История с заявлением, которое сделал в прямом эфире ведущий телеканала «Дождь» Алексей Коростелев, и последовавшей за этим реакцией властей Латвии стала очень резонансной. В возникшей после нее дискуссии очень часто звучит словосочетание «хорошие русские». Часто оно используется с ироничным оттенком, иногда — едва ли не как эвфемизм. Но в целом обычно обозначает россиян, выступивших против войны с Украиной или хотя бы не поддержавших ее, а также осуждающих внешнюю политику нынешних российских властей. Такие люди очень неоднозначно оцениваются по обе линии фронта российско-украинской войны. В связи с этим вспомнили об известных (и не очень) «хороших немцах» — гражданах Германии и этнических немцах, выступавших против нацистского режима накануне и во время Второй мировой войны. Истории германских антифашистов во многом перекликаются с нынешним положением пытающихся идти против системы россиян. Да и белорусы наверняка найдут в них хорошо знакомые сюжетные повороты.
Легко ли было быть «хорошими немцами»?
Сама суть войны предполагает, что граждане сражающихся между собой государств будут относится друг к другу враждебно. Зачастую ненависть к чужому является оборотной стороной присущей людям любви к своему, и пропаганда охотно играет на этом свойстве человеческой психики. И даже если высокоразвитое, гуманное общество в состоянии справиться с повседневной ксенофобией, в период военного времени оно все равно вынуждено относиться к чужакам настороженно. Это рационально: превентивное отношение к гражданину вражеского государства как к вероятному врагу позволяет минимизировать ущерб от действий шпионов и диверсантов, «услугами» которых наверняка будет пользоваться противник. Похожее отношение нередко было распространено в отношении выходцев из Германии во время Второй (да и Первой) мировой.
Кроме того, нацистская Германия собственными действиями добавила проблем своим гражданам, не желающим идти в ногу с основной массой немцев. Как свидетельствуют документы Нюрнбергского процесса, Адольф Гитлер и его подчиненные, уверяя весь мир в конце августа 1939 года в миролюбии и благих намерениях, уже приняли окончательное решение о начале вторжения в Польшу.
Уже с самого начала войны вермахт не особо напрягался с соблюдением международного права военных конфликтов. Немецкая авиация бомбила жилые кварталы польских городов и уничтожала целые населенные пункты, расстреливала военнопленных и мирное население. В 1940 году вермахт перешел к массированным бомбардировкам британских городов. А число совершенных немцами военных преступлений в ходе начатой Германией в 1941 году войны против Советского Союза просто не поддается точному учету — настолько их было много.
В такой ситуации пропаганде стран антигитлеровской коалиции даже не нужно было прилагать каких-то особенных усилий для расчеловечивания врага — он и сам с этим прекрасно справлялся. Результат не заставил себя ждать. Принадлежность к немецкой национальности сама по себе стала отягчающим обстоятельством в глазах наций, воевавших против Германии.
Советский военный корреспондент и поэт Константин Симонов в стихотворении «Убей его» в 1942 году безо всяких экивоков призывал убивать именно немцев, а не каких-то условных «жителей Германии, поддерживающих Гитлера». Недоверие к немцам в СССР проявлялось на многих уровнях. Вскоре после нападения Германии, в августе 1941 года, была расформирована национальная немецкая автономия в составе РСФСР — Автономная Советская Социалистическая Республика Немцев Поволжья со столицей в Энгельсе. Сотни тысяч жителей СССР немецкой национальности депортировались — главным образом в Казахстан и Сибирь.
Среди западных союзников демонизация немцев тоже имела место, хотя до советских масштабов им было далеко. Например, в США американцы немецкого происхождения составляют самую большую этническую группу, превосходя по численности потомков ирландцев и англичан. Еще в годы Первой мировой войны, в которой США также воевали против Германии, многие американцы немецкого происхождения сменили свои имена на английский манер, а немецкая община в целом перестала восприниматься как связанная с Германией.
