Семь миллионов (или пятая часть страны) — именно столько человек записались в начале 1980-х в польский профсоюз «Солидарность», который возглавлял Лех Валенса. Рассказываем биографию этого харизматичного человека, руководившего протестами, оказавшегося в заточении, но в итоге победившего коммунизм, придя к власти демократическим путем — и долгие годы отрицавшего факт сотрудничества со спецслужбами.
Этот текст — первый в нашем новом проекте «Освободители». В нем мы рассказываем о лидерах общественных движений со всего мира, боровшихся против диктатур и победивших их.
Работа электриком и первые забастовки в Гданьске
Лех Валенса родился в трудное время. В разгаре была Вторая мировая война, Польша находилась под нацистской оккупацией. Еще до рождения сына в 1943 году его отца, плотника Болеслава Валенсу отправили в лагерь. После освобождения страны он вернулся домой, но умер спустя два месяца от истощения.
В детстве Леха воспитывала мать Феликса. Когда мальчику было девять, она вышла за младшего брата умершего супруга — Станислава Валенсу. Лех окончил профессиональное училище, работал автослесарем, отслужил два года в армии, а в 1967-м после демобилизации устроился электриком на судоверфь имени Ленина в Гданьске.
Все эти события происходили в коммунистической Польше: после Второй мировой войны под контролем СССР там была провозглашена Польская народная республика. Социализм в этой стране оказался более мягким: власти почти не проводили коллективизацию, а церковь не подвергалась массовым гонениям (так, даже текст присяги первого руководителя коммунистической Польши Болеслава Берута завершался словами «да поможет мне Бог»), хотя коммунисты, входившие в Польскую объединенную рабочую партию (ПОРП), и стремились взять духовенство под контроль.
Тем не менее в Польше периодически случались протесты, чаще всего связанные с экономикой. Очередной этап борьбы начался в декабре 1970-го: власти подняли цены на продовольствие, промтовары и стройматериалы (в среднем на 30%). Первыми забастовали судоверфи Гданьска и Гдыни, к которым потом присоединились другие предприятия. Одним из организаторов протестов был как раз Валенса.
Власти решили подавить выступления силой. На гданьской судоверфи произошли столкновения. Погиб 41 рабочий, два сотрудника милиции и один солдат.
После расстрела безоружных людей глава Польши Владислав Гомулка свалился с сердечным приступом. Его заменил Эдвард Герек, сам в прошлом рабочий. В январе 1971-го он приехал на гданьскую судоверфь, где пообещал, что случившееся не повторится, и слово свое сдержал.
Цены «открутили» назад. Да и в целом семидесятые были для Польской народной республики своеобразным «золотым веком». Да, власть по-прежнему находилась у ПОРП. Но в культуре царил относительный либерализм: именно тогда получили признание режиссеры Анджей Вайда и Кшиштоф Занусси, а экономика подпитывалась кредитами, которые коммунистические власти получали от Запада.
Валенса тем времени продолжал участвовать в нелегальных организациях работников судоверфи. В 1976-м его уволили с предприятия. Он часто менял работу, подвергался арестам, находясь под контролем польских спецслужб.
Создание «Солидарности»
Но оттепель 1970-х оказалась недолгой. Стали нарастать трудности в экономике. Внешний долг из-за набранных кредитов достиг астрономических по тем временам величин в 20 миллиардов долларов, а прибыль, за счет которой хотели расплатиться с долгами, все не появлялась. Из-за коррупции, волюнтаризма и дилетантских решений модернизация экономики «сверху» провалилась. Польша находилась на грани экономического краха.
Вновь начались протесты рабочих. Но власти преследовали и увольняли активистов. Чтобы защитить их, интеллигенция создала правозащитный «Комитет защиты рабочих». Позже, в 1978-м, возникли «Свободные профсоюзы Побережья».
1 июля 1980 года были повышены цены на мясо, после чего в Люблине вспыхнули забастовки. Затем они перекинулись на Гданьск.
Формальным поводом стало увольнение с судоверфи 7 августа крановщицы Анны Валентынович. До пенсии ей оставалось всего пять месяцев. Причина увольнения была явно политическая: Валентынович была активисткой свободных профсоюзов. Узнав об увольнении, ее друзья и соратники обратились к рабочим с призывом защитить свою коллегу. Неделю спустя на судоверфи завыла сирена, возвещающая о забастовке.
Всего местный забастовочный комитет и «Комитет защиты рабочих» сформулировали 21 требование к властям. Среди них были возврат цен, гарантированное обеспечение продовольствием, восстановление на работе Валентынович и Валенсы, разрешение деятельности независимых профсоюзов и освобождение политзаключенных.
