В древние времена не существовало «Тиндера», в библиотеке нельзя было познакомиться с «Камасутрой», не было и интернета, позволяющего читать наши материалы о сексе. Но интимная жизнь наших предков бурлила и была, возможно, не менее яркой, чем сейчас. Рассказываем в подробностях, каким был секс белорусов в догосударственный период и во времена Киевской Руси: существовавших тогда традициях, убеждениях и запретах.
Соитие как подарок заморским гостям и древний Tinder на Купалье
Название «славяне» появилось относительно поздно — к примеру, византийские авторы, по всей видимости, называли наших предков антами, венедами и склавенами. В этих же работах уже можно получить первую информацию об отношении древних славян к сексу.
Этнографы Надежда Адамович и Наталья Серегина цитируют в своей книге «Интимная Русь» византийского историка и дипломата Приска Панийского (жил в V веке н. э.). Тот описывал быт скифских племен (как пишут авторы, византийцы вообще всех северных варваров называли скифами, но исследователи склоняются к мысли, что в тексте шла речь именно о славянах). Так вот, делегация византийцев вошла в славянское селение: «Правившая в селении женщина <…> послала нам пищу и красивых женщин для соития. Это по-скифски знак уважения. Ласково поблагодарив женщин за предложенную еду, мы отказались от сношения с ними».
Заметьте, в описании сказано, что селением правила женщина — если это правда, то можно допустить, что в то время такая форма власти с доминированием этого пола была широко распространена среди наших предков. Кроме матриархата дипломат описал обряд, который встречается у разных народов мира до сих пор, — гостеприимный гетеризм, или гостеприимную проституцию.
Постепенно на смену матриархату пришел патриархат. А вот вольные нравы в обществе сохранялись. В этом нет ничего удивительного, ведь древние славяне (как и другие народы) воспринимали мир совсем иначе, чем мы — оставаясь язычниками, славяне были мало знакомы с лишь недавно появившейся христианской моралью и сопутствующими ей ограничениями и нормами поведения.
Как писал Игорь Кон в книге «Клубничка на березке», они считали сексуальность естественной частью космоса. Так, например, в народных песнях березка нежно и страстно сплеталась с могучим дубом, мать-земля оплодотворялась небесным дождем и так далее.
Многие сексуальные обычаи славян были связаны с сельскохозяйственными обрядами. Например, вплоть до конца XIX века во многих регионах бывшей Древней Руси мужчины «оплодотворяли» землю: происходило символическое — а в древности и не только символическое — совокупление. Если раньше землепашцы занимались сексом с женами и любовницами прямо на вспаханном поле, изливая при этом семя на землю и таким образом передавая ей свои силы, свою страсть, то в более поздние времена они могли сеять зерно без штанов или вовсе обнаженными, мастурбировать перед посевом, орошая землю спермой. Если сеяла женщина, она выливала на вспаханную землю семя мужа.
В некоторых районах Украины в том же XIX веке вместо ритуального совокупления на полях в период посевной существовал обычай перекатывания парами по засеянному полю. Белорусы в Витебской губернии после посева льна раздевались и катались голыми по земле. На Полесье при посадке огурцов мужчина снимал штаны и обегал посевы, чтобы огурцы стали такими же крепкими и большими, как его пенис.
Читая эти этнографические описания, сложно не заметить, насколько секс в те времена был связан с матом. Ни в том, ни в другом славяне не видели ничего постыдного. По мнению лингвиста Бориса Успенского, для них было важно поклонение детородным органам ради плодородия. Считалось, что чем чаще будут употребляться слова, теперь считающиеся матерными, тем больше будет пшеницы. Неудивительно, что и с тем, и другим позднее начала борьбу христианская церковь.
Но теперь вернемся к вольным интимным нравам славян. В летописях рассказывалось, что у племени древлян, которые жили на Полесье на границе современных Украины и Беларуси, браков «не бывало, но умыкали девиц у воды» — то есть похищали девушек у рек, по которым проходили основные торговые пути. А еще у трех племен — в частности, радимичей, населявших восток нынешних Могилевской и Гомельской областей, — браков тоже «не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены».