Тем не менее в ходе новой мировой войны и правительство США, и отдельные граждане рассматривали американцев немецкого происхождения как потенциально опасных — особенно это касалось недавних иммигрантов. Не менее 11 тысяч человек немецкого происхождения в США в ходе войны были интернированы и размещены в специальных лагерях, окруженных колючей проволокой и наблюдательными вышками. Поводом для интернирования часто становились неподтвержденные слухи, собранные ФБР и другими спецслужбами. Такая практика разрушала семьи, а в случаях, когда интернировались оба родителя, приводила к отправке детей в детские дома.
В 1942 году недавние эмигранты из враждебных США государств получили «удостоверения личности „вражеских иностранцев“». Среди примерно миллиона получивших этот документ граждан было 300 тысяч человек немецкого происхождения. «Вражеские иностранцы» обязаны были сообщать в ФБР о любых изменениях адреса проживания, места работы или имени, им запрещался доступ на охраняемые зоны, а в случае нарушения этих правил они подлежали интернированию на время войны. Интернированных принуждали к репатриации в Германию — для этого их обменивали на задержанных в Германии американцев. Всего через Атлантику были отправлены 2000 немцев, причем среди них были семьи с детьми, родившимися уже в США. Разумеется, в воевавшей нацисткой Германии их не ждал теплый прием. Нацисты также считали их возможными шпионами, многих по прибытии на родину арестовало гестапо.
Впрочем, подобное отношение к немцам сложилось уже в ходе Второй мировой войны. Первая волна граждан Германии, неспособных ужиться с гитлеровским режимом, отправилась в эмиграцию еще до начала боевых действий — после прихода нацистов к власти в 1933 году. А многие из ставших позднее противниками нацистского режима немцев покинули Германию еще раньше — как, например, известная актриса Марлен Дитрих. При этом все они, осознанно порвав с нацисткой Германией, вряд ли могли предвидеть возможные тяготы и лишения, связанные с этим решением.
Немецкая актриса на стороне антигитлеровской коалиции
Легенда классического американского кино Марлен Дитрих родилась в Берлине в 1901 году. На протяжении 20-х годов она упорно поднималась на кинематографический Олимп и достигла этой цели в 1930-м, снявшись в роли Лолы-Лолы в завоевавшей огромную популярность картине «Голубой ангел» режиссера Йозефа фон Штернберга. В этом же году немецкая актриса подписала контракт с голливудской компанией Paramount Pictures, перебралась в США и еще до прихода нацистов к власти в Германии успела стать звездой мирового масштаба.
Секс-символом своей эпохи Марлен стала благодаря созданному с помощью Штернберга образу гламурной загадочной роковой женщины, а также провокационным ролям. Например, в фильме «Марокко», за который Дитрих была номинирована на «Оскар», она исполняла песню, будучи одетой в мужской брючный костюм, а также целовала другую женщину — что по тем временам было очень смелым.
В 1937 году Марлен Дитрих снималась в фильме французского режиссера Жака Фейдера «Рыцарь без доспехов». За эти съемки она получила 450 тысяч долларов, что сделало ее одной из самых высокооплачиваемых кинозвезд своего времени. Примерно в это же время к ней дважды обращались нацисты с предложением вернуться в Германию. Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс предложил актрисе 200 тысяч рейхсмарок за каждый фильм, снятый с ее участием в Германии, и возможность самой выбирать режиссеров и определять тематику картин. Оба раза Марлен от предложений нацистов отказалась, а в 1938 году подала документы на получение американского гражданства. В 1939 году она получила его, одновременно отказавшись от гражданства Германии.
После победы над нацистами Дитрих писала своей матери, остававшейся в Германии во время войны, что Гитлер вплоть до 1939 года требовал от нее вернуться. А когда она отказывалась, нацисты заявили, что у них есть способ сделать ее несчастной, имея в виду как раз маму. Понимание этого, по словам актрисы, сводило ее с ума. Только в сентябре 1945 года после 13 лет, проведенных в разлуке, Марлен встретилась со своей матерью. Эта встреча оказалась и последней — через два месяца мама актрисы умерла.