Напуганный масштабами протеста директор предприятия прислал за Валентынович служебный автомобиль. Спустя два дня ее восстановили на работе. Валенса объявил через громкоговоритель о прекращении забастовки. Но Анна не собиралась сдаваться. Она и несколько других женщин потребовали продолжить борьбу. Как пишет историк Славомир Ценцкевич, «так родилась забастовка [будущей] „Солидарности“, а вместе с ней идея и движение „Солидарность“».
В результате власти пошли на переговоры. «Августовские соглашения» признали права рабочих на создание своей организации — впервые в послевоенной восточной Европе, находящейся под властью коммунистов. 17 сентября был создан независимый самоуправляемый профсоюз «Солидарность». За пару месяцев туда записались семь миллионов человек (пятая часть населения Польши), из них миллион коммунистов (треть членов ПОРП). На пике число участников даже составляло 10 млн. Председателем профсоюза стал Лех Валенса.
Но кризис продолжал углубляться: власти не хотели соблюдать все договоренности. Так, в марте 1981 года представителей «Солидарности» избили во время заседания одного из местных советов. В ответ 27 марта прошла Всепольская предупредительная забастовка, в которой приняли участие 12−14 миллионов человек. Никаких экономических требований не выдвигалось: лишь солидарность с оппозиционными активистами и поддержка крестьянского профсоюза. Забастовка показала, что подавляющее большинство польского населения не поддерживает действующую власть.
После этого усилились позиции радикалов в обоих лагерях. Среди чиновников раздавались требования подавить выступления, среди части активистов — начать восстание. В итоге в обоих лагерях произошла радикализация.
13 декабря генерал Войцех Ярузельский, который в октябре 1981-го возглавил страну, ввел в Польше военное положение. Оно стало крупнейшей полицейской операцией в XX веке: только сотрудников ZOMO (тогдашнего польского ОМОНа) задействовали 10 тысяч человек. А еще 250 тысяч военных при нескольких тысячах танков и бронетранспортеров. Одномоментно удалось задержать около пяти тысяч человек, вскоре к ним прибавилось еще столько же. Были закрыты все границы, запрещены все организации, остановлен выпуск всех СМИ.
Валенсу также задержали. Лех находился под стражей 11 месяцев, до ноября 1982 года. Позже, в середине 1990-х, упомянутая активистка Валентынович публично сформулировала 17 вопросов к нему. Она писала, что после введения военного положения Валенса находился не в тюрьме, а в правительственной резиденции. Он якобы ездил на охоту с главой МВД Чеславом Кищаком и жил там с семьей, тогда как другим интернированным даже свидания были запрещены. Валентынович обвиняла былого кумира едва ли не в предательстве. Но такое решение коммунистических властей, если оно имело место, можно объяснить: тогдашние лидеры Польши могли думать национальными интересами и обсуждать с Валенсой возможность выхода из кризиса. Или просто оставляли себе задел на будущее, понимая, что социалистическая Польша долго не просуществует.
В 1983-м Валенса получил Нобелевскую премию мира как человек, борющийся за права рабочего класса, несмотря на сложную социально-политическую ситуацию в стране. На торжественную церемонию вместо него отправилась жена Данута — в браке с ней у Леха родились восемь детей. Политик боялся, что власти не впустят его обратно в Польшу, а оставаться в эмиграции не хотел.
В июле 1983-го военное положение отменили. К тому времени «Солидарность» продолжала находиться в подполье. Но ни одна из проблем, стоящих перед страной, так и не была решена. Скорее, они были заморожены до поры до времени.
«Круглый стол» и пять лет, изменившие Польшу
В 1988 году по инициативе «Солидарности» вспыхнула общепольская забастовка. В этой ситуации руководители Польши — глава партии Войцех Ярузельский, глава правительства Мечислав Раковский и глава МВД Чеслав Кищак — решили пойти на переговоры с «Солидарностью». В августе-сентябре 1988-го прошли конфиденциальные встречи в Магдаленке (городке около Варшавы), а затем в феврале-апреле 1989-го — знаменитый «круглый стол», на котором при посредничестве католической церкви встретились власть и оппозиция.
В этой связи возник вопрос, который встает перед всеми оппозиционерами, пытающимися договориться с властью. Этично ли общаться и договариваться с людьми, которые применяли насилие против тебя и твоих соратников? Ведь тот же генерал Кищак до этого руководил репрессиями против «Солидарности». Большинство руководителей профсоюза, в том числе и Валенса, ответили на этот вопрос положительно. Именно Лех сыграл ключевую роль в достижении соглашений.
Решениями «круглого стола» Ярузельский на безальтернативной основе становился президентом Польши (была выдвинута лишь его кандидатура), в нижней палате парламента (сейме) за ПОРП резервировалось большинство мест (65%), Кищак сохранял контроль за спецслужбами. Возможно, руководство страны получило персональные гарантии безопасности. В свою очередь «Солидарность» снова стала легальной, а выборы в верхнюю палату (сенат) проходили на общих основаниях.
