Она провела 93 матча за сборную Беларуси по гандболу, выступала в титулованных зарубежных клубах. До событий августа-2020 Наталья Петракова работала тренером вратарей женской национальной команды. Но после подписания письма за новые выборы у нее начались проблемы. Вначале с Петраковой не продлили контракт в Минспорта. Затем и вовсе пришлось уехать из страны. Благо тренер не осталась без дела и приступила к работе в Норвегии, где в свое время играла. В интервью «Зеркалу» Наталья рассказала о годе жизни за границей, особенностях менталитета норвежцев и вещах, которые белорусам стоило бы перенять.
За последние два года вы наверняка слышали высказывания чиновников и о том, что «спорт вне политики». Но жизнь показывает, что это не так: после 9 августа 2020-го сотни атлетов подписали письмо против жестокости силовиков и за новые выборы. После многие из них подверглись давлению: были вынуждены уехать из страны, оказывались на сутках, получили сроки по уголовным делам. В проекте «Спорт в политике» мы беседуем с атлетами, которые не побоялись говорить о том, что важно для очень многих белорусов.
Ответственность, волонтерство, лужа
— Вы уже около года в Норвегии. Как он сложился для вас?
— Если брать гандбол, то сумбурно. В Олесунне, где обосновалась с дочерью, руковожу женской командой третьего дивизиона чемпионата Норвегии — Rollon-Langevåg. Также тренирую мальчиков. В прошлом году это были 13-летки, сейчас — ребята по 8−9 лет. Работа оказалась для меня совершенно новой. Раньше занималась только с вратарями, а тут возглавила две команды. Это, конечно, иной уровень ответственности. О том, что мне ближе, имею в виду тренировки именно с вратарями, пришлось почти забыть. В контракте были прописаны иные обязанности. Для себя решила: пока рано делать какие-то выводы. С женской командой выиграли половину матчей, но результат в третьем дивизионе здесь мало кого волнует. Помимо гандбола хватало хлопот с документами, различных бытовых вопросов. Например, разрешение на работу получила только в марте. Пыталась улучшить язык — говорю на норвежском еще не очень. Так что год был сложный. Но все потихоньку налаживается. Захожу на второй круг.
— Что скажете о женской команде?
— Девушкам от 18 до 23 лет. Почти все любители: параллельно учатся или работают. Были ситуации, когда игроки приходили на тренировку и говорили, что устали. Звучит на первый взгляд странно, да? Но потом думаешь: «Она поднялась в 7 утра на работу или в универ. Надо еще сказать спасибо, что человек добрался вечером до гандбола». Радуешься, что к тебе пришли. А игрок рад, что тренер доволен. В Норвегии надо всегда сохранять позитив.
— Как вы стали работать с мальчиками?
— А тут не особо смотрят на предыдущий опыт. Могут повесить что угодно. Потренируешь мальчиков раз в неделю? Отлично. А еще вот другая команда, сможешь с ними две тренировки? Так накапливается опыт. Учишь их, развиваешь. Результат, повторюсь, не так важен. В Норвегии во главе угла массовость. И волонтерство, общественная деятельность. Здесь принято привлекать на тренировки детей родителей. Кто-то был связан с гандболом, кто-то нет. Но они с удовольствием приходят после основной работы помочь команде, где занимается их ребенок. И активно участвуют в тренировках вместе со специалистом. Просто заинтересованы. Практически все виды спорта, кроме футбола, на этом и держатся. Мне тоже родители помогали на занятиях с мальчиками.
— Ментально вы изменились?
— Процесс продолжается. Пришлось себя переделывать, да. Иногда это выбивало из колеи, приводило к стрессу. В нас, белорусах, заложена гиперответственность. Это дурацкое качество не оставляет шансов на счастливый спокойный сон после рабочего дня. Все время что-то крутишь в голове, копаешься. А в Норвегии не принято людей напрягать, запрягать. Только позитив и спокойствие. Поняла еще, что тренеру в чужой стране нельзя сразу ставить планку по части результата. Главное — понять местный менталитет. И относиться к себе, как к ребенку: жалеть, почаще подбадривать.
— Звучит красиво, но трудновыполнимо.
— Думаю, многие белорусы столкнулись с ментальной ломкой за границей. Это понятно: мы приехали со своими жизненными установками. Но не все сразу. Вывела формулу: надо быть не правильной во всех ситуациях, а честной. И так становится проще. Команда сегодня была довольна тренировкой? Довольна. Отлично — идем дальше.
— Не мелковато ли?
— Глубины мне хватило в Беларуси. Я готова посидеть в мелкой норвежской луже. Очень сомневаюсь, нужны ли вообще эти глубинные воды. Не каждый выплывет. Просто заканчиваются силы, энергия — достаточно маленьких побед на личных фронтах. Например, поучил час язык, несмотря на лень. Это суперуспех.