О таких игрищах писали и другие авторы. «Рыщут на гуляниях и по пляске узнают, которая жена или девица исполнена похотливым желанием к юношам, и от взглядов, и от обнажения частей тела, и от жестов пальцами и обмена перстнями, плотью и сердцем распалясь, целуются с лобзанием и совокупляются», — писали летописцы.
Эти праздники называли русалиями. «Русали о Иванове дни (то есть Купалье. — Прим. ред.) и в навечерии Рождества Христова и крещения сходятся мужи и жены и девицы на нощное лещевание, и на безчинный говор, и на бесовские песни, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкие дела. И бывает отроком осквернение и девам растление», — отмечалось в «Стоглаве» — сборнике церковных решений, составленном в Московском княжестве в 1551 году. Описанные там традиции были характерны и для предков современных белорусов, поскольку они были заложены еще в общие дохристианские времена.
Уточним важную деталь. В то время никакого нижнего белья (в современном понимании этого слова) не было. Привычные нам трусы и вовсе были придуманы в XVIII веке во Франции, знать Российской империи переняла их лишь в XIX веке, а массовым их ношение на наших землях стало только в прошлом столетии. Под исподними рубашками участвовавших в русалиях обычно ничего не было — а именно в них прыгали через костер, что добавляло в обряд эротизма и возбуждало интерес у противоположного пола со всеми логичными последствиями.
Многоженство и публичный секс в Киевской Руси
Выше мы рассказывали о событиях, преимущественно имевших место в догосударственный период. В IX веке на территории современных Беларуси, России и Украины (а также частично Польши и стран Балтии) появилось средневековое государство восточных славян — Киевская Русь. Но в то время многие прежние традиции оставались в силе. Например, многоженство. Правда, у ученых нет единого мнения, насколько оно было распространено. В летописях есть множество упоминаний о многоженстве князей, а вот было ли оно нормой для других сословий — неясно.
Например, у киевского князя Ярополка была жена «грекиня» (гречанка, то есть родом из Византийской империи), но одновременно он посватался к полоцкой княжне Рогнеде, которая должна была стать его второй женой. Против Ярополка выступил его младший брат Владимир, который убил родственника, захватил Полоцк и насильно взял в жены Рогнеду. Кроме того, он сделал наложницей и упомянутую жену старшего брата (хотя и признал их сына своим).
Всего же Владимира имел как минимум несколько жен (вероятно, пять), а также огромное количество наложниц. Согласно летописям, последних было «300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове (сейчас — один из районов Киева. — Прим. ред.) <…>. И был он ненасытен в этом [в блуде], приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Вероятно, эти цифры преувеличены жившими позднее летописцами, чтобы показать контраст образа жизни князя-язычника, который в 988 году принял христианство. Но сам факт многобрачия, существовавшего в Киевской Руси, очевиден.
О многоженстве славян сообщали и арабские авторы. Ибрагим ибн Якуб (жил примерно в 912−966 годах) писал о гаремах славянских князей, которые держат взаперти 20 и более жен, а Ахмад ибн Фадлан рассказывал о русском князе, имевшем сразу 40 жен: «Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников <…>. С каждым из них [имеется девушка], которая служит ему, моет ему голову и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, [которой] он пользуется как наложницей в присутствии царя. Эти четыреста [мужей] сидят, а ночью спят у подножия его ложа. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он пользуется как наложницей одной из них в присутствии своих сподвижников».
Даже с приходом христианства многоженство никуда не исчезло. Точнее, церковь и государство начали вести с ним, а также с матерной руганью решительную борьбу. Об этом свидетельствует в частности Церковный устав Ярослава Мудрого — киевского князя, сына полочанки Рогнеды. Первоначальный вариант этого документа был составлен в 1051—1054 годах, в его последние годы жизни (в 1054-м Ярослав как раз умер). В последующем устав неоднократно перерабатывался. Он известен в шести редакциях. Самая древняя из них, Пространная, была составлена в XII — первой четверти XIII века. Но даже в ней есть статьи об ответственности за многоженство.