Вскоре на выборах в сенат «Солидарность» получила абсолютное большинство голосов, заняв 99 из 100 мест. Чуть позже она сформировала правительство. В декабре 1989-го были приняты поправки к Конституции, по которым Польша вместо социалистической стала правовым демократическим государством. В январе 1990 года самораспустилась ПОРП. В этих условиях Ярузельский согласился провести в стране свободные президентские выборы. Сам он свою кандидатуру не выдвигал.
Первый тур прошел в ноябре, второй — в декабре того же года. Лех Валенса победил и стал президентом. Произошел полный демонтаж коммунистической системы в политике, культуре и экономике. Символом перемен в последней стала «шоковая терапия», проведенная первым вице-премьером Лешеком Бальцеровичем. Благодаря ему Польшу шагнула от плановой экономики к рынку.
«Я бы отметил два наиболее важных аспекта „Плана Бальцеровича“. <…> Первый — это проведение эффективной приватизации госсобственности, — рассказывал экономист Павел Данейко (цитата по архиву TUT.BY). <…> Если рассматривать вопрос в целом, то одна из главных целей государства при проведении приватизации — создание конкурентной среды, которая способствует росту экономики и благосостояния людей, [и это удалось]. Второй частью программы Бальцеровича <…> было создание фондового рынка. И он не просто был создан, но и стал одним из лучших в мире по своей организации. <…> Важнейшим результатом [его] создания стало привлечение значительных финансовых ресурсов в уже действующие предприятия. Кстати, далеко не во всех развитых странах удается добиться такого эффекта».
Но рост экономики начался не сразу, поэтому для многих поляков первая половина 1990-х оказалась непростой. Это повлияло и на карьеру Валенсы, который в 1995-м попытался переизбраться на второй срок. В первом туре он занял второе место, набрав 33,1%. На первом же с 35,1% неожиданно оказался социалист Александр Квасьневский. В 1980-х он был министром по делам молодежи, возглавлял Национальный олимпийский комитет и участвовал в «круглом столе» со стороны власти. Во втором туре Польша разделилась. Но Валенса набрал 48,3%, Квасьневский — 51,7%, став вторым президентом страны. При нем Польша осталась демократией с рыночной экономикой. Но ее граждане четко показали, что не видят в прошлом сотрудничестве с властью большой проблемы.
Агент или нет?
Валенса пытался вернуться во власть. Но на следующих выборах 2000 года Квасьневский праздновал победу уже в первом туре, а Лех набрал чуть больше 1% голосов. Его активная политическая карьера на этом завершилась.
Одним из наиболее обсуждаемых вопросов, связанных с жизнью Валенсы на пенсии, стало его возможное сотрудничество со спецслужбами. Об этом говорили еще в девяностые. Но Лех категорически отвергал такую возможность. В 2000-м Люстрационный суд Польши принял его сторону — графологи не смогли проанализировать документы, которые могли бы свидетельствовать против Валенсы: им были доступны лишь копии, а нужны были оригиналы.
В 2008-м вышла книга историков Славомира Ценцкевича и Петра Гонтарчика «Служба безопасности и Лех Валенса. Дополнение к биографии». В ней утверждалось, что Валенса еще в 1970-м был завербован спецслужбами социалистической Польши и шесть лет сотрудничал с ними под псевдонимом Болек. Якобы поначалу нового агента хвалили, но затем его признали бесполезным. Да и сам он не горел желанием работать дальше. Авторы утверждали, что, будучи президентом, Валенса затребовал из архивов свои личные дела, а после того как их получил, вернул папки с вырванными страницами.
На какое-то время тема отошла на второй план. Но в феврале 2016 года у Марии Кищак — жены умершего в 2015 году экс-главы МВД Польской народной республики — нашли документы, теоретически доказывающие сотрудничество Валенсы со спецслужбами. Речь шла о специальных отчетах и доносах экс-президента страны, которые он готовил под псевдонимом Болек, а также расписка о получении им за это денег. Сам Валенса заявил тогда, что никогда не сотрудничал со спецслужбами и не брал деньги за такие действия.
В отношении экс-президента начали расследование. В январе следующего, 2017-го, экспертиза подтвердила, что документы были подлинными, а значит, Валенса сотрудничал с госбезопасностью.
Это дело ударило по Леху. Причем не по его биографии в прошлом, а по репутации в настоящем. Историки так и не смогли найти подтверждений, что действия первого польского президента как-то навредили польскому освободительному движению. Сейчас сложно сказать, выдал ли он кого-нибудь. Пожалуй, можно говорить об ошибках юности либо о давлении со стороны спецслужб. А вот упорство, с которым Валенса отрицал эту информацию и сознательно лгал в девяностые и нулевые годы, вызвало вопросы и недоумение.
Впрочем, на роль Валенсы в истории эти факты не повлияли. Простой электрик действительно победил коммунизм, и это самое главное.