Кони, энтузиазм, бог
— В чем Беларусь отстает от Норвегии в гандболе?
— Норвежки — действующие чемпионки мира, бронзовые призерки Олимпиады в Токио. Поэтому как вам сказать… Мы проигрываем в гандболе ровно настолько, насколько отстаем по всем пунктам в социальной сфере. У нас надо прижать, наказать. А в Норвегии — чтобы людям понравилось, было хорошо. Человек в приоритете. У меня были за этот год трудные периоды. Но справилась, не осталась на улице.
— А как же все наши ДЮСШ, РУОР?
— В Беларуси хорошо готовят детей физически, но почти никто не думает о всестороннем развитии. Мысли именно о нагрузках и результате. Вот и доживают до профессионального спорта единицы. Кони, как я называю, которые прошли огонь, воду и медные трубы. Я тоже порывалась бросить гандбол в 18 лет — была выжата как лимон. Но человеческий ресурс в Беларуси и близко не сравнится с бывшим СССР. Смотрите, у нас есть ребята в хороших клубах: в том же «Виве» (польский клуб с белорусами Артемом Корольком и Владиславом Кулешом в составе играл в финале Лиги чемпионов-2022. — Прим. ред.), других командах. Кто-то пробивается. Но где остальные 20−30 человек их возраста?
— В Норвегии иначе?
— Здесь никто никого не загоняет. С детства идет правильная нагрузка. Юные спортсмены спокойно ходят в тренажерный зал, а у нас считается, что 12−13 лет для тренажерки — это еще рано. Фитнес в Норвегии на высоком уровне, даже дети подкованы. Поэтому к 16−18 годам зреет желание. Если не можешь без гандбола, то впрягаешься. Есть те же интернаты, где другие нагрузки. А если не захотел пахать в спорте — открыты другие дороги.
— Отстранение от международных соревнований скажется на белорусских сборных и клубах?
— Думаю, да. Сейчас пытаются сделать совместную лигу с россиянами. Хотя не понимаю, как в принципе наша федерация смотрит в том направлении. А так будут тренироваться, как-то продержатся. Все-таки в Беларуси и России игроки неплохого уровня.
— Последний раз наша женская сборная играла на чемпионате Европы в 2008-м. Что случилось потом?
— Мне кажется, ответ во всей спортивной системе — она стала проседать. Не хватало новых идей. Все больше игроков начали застревать в Беларуси. Уже не было такого стремления уехать за границу, как раньше. А наш чемпионат при всем уважении — не тот уровень. Сейчас всего две неплохие команды («БНТУ-БелАЗ» и «Гомель»), а остальные пять им значительно уступают. Кроме этого, до сих пор есть такое, что всех лучших надо в столицу — в центр. Инициативы регионов не находят должной поддержки наверху. Ну и зарплаты тренеров. Работают много, а получают мало, как и в любой другой структуре. Так энтузиазм и сводится на нет.
— Вас это тоже коснулось?
— Да, последний год сводила в Беларуси концы с концами. Не знала иногда, как заплатить за коммуналку. В таком состоянии любой тренер, инженер, врач мало думает о профильной работе. Например, в Норвегии учитель — бог, который получает большие деньги. И это правильно: учитель делает из других, грубо говоря, нормальных людей. А у нас одному ребенку скажут не шуметь, другому — не ворочаться, третьему — смотреть прямо. Вот и вся школа. Очень мало хороших специалистов. Они не могут постоянно думать о выживании и оставаться классными педагогами. Так и в спорте.
Трактор, бутерброды, гордость
— В Норвегии вам хватает на жизнь?
— Здесь надо много трудиться, чтобы прокормить себя, семью. Недавно нашла подработку — это как наша продленка. Буду присматривать за школьниками три раза в неделю. Дети кушают, играют, общаются со взрослыми. Заодно и язык подтяну. Уже приступила — в нашем регионе пошли в школу 22 августа. Тут, к слову, дети под постоянным присмотром. Учителя не идут в учительскую, чтобы провести там всю перемену. А потом у нас удивляются: «Как это ребенок разбил лоб? Почему он такой агрессивный?»
— Слышал, в Норвегии много бюрократии.
— Да. Если есть отклонения от системы, которая сложилась годами, непонятные им ситуации, то все надолго стопорится. Камень попал — трактор сломался. Они пыхтят, тормозят на месяцы, пока не начинаешь жаловаться, напоминать о себе. Наверное, украинцам помогают быстрее. И я совершенно не против, чтобы они шли впереди. Но белорусов иногда заставляют ждать нужную бумагу очень долго. Скажу больше: в феврале меня перестали пускать в зал. Мол, не положено — нет рабочей визы. Кто-то доложил. Пришлось сидеть дома два месяца. Иначе мог быть большой штраф клубу.
— Ничего себе.
