Сегодня, 25 марта, мы отмечаем 105 лет со дня провозглашения Белорусской Народной Республики (БНР), ставшей первой в истории попыткой добиться независимости нашей страны. БНР так и не превратилась в полноценное государство по целому ряду причин — хотя, вероятно, ее судьба могла сложиться совсем иначе. Рассказываем вам о пяти поворотных, на наш взгляд, моментах в ее истории, которые кардинально повлияли как на судьбу самой республики, так и на существование современной Беларуси.
Приезд двух братьев — и провозглашение независимости
Иван и Антон Луцкевичи были братьями. Они выросли в семье отставного капитана российской армии, воспитывались в польском духе, но во время учебы в минской гимназии осознали себя белорусами. В начале ХХ века братья организовали кружок, а вскоре и политическую партию (1903). Ее целью было установление демократии для народов Российской империи, равноправие всех наций, а также возможность получения образования на белорусском языке.
Но Луцкевичи не собирались останавливаться на таких требованиях. Во время Первой мировой войны, которая началась в 1914-м, на повестку дня вышел вопрос, какой после нее должна быть Беларусь. Некоторое время братья ратовали за конфедерацию ВКЛ — они мечтали восстановить древнее белорусско-литовское государство в новом виде. Но в 1918 году резко изменили свою позицию и стали сторонниками полной независимости Беларуси. Оставалось убедить в этом остальных.
В конце предыдущего, 1917 года в Минске прошел Первый Всебелорусский съезд. Делегатов на него перед этим выбирали по всей стране и среди национальных белорусских организаций. Часть выступала за автономию и даже за независимость Беларуси, другие отстаивали связь с Россией. Участники съезда успели принять компромиссное решение: признать за белорусами право на самоопределение и установление демократических форм правления, после чего большевики разогнали собрание. Вскоре делегаты встретились нелегально и выбрали Раду Всебелорусского съезда (105 человек). В свою очередь, из ее состава был избран Исполком Рады (10 человек).
В феврале 1918-го Рада вышла из подполья (об обстоятельствах мы расскажем ниже) и 21-го числа в Первой Уставной грамоте провозгласила себя высшей временной властью в Беларуси (до созыва Всебелорусского Учредительного собрания, которое должно было решить судьбу страны) и сформировала правительство — Народный секретариат. Это были важные, но недостаточные шаги — еще за пять дней до этого, 16 февраля, литовцы объявили о своей независимости. Белорусы все не решались сделать то же самое.
23 марта Ивана и Антона Луцкевичей включили в Раду БНР (так после переименования называлась Рада Всебелорусского съезда): она базировалась в Минске, а братья жили в Вильне. В составе делегации они оперативно приехали в нынешнюю столицу Беларуси и смогли убедить коллег в том, что нужно объявить о независимости страны. Инициатором и автором Третьей Уставной грамоты, в которой провозглашалась независимость БНР, был именно Антон Луцкевич.
Эта поездка в Минск очень дорого обошлась тяжелобольному Ивану — он умер уже в следующем, 1919 году в возрасте 38 лет. Антон продолжил дело брата: некоторое время был премьер-министром БНР, занимался культурными проектами. Он погиб в сталинских лагерях в 1942-м. Но все было не зря: независимость Беларуси уже была провозглашена.
Неиспользованный шанс Романа Скирмунта
Летом 1918 года сформировать правительство Белорусской Народной Республики было поручено Роману Скирмунту — одной из ключевых фигур в отечественной истории. Бывший депутат Государственной Думы и член Государственного Совета Российской империи, он был одним из богатейших жителей Беларуси. Скирмунт был наследником имений Поречье и Молодово на Пинщине, вице-председателем Минского общества сельского хозяйства и владельцем крупнейшей белорусской суконной фабрики, продававшей свои ткани на шинели офицерам царской армии через собственный магазин в Москве. Также он владел винокуренными заводами и акциями Виленского земельного банка.
Это был шанс для БНР. Национальное движение в нашей стране начало серьезно развиваться только в первом десятилетии ХХ века (заметно позже, чем у соседей). Поэтому для большинства белорусов был характерен низкий уровень национального самосознания. В стране пока так и не сформировалась национальная деловая элита, которая могла бы быть заинтересована в создании своего государства и финансировала бы его деятельность (в отличие от элит стран Балтии, сыгравших важную роль в провозглашении их независимости). В лучшем случае такие люди (например, меценат, профинансировавший возведение минского Красного костела, Эдвард Войнилович) оставались местными, «краевыми» патриотами, а в государственном плане ориентировались на восстановление независимой Польши.
Среди богатых белорусов БНР поддерживали фактически лишь Скирмунт, князь Альбрехт Радзивилл и Мария Магдалена Завиша-Кежгайло (известна также как Мария Магдалена Радзивилл). Но и они во время войны лишились значительной части своего имущества и капиталов.