Согласно одной из них, в случае измены жены с любовником или появлении у нее второго мужа последнего судил митрополит или церковный суд, который накладывал на этого человека штраф, а саму женщину отправляли в монастырь. Существовала еще одна статья. Согласно ней, тот, кто женился на двух женщинах, должен был выплатить 20 серебряных гривен (для сравнения: боевой конь тогда стоил 4−5 гривен, а за 10 можно было купить раба). Вторую жену отправляли в монастырь, первая оставалась с супругом.
Но в одночасье изменить вековые устои было невозможно. Например, Иоанн II, киевский митрополит в 1078—1089 годах, писал, что нужно отказывать от причащения «тем, которые бесстыдно и не краснея допускают общение с двумя женами, — это далеко от нынешнего благочестия и благопристойного ромейского жития». А историк Борис Романов отмечал, что многоженство на Руси еще несколько веков после принятия христианства оставалось обыденностью для всех сословий.
Например, галицкий князь Ярослав Осмомысл, правивший на территории современной Западной Украины в 1153—1187 годах, имел две жены: официальную Ольгу и неофициальную — Анастасию. Законную супругу князь фактически заставил бежать в Польшу. После этого бояре подняли мятеж, схватили Анастасию и сожгли ее живьем, а князя заставили дать клятву, что он будет жить в согласии с законной супругой. Терпения хватило ненадолго: расправившись с боярами, князь вновь заставил жену уехать.
О нравах XII века позволяет судить сочинение о церковных догмах под названием «Вопрошание Кириково», которое написал в то время новгородский диакон Кирик. В нем он задавал животрепещущие вопросы церковным иерархам того времени. Например, спросил у епископа новгородского Нифонта, как лучше держать наложниц — тайно или явно: «А вот, владыка, некоторые заводят явных наложниц, и рожают детей, и живут, как со своей женой, а другие тайно со многими рабынями — что из этого лучше?»
Разумеется, о классических гаремах, существовавших в Османской империи, в Древней Руси не могло идти и речи (ситуация с князем Владимиром, скорее, исключение — к тому же, возможно, приукрашенное). Вероятно, в то время нередко существовали параллельные семьи: каждая супруга с детьми жила отдельно. Власти мирились с этим фактом: Церковный устав князя Всеволода (XII век) выступал в защиту интересов третьей и четвертой параллельных семей, опираясь на церковный авторитет.
По мнению историка Натальи Пушкарёвой, проблема многоженства не была ликвидирована даже к концу XVI века.
Сзади и женщина сверху — под запретом
Как отмечалось выше, в 988 году на Руси приняли христианство. Для этой религии было характерно совершенно иное мировоззрение, чем для язычества. Как писал Игорь Кон, христианство принесло с собой не только неизвестные раньше ограничения, но и негативное отношение к сексу как таковому.
По словам исследователя, секс разрешался только в определенное время: «Половое воздержание было обязательным по всем воскресеньям и церковным праздникам, по пятницам и субботам, а также во все постные дни. При строгом соблюдении всех этих запретов люди могли заниматься сексом не больше пяти-шести дней в месяц. Особенно много заботы клирики проявляли о воздержании по субботам, поскольку по старым языческим нормам именно субботние вечера лучше всего подходили для секса».
Для телесных удовольствий требовались и другие условия: целью секса могло быть исключительно деторождение, допускались только вагинальное проникновение и миссионерская позиция (последнее должно было подчеркивать господствующую роль мужчины по отношению к женщине). Все прочее считалось греховным.
Позиция «женщина сверху» воспринималась как «великий грех» (на Руси участники наказывались длительным — от трех до десяти лет — покаянием с многочисленными ежедневными земными поклонами), поскольку нарушала ту самую модель о доминировании мужчины. Позиция «мужчина сзади» также запрещалась, поскольку якобы напоминала поведение животных или гомосексуальный акт. Анальный секс считался «скотским блудом» или «содомским грехом». Минимальное покаяние за этот грех составляло шестьсот земных поклонов, максимальное — отлучение от церкви.
