Среди белорусов сейчас можно найти представителей самых разных религий и конфессий. При официальном доминировании православия в стране существует множество католических и протестантских общин, есть иудейские, мусульманские, буддистские и другие объединения верующих. Но было время, когда подавляющее большинство наших предков представляли церковь, о которой сейчас услышать можно редко. Речь об униатстве (другое название — грекокатолицизм). Рассказываем, что собой представляло это течение, как оно появилось, как его принимали (или нет) белорусы, когда оно стало национальным и почему было запрещено.
Попытка объединить христианство и экспансия Польши
Появление униатства стало возможным как минимум благодаря двум долгим процессам. Первый связан с попытками возродить единство расколотого христианства. Второй — с многолетней политикой Польши.
Еще в 988 году Русь приняла христианство от Византийской империи. Тогда эта религия еще была единой. Но в 1054 году она раскололось на православие и католичество. С того времени церковные иерархи и светские правители не оставляли попыток вновь объединить две ветви одной религии. Особенно активными в этом вопросе были правители ВКЛ, среди подданных которых имелись как католики, так и православные.
Вообще центром православия на Руси изначально был Киев, где находился митрополит (глава поместной церкви). В XIII веке начались набеги татаро-монголов. После разорения Киева и земель современной Украины эти территории пришли в упадок. В 1299-м резиденцию митрополита перенесли во Владимир, а еще спустя четверть века — в Москву. При этом иерархи, которые утверждались в Константинополе, продолжали носить титулы «Киевский и всея Руси».
В 1439 году была заключена Флорентийская уния, предусматривавшая объединение католической и православной церквей. По ее условиям признавалось верховенство папы над всеми христианами. В обмен Рим обещал помощь православной Византийской империи в отражении агрессии со стороны турок-османов. В силу ряда причин этот документ так и не стал действовать, но сама идея об объединение впервые была громко озвучена.
В 1448 году собор московских епископов утвердил своего митрополита без согласования с Константинополем, что стало началом самостоятельности Московской митрополии. Спустя десять лет была создана и отдельная Киевская митрополия, под юрисдикцией которой находились территории современных Беларуси и Украины. С того времени и на протяжении нескольких веков (с перерывом) на территории Восточной Европы существовали два православных центра и два иерарха: митрополит Киевский, который подчинялся Константинопольскому патриарху, и Московский митрополит (позднее патриарх), который был от него независим.
Попытки объединить христианство на территории Беларуси шли параллельно другому процессу — попыткам соседней Польши подчинить себе ВКЛ. Все началось в 1385 году, когда великого князя литовского Ягайло пригласили стать мужем польской королевы Ядвиги и взойти на трон соседней страны. Тот согласился — и между государствами была заключена Кревская уния (события произошли в городе Крево — теперь это агрогородок в Сморгонском районе).
Как говорилось в тексте унии, Ягайло обещал «земли свои литовские и русские на вечные времена к короне Королевства Польского присоединить». Де-юре же до своей смерти он возглавлял два отдельных государства. А на практике в ВКЛ скоро стал править его двоюродный брат Витовт. Формально он признавал себя наместником Ягайло, но в реальности проводил полностью самостоятельную политику. Анонсированное объединение двух государств в одно так и не было реализовано. Страны сохранили собственные законодательство, судебную систему, армию, казну, чеканили собственные монеты, да и граница между ВКЛ и Польшей никуда не исчезла.
В последующем поляки предпринимали неоднократные попытки присоединить ВКЛ. Но долгое время максимумом, чего они смогли добиться, была личная уния: великий князь литовский одновременно был и польским королем. Однако к середине XVI века над ВКЛ нависла серьезная угроза. Сосед с востока — Московское государство — все активнее пытался расширить свои территории. Последним аргументом стала потеря Полоцка, который во время Ливонской войны заняли войска Ивана Грозного.
Во внутренней политике ВКЛ в роли своеобразной «пятой колонны» выступала часть элиты: широкие права и привилегии польской шляхты не давали покоя и будоражили воображение части белорусской знати, а потому она выступала за объединение с западным соседом. Заметим, что часть этой шляхты к тому времени уже обратилась в католицизм. Вдобавок западные соседи еще и аннексировали территорию Украины, принадлежавшую ВКЛ.
В итоге в 1569 году ВКЛ и Польша заключили Люблинскую унию и объединились в федерацию под названием Речь Посполитая. Она получила единого монарха. Возникли единые сейм и сенат, в которых по общей численности преобладали делегаты от Польши. При этом обе части федерации сохранили свои собственные административные аппараты, казну, войско и законы.