Тем не менее Скирмунт, даже имея проблемы с финансами, мог принести большую пользу. Во-первых, БНР были нужны вообще любые деньги: в исторический день 25 марта 1918-го в казне Народного секретариата (правительства) БНР имелось всего 7 рублей 50 копеек. Во-вторых, Скирмунт пользовался авторитетом среди элит соседних стран. Благодаря этому БНР могла рассчитывать на их признание.
Но, как отмечал историк Александр Пашкевич, «белорусское движение ориентировалось на более низкие слои общества. Белорусские эсеры (члены партии социалистов-революционеров. — Прим. ред.) и другие политические партии предлагали забрать землю и разделить между крестьянами». Так, согласно Второй Уставной грамоте БНР, частная собственность на землю в стране ликвидировалась, вся земля передавалась тем, кто на ней работает. Позднее Скирмунт выступил за сохранение частной собственности и лишь за уменьшение наделов помещиков. Очевидно, что этот вопрос стал бы одним из ключевых для независимой БНР, но до его реализации на практике дело не дошло. Из-за расхождений во взглядах с другими деятелями республики Скирмунта уже через две недели после назначения отправили в отставку с поста премьер-министра.
По мнению Пашкевича, если бы предлагавшиеся деятелями левых взглядов «радикальные программы были реализованы, элита потеряла бы все, что имела. Поэтому все люди с деньгами видели в белорусском движении не союзника, а врага. В результате даже вероятные шансы на успех [БНР] оказались потерянными».
Князь Альбрехт Радзивилл умер в 1935 году в Варшаве практически полностью парализованный. Скирмунта в 1939-м убили после вступления в Западную Беларусь войск Красной армии. Магдалена Радзивилл умерла своей смертью в 1945-м в эмиграции.
Немецкая оккупация, или что не так с письмом кайзеру
Напомним, что провозглашение независимости БНР происходило в условиях немецкой оккупации почти всей территории Беларуси. Она случилась в результате неудачной (для Российской империи) Первой мировой войны. В 1915-м российско-германский фронт остановился на линии Двинск (современный Даугавпилс) — Поставы — Барановичи — Пинск и оставался в таком виде практически неизменным на протяжении трех лет.
После свержения царя российское Временное правительство, пришедшее к власти, решило продолжить войну (это стало одной из причин его краха). А вот большевики поняли, что народ устал воевать, поэтому стремились выйти из Первой мировой. Начались переговоры, но в какой-то момент они были сорваны. Тогда немцы перешли в наступление и сумели захватить огромные территории. В ночь на 19 февраля 1918 года большевики эвакуировались из Минска. Все последующие события проходили в условиях оккупации.
Когда немцы 21 февраля заняли Минск, то столкнулись с Радой БНР и Народным секретариатом. Но они признали последний не правительством, а лишь представительством белорусского населения, и именно такой установки придерживались далее.
25 апреля — спустя месяц после провозглашения независимости — часть руководителей БНР подписали телеграмму немецкому императору (другое название его титула — кайзер) Вильгельму II. В ней они поблагодарили его «за вызваленьне Беларусі нямецкімі войскамі з цяжкага ўціску, чужога пануючага зьдзеку і анархіі» (цитируем по оригиналу). «Рада Беларускае Народнае Рэспублікі дэкляравала незалежнасьць цэлае і непадзельнае Беларусі і просіць Вашую Імпэратарскую Вялікасьць аб абароне у яе кіраваньнях дзеля ўмацаваньня дзяржаўнае незалежнасьці і непадзельнасьці краю у сувязі з Германскай Імпэрыяй. Толькі пад абаронай Германскай Імпэрыі бачыць край сваю добрую долю у будучыні», — отмечалась в документе.
Стараниями пропаганды (сперва советской, а затем современной белорусской) этот документ превратился в якобы неоспоримое свидетельство сотрудничества БНР с захватчиками. В реальности немцы времен Первой мировой ничуть не напоминали нацистов времен Второй мировой с их ужасающими преступлениями против белорусов — они были обычными оккупантами: не меньше, но и не больше. Перед этим Германия признала независимость Украины и Литвы, чьи территории также были ею оккупированы. Поскольку лидеры БНР всеми силами пытались создать независимое белорусское государство, их решение было по-своему оправдано.
Но шансов на успех в тех условиях не было. В немецких верхах почти ничего не знали о Беларуси, поэтому никакого ответа на эту телеграмму ее авторы не получили. Скорее, они нанесли вред сами себе. Документ вызвал острый политический кризис. Представители партий, которые не поддерживали сотрудничество с Германией, вышли из Рады БНР. Раскололась и Белорусская социалистическая громада — крупнейшая национальная партия. Да и в целом представители Рады были левыми социалистами, а не консерваторами и скорее согласились бы договариваться с Владимиром Лениным и Москвой, чем с Берлином — хотя большевики являлись такими же оккупантами, как и немцы.
