Об этой страшной трагедии, случившейся в БССР 65 лет назад, сейчас мало кто помнит. 26 октября 1959 года в деревне Малодуша, что в Речицком районе Гомельской области, во время школьного субботника взорвалась немецкая противотанковая мина. Погиб почти весь четвертый класс местной школы — 13 учеников — и их классный руководитель. Вспоминаем подробности того, что тогда произошло.
Роковой субботник
Вторая мировая война не пощадила Малодушу. До начала боевых действий там жило почти полторы тысячи человек. Но нацисты сожгли деревню, еще 91 ее житель погиб на фронте. В боях за освобождение Малодуши полегли 165 советских солдат и партизан — а соседняя деревня восемь раз переходила из рук в руки.
Погибших во время боев людей похоронили на окраине Малодуши. За двумя мемориалами, расположенными недалеко друг от друга, постоянно ухаживали местные жители. К 1959 году в населенном пункте жило 750 человек, имелся лесопильный завод и минимальная инфраструктура (от школы и библиотеки до клуба и фельдшерского пункта).
По словам Павла Медведева (одного из считаных детей, выживших во время взрыва), памятники убирали каждый год. Практически у всех воевали отцы или деды, поэтому объяснять необходимость таких действий не было нужды. Очередной субботник назначили на 26 октября 1959 года.
По одной версии, утро было хорошее, ясное, хотя уже и подморозило. По другой, было пасмурно. Как бы то ни было, к памятнику среди прочих отправился и четвертый класс школы со своей руководительницей Марией Герус. Детям доверили высадить березы и рябины возле стелы.
Вдруг один из мальчиков заметил в земле нечто необычное. По одной версии, он закричал: «Клад!» По второй — «Золото!» Другие очевидцы утверждали, что он успел сказать: «Смотрите, что я нашел! Здесь какие-то ручки и что-то блестящее. Может, это клад?» Понятно, что за давностью лет передать точную фразу уже нереально — да и вряд ли ее кто-то помнит. Но смысл понятен: дети решили, что нашли сокровища.
Найденный предмет был похож на кусок бетона. Дети еще не знали, что речь шла о немецкой противотанковой мине.
Вокруг предмета начали собираться одноклассники. «Я тоже подошел, увидел какую-то крышку с ручками, а посередине что-то блестящее. Ребята заговорили, что это может быть клад», — вспоминал Павел Медведев.
Учительница среагировала мгновенно — с криком «Не трогайте!» она бросилась к ним. У педагога были поводы для страха: за несколько лет до этого муж с женой, жившие в той же деревне, везли на быках лес для строительства дома. Наехав на мину, они погибли. Их дочка осталась сиротой, ее воспитывала бабушка. Ребенок оказался в классе Марии Герус — и, к несчастью, повторил судьбу своих родных.
Классная руководительница не успела добежать до находки: мальчик ударил по предмету лопатой, угодив по взрывателю.
Спаслись всего четверо
«Мне с одноклассницей Таней Новик по непонятной причине стало неинтересно [смотреть на находку], и мы отошли за памятник, на свои участки, копать ямки под деревья, — вспоминал Павел Медведев. — И тут взрыв. Меня аж волной отбросило. Посмотрел на небо, а на электропроводах останки одноклассников висели: кожа, внутренности».
По словам мужчины, он увидел и свою учительницу. Мария Филипповна, еще живая, лежала на клумбе, которую до этого пропалывала. Ничего не сказав, примерно через пять минут она умерла. У нее остались трое детей. Сам Медведев не получил ни царапины. Однако был контужен, еще лет 30 его мучили звон и гудение в ушах.
Та самая Татьяна Новик (в браке получила фамилию Лыгуз) тоже рассказывала, что физически не пострадала — и даже не сразу поняла, что произошло. После взрыва от звука и криков она остолбенела, а потом без мыслей и чувств в состоянии шока взяла свою лопату и поплелась вдоль дороги. Психологической помощи она тогда не получила — о ее необходимости в БССР никто не знал.
Хуже пришлось их однокласснику Николаю Шаповалову. «Как мина взорвалась, меня взрывной волной отбросило на ограждение памятника, [я за него] зацепился и повис на ткани телогрейки», — вспоминал мужчина. В другом интервью он рассказывал еще об одной страшной детали. Его военную фуражку нашли на расстоянии в несколько метров от ограды — козырек был будто бы разрезан пополам. После случившегося мальчик еще долго мог ходить только на костылях.