Сохранение обрядов при признании папы
В тексте Люблинской унии говорилось об объединении «в один народ». Разумеется, об этом не могло быть и речи: различия между населением Польши и ВКЛ все еще были достаточно велики. Но постепенно происходила все большая унификация в экономике, политике, культуре, религии. Естественно, что и католичество при поддержке монархов активно распространялось на белорусских землях.
К обстоятельствам, о которых мы говорили выше, необходимо добавить еще одно: кризис, в который тогда попала православная церковь. Как писала историк Светлана Морозова, главная причина ее отставания от Запада виделась в неспособности создать эффективную систему образования, подготовить кадры высококвалифицированного духовенства, развить богословскую науку и мастерство проповедников.
Константинополь к тому времени уже оказался захвачен турками-османами. А вот Запад как раз переживал расцвет. Например, победив Реформацию (движение за изменения в католической церкви), католики создали эффективную систему образования — в первую очередь речь о заведениях, созданных орденом иезуитов.
В потенциальном объединении католиков и православных на территории Беларуси группа высших православных иерархов видела для себя возможность сохранить свои должности и приобщиться к интеллектуальным достижениям Запада. Тем более что идеологическая платформа для этого была озвучена. В 1577 году иезуит Петр Скарга опубликовал книгу «О единстве Церкви Божией под единым пастырем». В ней он предложил заключить локальную унию на территории Речи Посполитой (а не во всей Европе, как при Флорентийской унии). А также сохранить для православных их обряды при условии признания власти папы римского и принятия католических догматов.
Свои резоны были и у Ватикана, который стремился расширить влияние на новых территориях.
Таким образом, уния (то есть объединение двух церквей) стала итогом множества причин. Но если Ватикан и Польша видели в ней ступень для перевода православных в католичество, то элита ВКЛ преследовала свои интересы.
Переговоры и обсуждение вопросов унии продолжались пять лет. Весной 1595 года на соборе в Бресте провозгласили декларацию — в ней говорилось о решении православных заключить союз с католической церковью. Инициаторами создания этого документа были владимирский и брестский епископ Ипатий Потей и луцкий епископ Кирилл Терлецкий. Текст подписали Михаил, митрополит Киевский, и Галицкий, и всея Руси; архиепископ Полоцкий и Витебский; епископы Пинский и Туровский; Холмский и Белзский; Пинский и Туровский; а также архимандрит Кобринский, не подписали епископы Львовский и Перемышльский. Получив полномочия, Потей и Терлецкий отправились в Польшу и в Рим — на переговоры с королем и папой.
По оценке Светланы Морозовой, итоговый текст унии оказался компромиссом. По его условиям, все православные верующие в Речи Посполитой признавали власть папы римского, но при этом сохраняли свою литургию на церковнославянском языке. Например, униатская церковь продолжила жить по юлианскому, а не григорианскому календарю (его не принимало простое население). Митрополиты и епископы избирались лишь из местного населения. Запрещалось переводить церкви в костелы и использовать в первых католическую литургию. Даже упоминание о папе римском в богослужении появилось лишь в 1720-м.
Окончательно уния была утверждена на Брестском соборе в октябре 1596 года. Впрочем, уже там произошел раскол. Часть участников провела в этом же городе свой собор и отлучила униатов от церкви. Те тоже не остались в долгу.
Восстания против унии и неожиданные последствия
Провозглашение унии должно было примирить общество. Но результат оказался противоположным — оно забурлило. Для одних такое решение было компромиссом, для других — предательством веры предков. Тем более что уния, особенно в первое время, часто насаждалась насильно, что не могло не привести к кровопролитию.
Самым известны эпизодом стало убийство в 1623 году униата Иосафата Кунцевича в Витебске. Эта чрезвычайно яркая личность до сих пор вызывает споры. Для униатов и католиков он мученик и святой (его мощи покоятся в соборе святого Петра в Риме, где обычно хоронят римских пап). Для православных это душитель их веры. Предположим, что истина посередине, ведь Кунцевич действовал как словом, так и силой.
Как отмечал в «Истории русской церкви» православный митрополит Макарий Булгаков, в Полоцке Кунцевич «действовал только мерами пастырскими: своими проповедями, наставлениями, убеждениями — и имел успех: в числе многих он обратил [в униатство] самого полоцкого воеводу Михаила Друцкого-Соколинского, кальвиниста, примеру которого последовали и другие из местной шляхты». Но «в других местах епархии, где встречал сопротивление, Кунцевич употреблял крутые меры строгости и насилия. Он отнимал у православных церкви и запечатывал, как, например, в городе Орше, и непокорных священников выгонял из приходов, заковывал в железо, заключал в темницы или совсем выгонял из епархии, а мирян предавал судебным процессам и преследованиям».