Это обстоятельство еще больше показывает, что в тех условиях шансов на победу проекта БНР было немного. Берлину и западным демократиям, на которые ориентировались «правые», независимая Беларусь была неинтересна. «Левые» же могли найти союзников только среди большевиков. Но ценой такого сотрудничества позднее стало силовое включение нашей страны в состав коммунистической империи.
Поездка в Париж и непризнание Запада
Защитить право своего народа на независимость можно было двумя способами. Один из них — с оружием в руках. Увы, но БНР так и не смогла создать свою армию (хотя такие попытки неоднократно предпринимались). Оставался второй способ — получить признание со стороны Запада (впрочем, та же Советская Россия прекрасно существовала и без него, но у нее была Красная армия).
Судьбы послевоенного мира решились на конференции в Париже. Она началась в январе 1919 года. Но выехать в столицу Франции оперативно белорусы не смогли: не было денег.
16 февраля Антон Луцкевич писал в дневнике: «Прадстаўнікі майго ўраду <…> прыехалі ў Бэрлін з Украіны і прывезлі грошы, пазычаныя майму ўраду ўрадам Петлюры (тогдашний руководитель Украины Симон Петлюра, мы делали о нем отдельный текст. — Прим. ред.). Дык ёсць магчымасць ехаць у Парыж на міравую канфэрэнцыю. Атрымаўшы гэту вестку, я мусіў развітацца з [братам] Іванам і Вільняй ды ехаць. <…> З трудом удалося праскачыць на падводах праз лінію фронта: якраз ажывіліся баявыя чыннасці з боку чырвоных войск, якія пайшлі наперад, хоць вельмі недалёка. У Горадні прабыў некалькі дзён, чакаючы на прыезд Цвікевіча (один из дипломатов БНР Александр Цвикевич, который и договаривался с Петлюрой о кредите. — Прим. ред.) з Коўна, бо ён баяўся ехаць у Горадню, чакаючы наскоку палякаў. Гэтае чаканне дорага нам абыйшлося: калі я прыехаў у Бэрлін і з’явіўся ў нямецкі банк зрэалізаваць пераказ украінскага ўраду, здаецца на 1,5 мільёна марак (точна цыфру не памятую), дык аказалася, што за некалькі дзён да таго савецкі ўрад налажыў сэквэстр на ўсе сумы ўкраінскага ўраду ў нямецкіх банках, і немцы з гэтых сум ні ўкраінцам, ні нам нічога не выдалі».
Только в последние дни мая 1919 года Луцкевич получил деньги и в июне смог отправиться в Париж. Ранее, в первых числах мая, туда направились несколько человек из делегации БНР, в том числе генерал Киприан Кондратович, который ехал за свой счет. Напомним, что конференция к тому времени шла уже почти полгода. Опоздание серьезно уменьшило шансы наших соотечественников.
Белорусская делегация подала странам-участницам меморандум с просьбой признать БНР. Но успеха эта идея не имела. Национальное движение раздирали противоречия: так, в Париже от имени белорусского народа одновременно действовало сразу несколько делегаций.
Но главная проблема заключалась в том, что элиты западных стран, которые после Первой мировой войны определяли судьбы мира, попросту не знали о существовании Беларуси. К тому же Восточная Европа попала в сферу интересов Франции. Эта страна надеялась вернуть огромные деньги, которые ей оставалась должна Россия, поэтому не была заинтересована в развале этой страны. В одной из ситуаций президент этой страны Жорж Клемансо ударил по карте на том месте, где находилась Беларусь, и произнес: «Тут будет Россия!» Не имея армии, с таким аргументом было сложно спорить: участие в Парижской конференции завершилось для БНР ничем.
Раскол Рады и интриги ее лидеров
Без расколов не обходится практически никакая общественная организация. Не избежала этой судьбы и Рада БНР. Но обо всем по порядку.
В конце 1918 года в Германии случилась революция. Кайзер отрекся от престола, а вскоре страна и вовсе капитулировала, выведя войска из Беларуси, — Первая мировая война завершилась. На смену немцам пришли большевики, которые решили перехватить инициативу у своих противников из БНР.
1 января 1919 года они провозгласили в Смоленске Социалистическую Советскую Республику Белоруссия (ССРБ, позднее была переименована в БССР). Вскоре она объединилась с Литовской Советской Республикой в ЛитБел (Литовско-Белорусскую Республику), но уже летом 1919-го территорию этого буферного государства оккупировала Польша.
