На совещании по вопросу обеспечения законности и правопорядка Александр Лукашенко отчитал глав силовых структур за недостаточно активную работу по борьбе с «экстремистскими преступлениями», хотя эти люди, если смотреть со стороны, не давали поводов усомниться в своей лояльности. История с похожим развитием сюжета в конце 1980-х случилась в Румынии. Там местный диктатор Николае Чаушеску потребовал, чтобы министр обороны Василе Миля выполнял все его приказы — в том числе, стрелять в гражданских. Вскоре силовика нашли мертвым, но сам диктатор не прожил после этого и недели.
Восхождение Чаушеску и Миля
После Второй мировой войны страны Восточной Европы оказались в советской зоне влияния. Среди них была и Румыния, где к власти пришли коммунисты. Одним из наиболее активных среди них был Николае Чаушеску (родился в 1918-м), присоединившийся к этому политическому течению еще до Второй мировой войны.
Его соотечественник Василь Миля, который был моложе Николае на девять лет, не помышлял о такой карьере. Он работал учителем и даже входил в молодежную организацию Национал-царанистской партии — самой популярной политической силы страны, запрещенной коммунистами. Затем он решил делать карьеру военного. Восхождение по карьерной лестнице проходило стремительно — в середине 1950-х он уже был майором, но коммунисты ему не доверяли. Когда Миля захотел стать членом правящей Румынской рабочей партии — необходимое условие для дальнейшей карьеры — его заявление рассматривали два с половиной года, но в итоге приняли в партийные ряды. Правда, ненадолго.
В результате финансовой проверки его обвинили в мошенничестве, бесхозяйственности и кражах (например, принуждал подчиненных воровать материалы со стройплощадок). Миля сняли с должности и исключили из партии.
Спустя два года, в 1960-м, его простили. С того времени Миля буквально рыл землю, чтобы восстановить доверие «товарищей». Константин Олтяну, один из соратников Чаушеску, рассказывал в интервью об истории, случившейся в 1962-м.
Тогда Миля возглавлял Высшую школу офицеров-танкистов в городе Питешти. В регионе произошло крестьянское восстание. Туда приехал Николае Чаушеску — тогда второй человек в партии. По его приказу офицер вывел из казарм танки и раздал танкистам боеприпасы. Стрелять не потребовалось: испуганные крестьяне разошлись. После этого Миля стал пользоваться полной поддержкой Чаушеску.
Три года спустя Николае возглавил страну. Он начинал как либерал, но постепенно превратился в диктатора-догматика. Чаушеску назначал на ключевые посты родных. Например, его жена Елена стала первым вице-премьером, сын, считавшийся вероятным преемником, возглавлял комсомол. Всего на разных должностях работали до 40 родственников Чаушеску и его супруги. Он запретил аборты и даже продажу контрацептивов, в стране свирепствовала служба безопасности — зловещая Секуритате. Культ личности Николае достиг невиданных масштабов.
Одновременно Румыния старалась проводить самостоятельную внешнюю политику: не поддержала советское вторжение в Чехословакию в 1968-м, осталась в стороне от советско-китайского конфликта. Под руководством Чаушеску страна достигла успехов в экономике. Но одновременно диктатор набрал на Западе долгов. Чтобы выплатить их, в 1980-е годы была введена жесткая экономия и даже карточная система.
Тем временем Миля поднимался по карьерной лестнице. В 1980-м упомянутый Олтяну стал министром обороны, а Василь стал начальником генерального штаба. Спустя пять лет Олтяну забрали на работу в партийные кабинеты, и главный герой этого текста сменил его на министерском посту. Назначение совпало с началом горбачевской перестройки. Но Чаушеску отнесся к ней отрицательно. Нежелание идти не то что на переговоры, а на компромиссы его и погубило. Он стал не нужен ни западным политикам, ни Москве, которая не стала вмешиваться в дальнейшие события.
«Врага не победишь проповедями, его надо уничтожить»
16 декабря 1989 года в городе Тимишоара начались волнения — местные власти решили выселить из дома местного протестантского пастора. Постепенно число демонстрантов росло, они начали выкрикивать лозунги против Чаушеску. Сперва их пыталась разогнать милиция. Затем местные партийные работники попросили Миля вмешаться. Сначала генерал ответил, что не видит в этом необходимости. Затем отправил невооруженные патрули, задержавшие почти тысячу демонстрантов.
На следующий день, 17 декабря, Чаушеску приказал главе министерства обороны организовать военный парад, чтобы пресечь любые проявления несогласия. В первой половине дня (10:00 — 11:30) 500 солдат прошли по городским улицам.
Но в целом диктатор остался недоволен. В тот же день он выразил недоверие Миля, главе Секуритате генералу Юлиану Владу и министру внутренних дел Тудору Постелнику. Диктатор обвинил силовиков в том, что не применили оружие.
«Хулиганы ворвались в здание уездного комитета партии, избили солдат, офицеров, а они не вмешались?! Что предприняли ваши офицеры, Миля, почему вы сразу же не приняли меры, почему не стреляли? Нужно было стрелять [в воздух], предупредить, а потом стрелять по ногам… Вы не говорите правду. Только сейчас вы мне ее сказали, а до этого дезинформировали», — заявил Чаушеску.
Миля и Постелнику стали заверять диктатора в своей преданности.
«Врага не победишь проповедями, его надо уничтожить», — парировал Чаушеску. Он хотел уволить всех троих силовиков, но против выступил премьер-министр Константин Дэскэлеску. Президент отменил свое решение и отдал приказ Секуритате и армии стрелять в демонстрантов.
