместно с кем-то.
Нам не удалось найти информацию о том, чтобы в современной Польше кто-либо был обвинен в преступлении по этой статье. Единственный пример относится к периоду социализма: в 1984 году к смертной казни был заочно приговорен Рышард Куклиньский — замначальника Оперативного управления Генштаба армии Польской Народной Республики, передавший ЦРУ детали советских планов по вторжению в Западную Европу, описание возможностей применения СССР ядерного оружия, подробные технические новейшего вооружения Советского Союза (в частности, танка Т-72), методов сокрытия военных объектов страны от американских спутников и другую важнейшую информацию. После демонтажа социализма в Польше Куклиньского оправдали, реабилитировали и восстановили в звании полковника.
Само собой, не обошлось без статьи об «Измене государству» и в соседней России. Вот как она звучит:
Государственная измена, то есть совершенные гражданином Российской Федерации шпионаж, выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе, работе, учебе или в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, переход на сторону противника либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации, — наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей (более 19 тысяч белорусских рублей. — Прим. ред.) или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
Легко заметить параллели с Уголовным Кодексом Беларуси. Это и фигурирование в статье «иностранных организаций» (то есть для совершения преступления не обязательно сотрудничать именно с военными или силовыми ведомствами потенциального противника), и использование размытого термина «безопасность Российской Федерации», который в теории может включать в себя все что угодно.
Неудивительно, что статья о госизмене в России применяется гораздо чаще, чем на Западе, и в том числе против политических оппонентов. Один из относительно свежих примеров — обвинение, выдвинутое российскому общественному деятелю и журналисту Владимиру Кара-Мурзе. Участник Антивоенного комитета России еще в апреле прошлого года был задержан за «фейки» о российской армии, а минувшей осенью стало известно, что в число выдвинутых ему обвинений добавилась госизмена. Источник ТАСС в правоохранительных органах РФ заявил, что публицист «долгое время сотрудничал с одной из стран НАТО» — других подробностей дела нет.
О том, что статья о госизмене стала в России инструментом давления на инакомыслящих, журналисты писали еще в 2015 году. Как сообщала Русская служба Би-би-си, по данным судебного департамента при Верховном суде РФ, с 2009-го по 2013 год за госизмену в России осудили 25 человек, а за один 2014 год — 15. Все они были приговорены к лишению свободы, девять из них — на срок свыше 10 лет.
При этом статья толковалась максимально широко — так, например, радиоинженер Геннадий Кравцов в сентябре получил 14 лет за то, что, пытаясь устроиться на работу в шведскую фирму, якобы сообщил в своем резюме секретные данные о космическом аппарате «Целина-2», хотя защита указывала, что информация о нем имелась в открытом доступе. Интересно, что ФСБ обратила на него внимание, когда мужчина попытался предложить свои услуги в области технической разведки белорусскому Минобороны. В итоге Верховный суд смягчил Кравцову наказание до шести лет, которые мужчина отбыл полностью, выйдя на свободу в 2020-м.
Источник правового наследия Беларуси и России в случае со статьей об измене родине очевиден — это, конечно, СССР. В 1926 году в РСФСР приняли Уголовный кодекс (его аналоги действовали в остальных республиках), уже с 1927-го включавший в себя статью 58 — «Контрреволюционные преступления». В самом ее начале находился подпункт 58−1а, звучавший так:
Измена родине, то есть действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу караются — высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества.
Стоит отметить, что формулировки в советском законодательстве все же были более четкими, чем в нынешних Беларуси и России. Однако это не помешало до 1953 года (то есть до смерти Иосифа Сталина) осудить по всей 58-й статье (не только за госизмену, превратившуюся в правовом лексиконе СССР в «измену Родине») 3,78 миллиона человек. И даже смерть главного советского диктатора не прекратила преследование «госизменников» — так, в 1959—1962 годах за измену в СССР были осуждены 1010 человек — многие из них просто пытались нелегально уехать из Советского Союза за границу.
Почему Беларусь пошла по пути СССР и политизировала статью об измене?
Ответов на этот вопрос может быть несколько, причем каждый из них не исключает остальные версии, а лишь дополняет их.
Для начала отметим, что с помощью статьи власти получают новый инструмент репрессий, позволяющий давать обвиняемым огромные сроки. Статья 356 относится к категории особо тяжких, то есть тех, за которые предусмотрено наказание свыше 12 лет лишения свободы. В то же время «народная статья» 342 («Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них»), по которой судят большинство участников протестов, — относится к категории менее тяжких, по ней можно получить не более четырех лет лишения свободы.
Есть еще статья 293 («Массовые беспорядки»), по первой части которой (за организацию таких действий) можно получить от 5 до 15 лет. Другие же части статьи (участие в беспорядках и обучение лиц для участия в них) не предусматривают таких жестких санкций — по ним можно присудить соответственно 8 и 3 года лишения свободы.