Как писал ученый Франсис Томсон, «архиепископ славился своим рвением в пропаганде унии, и еще 12 марта 1622 года Лев Сапега (канцлер ВКЛ. — Прим. ред.) предупреждал Кунцевича в письме, что это рвение, быть может, подогревается скорее честолюбием et privato odio (личной ненависти. — Прим. ред.), чем fraterna charitate (братской благотворительности. — Прим. ред.), и что призыв compelle intrare (дословно: заставить войти; судя по всему, речь о насильственных методах решения проблемы. — Прим. ред.) неприменим в Речи Посполитой».
Как отмечал Томсон, «в своем ответе от 22 апреля Кунцевич отрицает, что принуждал кого-либо вступать в унию, и жалуется, что дети в его епархии умирают некрещеными», потому что православные не позволяют верующим пользоваться «услугами» священников. По мнению ученого, письма и послания, которые распространял Мелетий Смотрицкий — православный, который также претендовал на Полоцкое архиепископство (напомним, переданное Кунцевичу), — подстрекали жителей Витебска к убийству оппонента. В своей статье Томсон развенчивал некоторые мифы о Кунцевиче. Например, история о том, что архиепископ якобы велел отрыть тела недавно умерших православных и бросить псам, оказалась ложью (хотя ее повторяют и в наши дни). Но жестокие действия архиепископа исследователь не отрицает.
В итоге в Витебске вспыхнул бунт, поводом для которого стал арест православного монаха, тайно проводившего богослужения. Кунцевича убили. За это около десятка горожан Витебска были казнены, город лишили Магдебургского права. На белорусских землях запрещалось не только строить вновь, но и ремонтировать старые православные церкви.
Выступления против Кунцевича были далеко не единственными. В январе 1633 года произошли волнения в Могилеве. Они были вызваны намерением местного униатского духовенства спрятать церковные ценности: к городу приближалось московское войско. В ноябре того же 1633 года было осуществлено два покушения на полоцкого униатского архиепископа Антония Селяву.
Но прошло время — и случилось то, на что инициаторы унии даже не надеялись. Униатство стало самым популярным религиозным течением на территории ВКЛ. Поворот в настроениях шляхты произошел в 1630-х годах. Униаты в третьем поколении уже считали эту церковь своей родной. Она стала пользоваться популярностью среди крестьян, городских низов, части бедной и средней шляхты. Историк Анатолий Грицкевич приводил в своей статье следующие цифры: в конце XVIII века 75% жителей белорусских земель были униатами (в сельской местности — 80%).
«З канца XVI да канца XVIII ст. беларуская мова ў рэлігійным жыцці была раўнапраўная з царкоўнаславянскаю. Навучанне, малітвы за выключэннем літургіі, адбываліся на беларускай мове. У XVIII ст. беларуская мова ва ўніяцкай царкве абмяжоўваецца. Аднак у розных пастановах гэтага перыяду загадвалася гаварыць з вернікамі на іх мове, або „простай мове“, выкладаць катэхізіс, тлумачыць Евангелле, прамаўляць казанні па-беларуску», — писал Грицкевич. Он также отмечал, что газета «Мужыцкая праўда», которую издавал Кастусь Калиновский, называла униатство национальной религией белорусов.
Униатство действительно сыграло положительную роль в белорусской истории (отчасти помогло сохранить национальную идентичность после вхождения земель Беларуси в состав Российской империи). С другой стороны, постепенно оно сближало православных жителей ВКЛ с поляками и играло значительную роль в постепенной полонизации Беларуси.
Алтари и исповедальни уничтожались, книги сжигались
В конце XVIII века Российская империя приняла участие в трех разделах Речи Посполитой и по их итогам захватила Беларусь. Поддержки местного населения она предсказуемо не получила. Во время войны 1812 года Наполеону служили не менее 50 тысяч предков белорусов. В 1820-х годах в Вильне действовали тайные патриотические общества филоматов и филаретов.
Российские власти ответили политикой репрессий. Важную роль в этом сыграл архиепископ Литовский и Виленский Иосиф Семашко, который в 1827-м составил по просьбе полиции докладную записку о положении униатской церкви. В ней высказывались предложения по ее «делатинизации» (то есть отрыву от католичества) и восстановлении в ней того, что было общим с православием. Эта записка дошла до императора Николая I и изменила судьбу Семашко.
Уже на рубеже 1827−1828 годов появился конкретный проект, подписанный министром народного просвещения Российской империи Александром Шишковым. В нем при ликвидации униатства предлагалось действовать не в лоб, а постепенно (ведь жители Беларуси в большинстве уже считали униатство своим учением):
- закрыть часть базилианских монастырей;
- создать отдельную от католической греко-униатскую духовную коллегию;
- открыть новые учебные заведения для переподготовки юношей в православных традициях.