При этом во всех случаях священники рассматривали конкретные обстоятельства: как часто практиковалась «греховная» позиция, кто был ее инициатором, участвовала ли жена в процессе добровольно или по принуждению мужа. Молодым парам, в возрасте до 30 лет, обычно делалось снисхождение, а вот старшие наказывались суровее. Также считались греховными минет и куннилингус, мастурбация, глубокие поцелуи и даже ночные поллюции с сопутствующими эротическими сновидениями.
В чем была причина такого сурового подхода? «Альтернативные позиции соития, похоже, тревожили западных специалистов по церковному праву по трем причинам, — отмечала исследовательница Ева Левина. — Во-первых, целью многообразия [в сексе] являлся поиск более утонченного наслаждения, что заведомо вызывало подозрения. Во-вторых, предполагалось, что альтернативные позиции, даже при вагинальном сношении, способствуют противозачатию. В-третьих, альтернативные позиции выглядели непристойно и напоминали содомию. Позднее в западных покаянных материалах проявилась тенденция опускать детали относительно нежелательных методов коитуса, возможно, для того, чтобы у паствы не появлялись грешные мысли».
Степень суровости священников по отношению к занятиям сексом для удовольствия видна на следующем примере. До начала XIII века даже в Западной Европе среди них бытовало мнение, будто бы сексуальное наслаждение являлось само по себе злом и его следовало избегать, даже с учетом того, что брачное соитие грехом не считалось. «Ничего нет мерзостнее, чем любить свою жену точно любовницу», — писал святой Иероним.
Разумеется, такая систематическая многовековая политика не могла не приносить свои плоды. Результатом стало формирование средневекового общества, в котором религия играла ключевую роль — а тема секса стала табуированной.
Но жизнь все же была сложнее правил. Судя по юридическим документам, жители Киевской Руси нарушали все возможные ограничения. Например, в упоминавшемся выше Церковном уставе Ярослава Мудрого есть наказания за похищение девушек, их изнасилование, за секс с родственниками, за брак между ними, за зоофилию («аще ли кто с животиною блуд створить»), за групповой секс («аще кто з двема сестрама в блуд впадеть»), за растление несовершеннолетних (секс отчима с падчерицей или мачехи с пасынком) и даже за полиандрию (форму полигамии, при которой одна женщина сожительствует с несколькими мужчинами). Раз эти наказания прописывались в законах, очевидно, что такие факты случались.
Важно понимать и то, что христианство утвердилось далеко не сразу — да и не на всей территории современной Беларуси. Когда в XIII веке появилось Великое княжество Литовское — белорусско-литовское государство — часть его населения (вместе с самими князьями-балтами) продолжала исповедовать язычество. Процесс их массового крещения стартовал лишь в конце XIV века вскоре после Кревской унии, подписанной между ВКЛ и Польшей. А значит, языческие традиции (в том числе и в сексуальном плане) сохранялись на отдельной части Беларуси более длительное время.
Еще один важный момент: современным белорусам повезло, что их предки стали интегрироваться именно с Западной Европой. Ведь сам факт появления ВКЛ еще не означал поворота на запад — между Вильной и Москвой долгое время шла борьба за наследие (в том числе и культурное) Киевской Руси — но в конце концов цивилизационный маятник качнулся в сторону Европы. Между тем, как писал Игорь Кон, «в Западной Европе аскетические нормы раннего христианства в эпоху Возрождения были сильно ослаблены и скорректированы под влиянием античности. На Руси этого влияния не было. Православный телесный канон, построенный по образцу византийского, значительно строже и аскетичнее католического».
В результате на территории современной России, в частности, не было эпохи Возрождения, а на территории Беларуси — было. Это среди прочего обусловило более свободное отношение к сексу в следующую эпоху, о чем мы расскажем уже в другом тексте.
Читайте также