Комментируя планирующиеся изменения в УК Беларуси, которые затронут и 356-ю статью, пожелавший остаться анонимным юрист говорил «Зеркалу» следующее: «Эта статья не расширяется, по ней вводят только другой вид наказания в отношении должностных лиц и военных — смертную казнь. Например, если у человека по службе был доступ к государственным секретам и он выдал их иностранному государству, он уже имеет риск получить такое наказание. Сюда же попадает и шпионаж — под ним также подразумевается сбор и передача иностранному государству секретов. При этом если перед тобой на улице едет танк, то, очевидно, направление его движения уже не является государственным секретом. Такие сведения максимально доступны неограниченному кругу лиц, гражданские лица могут их разглашать».
Однако, как мы уже говорили, формулировки белорусского законодательства (как и российского) за годы реформирования УК стали максимально расплывчатыми — и теперь обвинить в преступлении можно практически любого человека, взаимодействующего с иностранными или международными организациями.
«„Иное оказание помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в проведении деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь“ — это яркий пример правовой неопределенности в диспозиции, которая позволяет произвольно применять закон к самым различным по характеру и содержанию ситуациям. <…> Это все оставляет большое поле для следователей и властей и дает большой инструмент по преследованию граждан по политических мотивам, что происходит в действительности», — комментировал формулировки белорусского законодательства юрист Павел Сапелко.
Здесь же раскрывается и дополнительный «бонус» статьи 356 об измене государству — суды по ним проходят в закрытом режиме. Властям легко мотивировать это тем, что на процессе будут озвучиваться сведения, относящиеся к государственной тайне, — и общество какое-то время не узнает, что же именно вменялось людям, которым грозят огромные сроки. Именно в таком режиме получила дополнительные 8 лет лишения свободы (ранее была осуждена на два года за стрим с «площади Перемен») журналистка Катерина Андреева. Аналогичное можно сказать о 13 годах, которые присудили Денису Ивашину, сроках Андрея Александрова и Ирины Злобиной. Вероятно, не будет никакой информации и о судах над Павлом Белоусом, активистами «Рабочага руху» и других.
Еще один «бонус» — пропагандистский. Сама формулировка об «измене» отлично ложится на риторику госпропаганды, называющей всех несогласных с властями «предателями». Для не особо интересующегося деталями обывателя все может выглядеть вполне логично: «в 2020-м году в Беларуси попытались провести переворот — те, кто вышел на улицу, предали страну, а сейчас их за это наказывают». Наверняка властям близок и упомянутый выше советский термин об «измене Родине» — под него легко замаскировать преследование тех, кто нелоялен не стране, а правящей в ней верхушке.
Но главная разгадка может прятаться в упомянутых изменениях, которые власти хотят внести в УК — а именно о введении смертной казни за «измену государству», совершенную госслужащим. Мы приводили пример капитана белорусского Генштаба Дениса Урада, которого в 2021-м осудили на 18 лет лишения свободы за то, что он сфотографировал и передал в СМИ секретное письмо главы МВД министру обороны о привлечении военнослужащих к подавлению уличных протестов. На тот момент это был самый суровый приговор, вынесенный за события 2020-го.
Очевидно, что такое решение суда имело своей целью не столько наказание самого Урада, сколько запугивание других госслужащих. Однако, кажется, что властям этого показалось мало — и именно с этой целью было решено добавить в статью наказание в виде смертной казни.
Косвенное подтверждение этому появилось совсем недавно. 12 января стало известно, что Следственный комитет начал процесс специального производства (то есть заочный суд) в отношении представителя объединения бывших белорусских силовиков BYPOL, бывшего сотрудника ГУБОПиК, осудившего действия бывших коллег, Станислава Лупоносова. Среди статей, которые ему вменяются, есть и 356-я — «измена государству».
Дать реальное наказание Лупоносову власти не могут — он уехал из Беларуси еще в конце 2020-го (единственным способом воздействия на экс-силовика стало задержание его брата). Однако сам факт начала нового суда по статье об «измене государству» и будущий (очевидно, жесткий) приговор бывшему сотруднику ГУБОПиК — это еще одно напоминание для государственных служащих, которые все еще работают на белорусские власти, о пугающих наказаниях за то, что трактуется последними как «предательство».
Когда же в статью 356 внесут планируемые изменения, любому сотруднику госструктур вообще нельзя будет каким-либо образом контактировать с иностранцами или зарубежными организациями — либо делать это придется в буквальном смысле под страхом смерти. Введение смертной казни за госизмену должно продемонстрировать обществу решимость, с которой государство готово бороться с «предателями». А постоянные новые процессы по этой статье — то, что власти готовы применять ее на деле. Но на самом деле все это обнажает главный страх белорусской номенклатуры: боязнь того, что от нее отвернется пресловутая «вертикаль» и особенно — силовой блок.
Читайте также