Можно предположить, что это были идеи, озвученные Семашко.
Эти планы были реализованы. В 1828-м открыли коллегию. Юных униатов запретили отправлять на учебу в Рим. Вместо четырех униатских епархий создали две: Белорусскую и Литовскую. Две трети базилианских монастырей закрыли после восстания 1830−1831 годов, целью которого было восстановления Речи Посполитой.
Сам Семашко в 1833-м возглавил Литовскую епархию, став вторым лицом в униатской иерархии после пожилого митрополита Иосафата Булгака, сопротивлявшегося попыткам сближения с Россией. Как отмечало издание «Обозреватель», план священнослужителя состоял из двух пунктов: приблизить униатское богослужение к православному образцу, а также тайно получить от священников подписки о готовности присоединиться к православной церкви.
На практике это происходило так: «В униатских храмах устанавливались иконостасы, уничтожались алтари, исповедальни, органы и т.д., церковная утварь и облачения переделывались по православным образцам. <…> Вводились в употребление богослужебные книги <…> московского издания, не содержавшие католических догматов, [что] вызвало массовый протест духовенства в форме неподчинения и подачи прошений на имя духовных властей и императора. По признанию самого Семашко, введение православных служебников было средством проверки лояльности духовенства и потребовало от духовных властей значительных усилий. В лучших традициях жанра униатские богослужебные книги изымались и сжигались (так были утрачены для потомков многие уникальные памятники белорусского книгопечатания)».
В 1836-м был создан Секретный комитет по униатским делам. На его заседании министр внутренних дел Дмитрий Блудов заявил, что униатов необходимо превратить в «верных сыновей нашей церкви и России и тем самым поставить мощный заслон вражеским покушениям преступников, которые еще мечтают о разделении [церкви]».
В начале 1838 года митрополит Булгак умер. Подготовка официального присоединения униатской церкви к православию вышла на финишную прямую. К этому времени благодаря «чистке» духовенства руководящие позиции в униатской иерархии заняли соратники Семашко. Среди них стоит упомянуть епископа Василия Лужинского и священника Антония Зубко.
«14-летний мальчик после двухсот розог отказался от такого общения со Христом»
В феврале 1839 года состоялся Полоцкий собор, на котором был подписан документ с просьбой присоединить униатскую церковь к православной. Чтобы избежать волнений, в Витебскую губернию заранее, в январе, отправили казачий полк.
Унию ликвидировали под девизом «Отторгнуты насилием, воссоединены любовью». Именно такая надпись появилась на специально отчеканенной медали. Только вот в реальности никакой любви не наблюдалось — верующих снова переводили насильственным путем. Как отмечала Светлана Морозова, имели место многочисленные протесты со стороны униатских священников и их обращения в Санкт-Петербург. Несмотря на все угрозы, 593 священника и вовсе отказались менять веру. Всех их изолировали и отправили в монастырские тюрьмы. Затем 160 из них выслали вглубь России и в Сибирь.
О методах перевода в православие обычных верующих можно узнать из корреспонденции, опубликованной русским публицистом и писателем Александром Герценом в газете «Колокол»: «Мы получили на днях некоторые подробности о деле православного разбоя в Гродненской губернии, о котором мы писали в прошлом листе. Итак, эта ужасная история справедлива, и гнусный Симашко высек (речь об Иосифе Семашко, здесь и далее отдельные слова выделены курсивом самой редакцией. — Прим. ред.) себе новый памятник на спине беззащитных жертв. Со стороны гражданского начальства истязанием заведовал окружной Новицкий. Этот полицейский апостол сек людей до тех пор, пока мучимый соглашался принять причастие от православного попа. Один 14-летний мальчик после двухсот розог отказался от такого общения со Христом, его снова начали сечь, и тогда только, уступая страшной боли, он согласился. Православная церковь восторжествовала!»
Кстати, в Западной Украине униатство сохранилось, поскольку эта территория после разделов Речи Посполитой принадлежала не Российской, а Австрийской империи. Оно стало опорой для украинцев и их национального движения, а также вырастило кадры для борьбы за Украинскую народную республику.
В 1946 году униатство запретили и в СССР. Его возрождение в Украине и Беларуси началось лишь во время перестройки. Исследование БГУ 1992 года показало, что греко-католиками на тот момент считали себя около 100 тысяч белорусов. Возможно, цифра была завышена, возможно, отражала романтизм первых лет независимости. Впрочем, в 2008-м число униатов в Беларуси все равно выглядело внушительно — около 10 тысяч.
Читайте также