— Норвежцы очень законопослушные. Вы можете с коллегой выпить пару бокалов пива в баре, а потом он позвонит в полицию и скажет: «Мой товарищ сел за руль пьяным. Давайте это решим». Все знают, что так делается. Хотя в лицо не признаются. Еще норвежцы — одиночки, интроверты. Видишь на улице или в магазине знакомого — у них не принято здороваться. Мол, не лезь в мое личное пространство. Договорились заранее попить кофе — тогда пообщаемся, пошутим. Но не в таких ситуациях.
— В Норвегии все дорого?
— Да, особенно цены на аренду жилья. С другой стороны, и в Беларуси уже давно дорого. Надо очень постараться, чтобы прожить с нашими зарплатами. В Норвегии я могу, например, чаще купить рыбу и мясо. И труд оплачивается иначе. Так что здесь финансово чувствую себя более комфортно.
— По словам коллеги, в Норвегии мало полных людей, но при этом они целый день едят хлеб.
— Во-первых, люди здесь очень подвижные. После работы не устраиваются на диване, а занимаются спортом. Велосипед, лыжи. Много спортивных площадок. Разве что залов не хватает, хотя на западе страны, где живу, погода плохая. Летом постоянно дожди, прохладно. Мало солнечных дней. Во-вторых, хлеб вкусный и его не смешивают с другой едой. У нас обязательно была бы еще тарелка борща, потом картошка, мясо. Ну и кофе с тортиком на десерт. У норвежцев же бутерброд с листьями салата, сыр, ветчина. Поел — и занимайся до вечера своими делами. Ну, вот так тут. Нужно уважать местные традиции. Особо нет у них своей кухни и почти не готовят. В школах, кстати, нет горячего питания, что считаю минусом. У дочери бутерброды вызывают максимальную антипатию.
— Есть другие вещи, которые вам кажутся непривычными?
— Норвежцы гордятся своим происхождением. Не поливают страну грязью, несмотря на проблемы. Полгода идет дождь — и что? Не выучился на профессора — ну и ладно. Все равно мы, норвежцы, лучшие. Это непривычно. Я бы хотела, чтобы все так жили. И дети, и взрослые знают гимн страны. Ценят культуру и с удовольствием на праздники надевают национальные костюмы. Даже молодежь. Это очень красиво. Норвежцы оберегают родной язык, хотя очень многие отлично говорят на английском. Покупают продукты местных производителей. Отсюда и формируется любовь к родине, а не так, что нужно ввести больше уроков патриотического воспитания.
Война, жизнь, птица феникс
— Ваши слова 20 лет назад: «У нас все живут так, будто завтра государство объявит себя банкротом. Задача номер один — ухитриться, изловчиться и постараться при случае перехитрить бюрократический аппарат собственной страны. На самом деле это страшно, когда население не доверяет государству». Что-то поменялось?
— Стало еще хуже, чего тут скрывать. Надо называть вещи своими именами. Мне очень жаль своих коллег, врачей, журналистов из Беларуси. Всех тех, кому крепко достается по непонятной причине. Это не значит, что есть идеальные места, особенно сегодня. В Норвегии тоже много споров. Но люди сильно доверяют правительству. Социальная система работает неплохо, никого не садят за позицию — почему не верить государству, если живешь хорошо?
— В Норвегии есть те, кто поддерживает Россию в войне?
— Я состою в разных чатах, читаю сообщения. В основном только женщины из России, которые вышли замуж за норвежцев и давно здесь живут, фыркают на повышение цен и поддержку украинцев. Мол, как это из налогов моей семьи что-то пойдет на нужды беженцев. А местные как раз все понимают и не жалуются.
— Что думаете вы?
— Скажу, наверное, резковато: если человек осуждает войну, то у него все нормально с головой. А те, кто называет события в Украине «спецоперацией»… Наверное, боятся или просто глупы, если искренне верят, что в чужой дом можно зайти с оружием в руках и добрыми намерениями.
— Осуждаете молчание?
— Абсолютно нет. Открыть рот сегодня опасно. Значит, надо молчать. И это правильно. Жизнь — самое главное. В Украине уже огромные потери с двух сторон. Хотя нет ничего дороже, чем жизнь любого гражданина страны. Как-то стали забывать, что это не человек для государства, а государство для человека. Если в 2022-м мы видим такую войну и никто ничего не может сделать, то очевидно, что мы по-прежнему в каменном веке. Несмотря на всякие «теслы» и смартфоны!
— И что делать?
— Как в Норвегии: люби человека, который рядом с тобой, уважай его. Люби родную страну и не лезь к другим. Вот и все правила выживания. Знаете, белорусы невероятно скромные и культурные. При этом мы иногда считаем себя глупее других. То есть на кого-то оглядываемся, дескать, они знают лучше. Надо вернуть это чувство, что белорусы тоже классные и большие умницы. А так мы — как птица феникс. Ее жгут, а она постоянно возрождается.
Читайте также