Дитрих была известна своими твердыми политическими убеждениями и умением их отстаивать. Кроме того, она очень четко отделяла режим, правивший в Германии, от немцев, несогласных с нацистами. Вместе с другими эмигрантами во второй половине 30-х годов она создала фонд, который помогал бежавшим из Германии евреям и немецким диссидентам. Весь ее огромный гонорар за «Рыцаря без доспехов» был переведен на счет для помощи беженцам. В декабре 1941 года, когда США официально вступили во Вторую мировую войну, Дитрих стала одним из первых общественных деятелей, помогавших с помощью гастролей по штатам продавать военные облигации — и собрала таким образом для армии США больше денег, чем любая другая звезда своего времени.
Также Дитрих участвовала в концертах для американских военнослужащих. В ходе одного из таких туров по тихоокеанскому побережью США она спела для более 250 тысяч солдат. А в 1944—1945 годах она выступала перед частями в Северной Африке и Европе. Работая для солдат, актриса не выходила из своего амплуа, превращая казенные тексты, написанные для нее государственными спичрайтерами, в живые и чувственные слова от Марлен. Так, фраза «представляя киноиндустрию, я чувствую, что могу искренне выразить вам признательность сотен мужчин и женщин, делающих все возможное, чтобы донести до народа Америки необходимость вкладывать деньги в наше собственное будущее» превратилась у нее в «Привет, мальчики! Сегодня я, наверное, единственная девушка в мире, у которой свидание с 18 тысячами мужчин».
В ходе одного из туров Дитрих оказалась в компании американского генерала Джорджа Паттона всего в паре километров от немецких позиций. На вопрос, зачем она так рисковала (нацисты назначили за ее голову большую награду), Марлен ответила: «Из приличия».
В ноябре 1947 года Марлен Дитрих получила американскую Медаль Свободы за «экстраординарные достижения в развлечении войск за границей». Сама великая немка утверждала, что именно этим достижением она гордилась больше всего.
В послевоенной Германии Марлен Дитрих подвергалась постоянным нападкам и злобной клевете за свою позицию в годы войны. Немцы воспринимали ее деятельность по поддержке антигитлеровской коалиции как оскорбление их национальной гордости. Напрямую с этой антипатией актриса столкнулась во время гастролей по ФРГ в 1960 году: особенно яростно ее критиковали местные СМИ. Настоящее примирение Германии с выступавшей против нацизма Марлен Дитрих произошло только после ее смерти в 1992 году. Сегодня в ФРГ именем актрисы названы улицы и площади, по мотивам ее жизни поставлены мюзиклы, пьесы, сняты художественные фильмы.
Немецкие интеллектуалы против нацистской Германии
Приход к власти нацистов в январе 1933 года отправил в вынужденную эмиграцию множество немецких интеллектуалов. Это были люди с очень разными убеждениями, политическими взглядами, моральными ориентирами и жизненным опытом — а объединяла их в основном ненависть к гитлеровскому режиму и готовность использовать свой интеллект для борьбы с ним.
«Нацпредатели» немецкого образца бежали в разные страны: СССР, Чехословакию, Великобританию, Турцию, Швейцарию, Данию — но главным образом во Францию. Из-за этого вскорости им пришлось стать и «двойными эмигрантами»: в июне 1940 года противникам нацистского режима пришлось спасаться от приближающегося к Парижу вермахта. В стремительно меняющихся условиях желание оставаться неподалеку от границ родины стало очень опасным, и многие из покинувших Германию немцев отправились за океан — в США.
Томас Манн, нобелевский лауреат по литературе 1929 года, получил прививку от шовинизма еще по итогам Первой мировой войны. В ее годы он был монархистом, критиковал демократии, выступал за войну и противопоставлял развитую художественную культуру его страны упрощенному англосаксонскому миру. Поражение Германии в страшной войне, крушение монархии и всплеск националистического радикализма в Веймарской республике заставили его пересмотреть взгляды и публично заявить о поддержке демократии, параллельно критикуя набиравший силу нацизм. После прихода к власти Гитлера у него не осталось выбора, кроме как уехать из Германии. Вместе с семьей он перебрался в швейцарский Цюрих.