К эпицентру взрыва сбежались люди. Павел Медведев вспоминал, как мама прижала его к груди и не могла отпустить, все шептала: «Сыночек мой, сыночек». «Я у нее единственный ребенок. Представляю, что она пережила, пока не знала, жив я или нет», — говорил мужчина.
Тринадцать его одноклассников погибли. Это Любовь Воронько, Владимир Мануилов, Нина Новик, Валентина Бураченок, Любовь Климович, Ольга Ковальчук, Валентина Артюшенок, Василий Артюшенок, Тамара Бураченок, Виктор Бураченок, Олег Блищ, Василий Ковальчук и Татьяна Герус (однофамилица классной руководительницы — ее отца незадолго до этого назначили председателем местного сельсовета, и девочка только-только переехала в деревню, не успев отучиться и четверть).
После взрыва выжило всего несколько школьников. В одном из материалов о трагедии упоминается, что спаслись четверо детей, но имя последнего по счету (кроме упомянутых Медведева, Новик и Шаповалова) не названо. В другом повторяется эта же цифра, но названо имя — Тамара Мастицкая. В третьем говорится, что одной девочке оторвало пальцы, а у двух парней осколки мины застряли в шапках, но они остались живы.
Последнего из них срочно направили на операцию в Речицу. «Были множественные осколочные ранения живота, ног, головы. Одну ногу долго собирали. Четыре часа шла операция только на брюшине — 19 дырок мне пробило в животе осколками. Четыре месяца после операции не ходил. Дали сначала инвалидность, а потом уже сняли. Нога плохо работала. Чтобы разрабатывать ее, отец купил мне велосипед, и я научился ездить», — рассказывал Шаповалов.
Жизнь после взрыва
Гибель детей стала результатом трагического стечения обстоятельств. Татьяна Новик рассказывала, что после взрыва в деревню приехали саперы: «Рядом с памятником, что мы тогда убирали, примерно за километр, есть второй. Саперы после взрыва всю местность прочесывали и нашли еще несколько противотанковых мин, в том числе и возле второго памятника. Но они не взорвались раньше, хотя там тоже другой класс наводил порядок».
Понятно, что на разминирование всей территории Беларуси не хватало кадров и ресурсов. Но после той трагедии они сразу нашлись. В тот момент это позволило сохранить другие жизни. Однако если бы саперы приехали в деревню еще после трагедии с двумя местными жителями (мы рассказывали о ней выше), дети могли бы остаться живы.
Жизнь выживших сложилась по-разному.
Татьяна Лыгуз (Новик) всю жизнь прожила в родной деревне.
Николаю Шаповалову еще в школе сняли группу инвалидности. Он поступил в Мозырское геологическое училище, работал на нефтедобыче. В 1986-м участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Но годы спустя тот взрыв все же догнал его: в начале 2000-х он потерял одну ногу, потом — стопу другой. В пенсии за увечья из-за последствий войны ему отказали. Зимой он живет в городской квартире в Мозыре, летом — в Малодуше.
«Без ноги теперь. Пытался добиться назначения пенсии по увечью от последствий войны. Врачи говорят: без доказательств не имеем права. Обратился в архивы — там ничего. Забросил затею. Стыдно доказывать, что это было с тобой, когда отвечают — не верим», — рассказывал мужчина спустя 50 лет после трагедии, в 2009 году.
Павел Медведев закончил Минский политехнический институт (теперь БНТУ), 34 года работал на Гомельском радиозаводе. По состоянию на 2015-й он уже 12 лет был заведующим Новобелицким рынком в этом городе. Теперь мужчина уже на пенсии — на этой должности значится другой человек.
А вот упоминаний о судьбе Тамары Мастицкой в открытых источниках мы не нашли.
Теперь ни школы, ни детского сада в Малодуше нет. Детей возят на учебу в соседние агрогородки. От здания школы осталась лишь труба от котельной — несколько последних десятилетий на ней устраивают гнездо аисты. На месте же взрыва стоит памятник солдату, который приобнимает девочку-школьницу. Словно та пришла его навестить, да так и осталась рядом.
Читайте также