Последующие два года борьбу за Беларусь вели между собой именно эти две силы. Москва стремилась восстановить контроль над бывшими территориями Российской империи и советизировать их. Глобально же она мечтала о мировой социалистической революции, и потому ее войска двигались на Запад. Варшава же стремилась восстановить Речь Посполитую (федерацию, в составе которой до ХVIII века жили предки белорусов). Некоторые политики выступали за полное включение белорусских земель в новое государство, другие — за создание федерации государств под гегемонией Польши.
Среди белорусской элиты возник вопрос, как относиться к войне между этими странами и на кого ориентироваться в попытках реализовать идеи БНР на практике. К тому же обе армии (и польская, и большевистская) были для местного населения захватническими.
В этих условиях Рада БНР в декабре 1919 года раскололась на две организации.
Первая, Наивысшая («Найвышэйшая») Рада БНР, пыталась делать ставку на Польшу. Ее лидером был премьер-министр Антон Луцкевич, главой Рады БНР — Язеп Лёсик (кстати, родной дядя поэта Якуба Коласа). Эти политики встречались с польскими коллегами (Луцкевич, например, вел переговоры с лидером вооруженных сил этой страны Юзефом Пилсудским). Они просили защитить Беларусь от большевиков и признать независимость страны, подчеркивая, что видят ее будущее в союзе с Польшей. В ситуации, когда Запад игнорировал наши предложения, союз с Варшавой оставался едва ли не последним шансом для БНР.
Но поляки так и не согласились на этот вариант — и фактически взяли Луцкевича в плен. Политика, уже бывшего в Париже, пригласили на переговоры в Варшаву с польским премьером Игнацием Падеревским. Тот приехал, но именно тогда его польский коллега сам отбыл в Париж. Когда же Луцкевич решил вернуться в столицу Франции, то поляки вдруг решили не признавать паспорт БНР (хотя это делали другие европейские страны) и отказали ему в выдаче дипломатической визы.
Луцкевич и Лёсик занимали свои посты в еще единой Раде — до раскола. А вот группа политиков, которая выступила против них, назвала себя Народной Радой БНР и решила ориентироваться на республики Балтии. Премьером стал Вацлав Ластовский, Раду возглавил Петр Кречевский. Поляки оперативно арестовали первого из них вместе с несколькими соратниками, заставив затем эмигрировать. Кречевскому также пришлось покинуть Беларусь.
Народная Рада БНР боролась против поляков. Так, Ластовский участвовал в организации антипольского партизанского движения. При этом представители этой части движения обвиняли Луцкевича в пропольской политике, хотя тот был фактически в политическом плену.
Раскол не привел ни к чему хорошему. В конце февраля 1920 года Антон Луцкевич, убедившись в бесплодности попыток договориться с Варшавой, подал в отставку и — уже как частное лицо — уехал в Вильно. Его соратники продолжали сотрудничество, но — забегая вперед — ветеран белорусской политики оказался прав.
Но крупно ошиблись и его противники. В июле 1920 года Литва и Советская Россия подписали договор, по которому часть белорусской территории с городами Гродно, Щучин, Лида, Ошмяны, Сморгонь, Поставы и Браслав переходили литовцам. Сотрудничество с Народной Радой БНР их больше не интересовало.
А 12 октября 1920-го Польша и Советская Россия подписали предварительный договор о мире (его утвердили в следующем году в Риге), по которому делили Беларусь на две части. Ставка Наивысшей Рады БНР на Варшаву также оказалась битой.
В итоге 20 октября в Риге состоялось национально-политическое совещание. На нем представитель Наивысшей Рады от имени своей организации признал полномочия конкурентов. Оставшись единственной, Народная Рада вновь стала называться просто Радой БНР и продолжила борьбу. Тот раскол ослабил национальное движение, но в очередной раз показал, что белорусам надо надеяться в первую очередь на самих себя.
Огромная роль для Беларуси, несмотря на ошибки
Действия руководителей БНР в ключевые моменты зачастую были неудачными либо запоздалыми. Но все же не стоит строить иллюзий: в сложившихся условиях Белорусская Народная Республика почти не имела шансов на успех. Однако появление БНР стало первой попыткой провозгласить независимость Беларуси. Общественные деятели, которые стояли у истоков этой инициативы, были первопроходцами. Другие политики уже шли по протоптанной ими дороге, могли опираться на опыт БНР и апеллировать к ее идеям.
А еще события 25 марта 1918-го не могли остаться без внимания Москвы. Большевик Исаак Рейнгольд признавался в следующем, 1919 году: «Существование Белорусской Рады заставило выдвинуть Белорусскую [Советскую] Республику». Это еще одно подтверждение того, что без БНР с большой долей вероятности не было бы БССР: большевики фактически были вынуждены перехватить инициативу у «националистов», а значит, предложить белорусам не меньше, чем они. Не будь БССР, в 1991-м наша страна наверняка осталась бы в составе России. Так что без событий 25 марта 1918 года не было бы современной независимой Беларуси.
Читайте также