Нацистские власти пытались уговорить всемирно известного писателя вернуться в Германию, а после отказа в 1936 году лишили его гражданства. Спустя два года Манн перебрался в США, где в рамках лекционного турне призывал американцев обратить внимание на угрозу нацизма (напомним, война тогда еще не началась).
С началом Второй мировой Манн включился в помощь увеличившемуся потоку немецких беженцев в США, а после вступления в конфликт Штатов начал записывать цикл антифашистских передач «Слушай, Германия!» для немецких радиослушателей, которые транслировались на Европу британскими радиостанциями. Пробиваясь через заслон нацистской пропаганды, писатель рассказывал своим бывшим соотечественникам правду о зверствах, совершавшихся немецкой армией. От него многие немцы впервые услышали, например, о массовых убийствах евреев.
В 1952 году Манн, подозревавшийся в США в сочувствии коммунизму, вернулся в Швейцарию, где и прожил до смерти в 80-летнем возрасте в 1955 году. Он несколько раз посещал Германию — в том числе и Восточную, где побывал на праздновании 200-летия Гёте в 1949 году.
Манн вполне определенно решил для себя вопрос о «хороших немцах» и об ответственности немецкого народа за преступления нацистского режима. В 1945 году он выступал с докладом «Германия и немцы» в библиотеке Конгресса США с такими словами:
«Нет двух Германий, доброй и злой, есть одна-единственная Германия, лучшие свойства которой под влиянием дьявольской хитрости превратились в олицетворение зла. Злая Германия — это и есть добрая, пошедшая по ложному пути, попавшая в беду, погрязшая в преступлениях и теперь стоящая перед катастрофой. Вот почему для человека, родившегося немцем, невозможно начисто отречься от злой Германии, отягощенной исторической виной, и заявить: „Я — добрая, благородная, справедливая Германия; смотрите, на мне белоснежное платье. А злую я отдаю вам на растерзание“».
Слова Манна об ответственности всех немцев за преступления нацизма возмущали известного немецкого драматурга Бертольда Брехта. Тот выступал против любого отождествления немецкого народа с нацистским режимом и до конца войны надеялся на то, что немцы поднимут восстание против Гитлера.
Брехт покинул Германию в феврале 1933 года — после поджога Рейхстага, в котором нацисты обвинили коммунистов. Его помотало между Францией, Данией, Швецией, Финляндией и СССР, пока в июле 1941 года он не оказался в Калифорнии. Драматург не был так популярен в США, как Манн, и зарабатывал на жизнь написанием сценариев для Голливуда. Со вступлением Штатов в войну Брехт решил, что должен внести свой вклад в борьбу с нацизмом. Его оружием стало творчество.
Он писал антифашистские пьесы и сценарии — в том числе к известному триллеру 1943 года «Палачи тоже умирают!» (автором музыки стал его друг, еще один немецкий эмигрант Ганс Эйслер). А в 1942 году написал стихотворение «Немецким солдатам на Восточном фронте», которое зачитывалось на советском радио. На тот момент Брехт не знал, что его внебрачный сын Франк воюет в составе вермахта как раз на Восточном фронте — он погибнет в ноябре 1943 года под Псковом. Младший сын драматурга, Штефан, перебрался в США вместе с отцом и служил во время войны в армии США.
После войны Брехт, также заподозренный в симпатиях к коммунистам, перебрался в Швейцарию, а затем — в разрушенный войной Берлин. Поселившись в его восточной части, он сотрудничал с властями ГДР и был назначен вице-президентом Академии искусств. В 1956 году скончался от инфаркта в возрасте 58 лет.
Геринг против люфтваффе
Так сложилось, что наиболее известными немцами, вносившими свой вклад в борьбу против нацизма, стали представители творческих профессий и интеллектуалы. Эрих Мария Ремарк окончательно покинул Германию в марте 1933 года и перебрался в США. Неприятие нацизма дорого обошлась немецкому писателю — нацисты казнили его младшую сестру. По словам очевидцев, судья заявил ей, что «ваш брат, к несчастью, скрылся от нас, но вам не уйти». Этот эпизод демонстрирует, что угрозы Дитрих в отношении ее матери тоже могли не быть блефом.
Самым известным (но далеко не единственным) эмигрировавшим ученым Германии стал гениальный физик Альберт Эйнштейн, также покинувший страну после прихода к власти нацистов. Перебравшись в США, он прекратил общение с оставшимися на службе у Гитлера коллегами и стал одним из подписантов письма, заставившего американского президента Франклина Рузвельта серьезно отнестись к возможности создания Германией ядерной бомбы. В результате в 1941 году у США появился свой собственный проект по созданию ядерного оружия — и именно Штаты победили в ядерной гонке.
Но очевидно, что гораздо больше этнических немцев, принимавших участие в борьбе против нацизма, не принадлежало к культурной и интеллектуальной элите. Известно, что в СССР после расформирования АССР Немцев Поволжья и депортации ее жителей в Сибирь и Казахстан немцев почти не призывали в Красную армию. Но на фронте находились выходцы из Германии, призванные в армию до начала войны — в начале 1941 года их в РККА было более 33 тысяч. Немцы были среди защитников Брестской крепости, да и хорошо известный белорусам летчик Николай Гастелло, вероятно, был немцем по отцу.
В составе армий западных союзников тоже было немало этнических немцев. Возможно, самым интересным из них был Вернер Джордж Геринг, который почти всю жизнь считал себя племянником рейхсмаршала Германа Геринга, министра авиации и главнокомандующего люфтваффе (военно-воздушными силами) Германии.
Вернер родился в марте 1924 года в Солт-Лейк-Сити (штат Юта) в семье выходца из Германии Карла Геринга. Неизвестно, что побудило отца Вернера к этому, но он утверждал, что был родным братом своего известного немецкого однофамильца. Эти его слова долго не ставились под сомнение. Только в 2010 году было проведено генеалогическое расследование, опровергшее выдумку Карла, но Вернера «по инерции» до сих пор часто называют племянником Германа Геринга.
Как бы то ни было, семья Герингов в Юте несомненно была немецкой. Немкой была и мама Вернера, Адель; между собой в семье разговаривали на немецком. После нападения Японии на США Вернер записался добровольцем в ВВС и проходил обучение на пилота бомбардировщика Boeing B-17 «Летающая крепость». Американские спецслужбы не прошли мимо распущенных отцом Вернера слухов. Когда молодой летчик получил под командование «свой» В-17, его второй пилот получил инструкции от ФБР стрелять в Геринга, если тот попытается совершить посадку в Германии или выпрыгнуть над ней с парашютом. Выполнить такую задачу согласился Джек Ренчер, опытный пилот B-17, меткий стрелок и наполовину еврей, люто ненавидевший нацистов.
К счастью, подозрения ФБР не оправдались. Вернер Геринг зарекомендовал себя как смелый и хладнокровный командир бомбардировщика, благополучно возвращавший на базу даже серьезно поврежденный самолет. Всего пилот, считавший себя племянником второго по влиятельности члена нацисткой партии Германии, совершил 49 боевых вылетов и получил Крест летных заслуг.
После окончания войны Вернер Геринг остался в вооруженных силах. Благодаря превосходному знанию немецкого он какое-то время служил в Потсдаме, в советской зоне оккупации Германии. Позднее летал на сложном в управлении бомбардировщике Boeing B-47 Stratojet и был помощником военного атташе при посольстве США в Эфиопии. Уволившись из ВВС в звании подполковника, Геринг обосновался в Аризоне, где управлял ранчо. Он умер в 2019 году в возрасте 95 лет.
Человеком, который обнаружил отсутствие родственных связей между Вернером и Германом Герингами, был Стивен Фратер, автор книги о Вернере. Она была написана еще при жизни главного героя, и когда Фратер позвонил ему, чтобы сообщить о сделанном открытии, тот был, по словам писателя, глубоко ему благодарен.
Читайте также