«Я искал во всех военных уставах и нигде не нашел параграфа, где бы говорилось, что народная армия должна стрелять в народ», — заявил Миля, но все же был вынужден подчиниться: 17 декабря в 14:25 на улицу Темишоары вывели восемь учебных танков и два боевых, с полным боекомплектом. Толпа попыталась остановить их и подожгла одну из машин.
Спустя полчаса демонстранты атаковали здания местного партийного комитета. Около 16:30 солдатам раздали боевые патроны, произошли первые столкновения. В тот день были убиты 63 и ранены 326 человек.
«Он не делал ничего по собственной инициативе. Ему приказали заниматься репрессиями»
Вечером того же дня, 17 декабря, Чаушеску отправился с запланированным государственным визитом в Иран, но 20-го прервал его и вернулся в Бухарест. На следующий день на территории уезда Тимиш — его центром являлась Тимишоара — ввели военное положение. В тот же день Николае приказал созвать в столице митинг в свою поддержку. Но прямо во время выступления диктатора в толпе прогремел взрыв. Позже оказалось, что это была петарда. Но в тот момент Чаушеску растерялся. Насильно согнанные на площадь участники акции стали скандировать ему «Долой!». Все это показывалось в прямом эфире по телевидению, что стало сигналом к массовым протестам.
Вечером в центре города появились танки, но восстановить порядок не удалось. В ночь с 21 на 22 декабря 1989 года Миля лично координировал подавление протестов. Именно по приказу министра танк уничтожил одну из баррикад, использовались бронетранспортеры, слезоточивый газ. Но при этом свидетели отмечали, что Миля был очень болезненным и напряженным.По их же словам, между министром обороны и главой Секуритате генералом Юлианом Владом состоялся разговор. По словам очевидцев, в какой-то момент Миля сказал: «Я слишком стар для этого. Будь я помоложе, может, и согласился бы». Возможно, речь шла о совместном выступлении против Чаушеску.
О том же позже рассказывал и сам Влад. Он вспоминал, что вечером 21 декабря встретил Миля в сопровождении группы генералов и офицеров. «Увидев меня, он подошел прямо ко мне, обнял и заплакал», — вспоминал руководитель спецслужбы. Влад предложил отойти в сторону. При нем Миля снова заплакал и попросил увидеть его жену и дочерей и сказать им, что их муж и отец — не убийца. Мол, «он не делал ничего по собственной инициативе. Ему приказали заниматься репрессиями, ему приказали [наступать] на протестующих», и он это выполнил.
«От нас во многом будет зависеть, что будет дальше, каков будет ход событий. Вы уже были вовлечены, конечно, без вашей воли, в то, что произошло сегодня в столице. Вы будете это повторять?" — спросил Влад у Миля. «Нет, не будем», — ответил тот. «Тогда давайте изолируем Чаушеску», — предложил руководитель Секуритате.
«Товарищ Влад, я не могу. Я больше ничего не могу сделать», — ответил Миля. По воспоминаниям главы спецслужбы, министр был неузнаваем. «Я, конечно, прекратил разговор и предложил ему пойти и отдохнуть», — воспоминал Влад.
Смерть генерала — сигнал войскам
Утром следующего дня, 22 декабря, румынское руководство собралось на совещание. На нем Чаушеску обвинил Миля в невыполнении его приказов. Судя по всему, он уже списал его со счетов. В тот же день диктатор обратился к первому замминистра обороны и стал отдавать приказы через голову его непосредственного начальника.
После совещания Миля встретил в коридоре армейского капитана-инженера и попросил у него пистолет. «Обычно капитану не разрешалось отдавать оружие. Неважно, кто об этом просит, и особенно в такой особой ситуации. Но, будучи молодым офицером, он вспылил и отдал оружие министру», — рассказывал Влад.
Затем министр обороны зашел в кабинет. Один из полковников румынской армии, заходивший туда, вспоминал, что Миля сказал ему: «Я получил приказ от Николае Чаушеску стрелять в людей. Я не могу приказать стрелять. Я хочу побыть один, сделать несколько телефонных звонков, а потом спуститься вниз».
По версии Влада, Миля застрелился в кабинете из пистолета, который забрал у капитана. Но это далеко не единственная версия.
Как бы то ни было, сам диктатор назвал смерть своего подчиненного предательством. Возможно, он был действительно непричастен к его гибели. Но все обстоятельства сложились против него. Днем этого же дня Николае и его жена бежали из столицы на вертолете. Толпа протестующих ворвалась в здание ЦК Румынской рабочей партии и узнала о смерти Миля. В официальное сообщение о его самоубийстве никто не поверил. В обществе стали распространяться слухи, что генерала убили после отказа применить силу. После этого армия стала переходить на сторону восставших.
В тот же день Чаушеску и его жена были схвачены. 23 декабря генерал Влад отдал приказ спецслужбам прекратить сопротивление.
Уже 25 декабря диктатора и его супругу расстреляли. С юридической точки зрения такой скорый суд являлся нарушением закона. Но в других социалистических странах коллеги Чаушеску, добровольно отдавшие власть, в итоге удалились на покой и раздавали интервью.
Стреляли, а затем оставили умирать
Генерала Влада вскоре арестовали и приговорили к 25 годам заключения. Вскоре срок скостили до 10, а в 1993-м и вовсе амнистировали: бывший глава спецслужб провел в тюрьме четыре года. Он прожил 86 лет и умер в 2017-м.
Василя Миля похоронили с воинскими почестями на родине. В нулевые годы возобновилось расследование его смерти, которое с перерывами продолжалось до конца десятых. В 2018-м бывший военный прокурор Дэн Войнеа, который во время революции составил обвинение против четы Чаушеску, заявил, что Миля был убит и предоставил в распоряжении прессы показания участников событий, данные экспертизы и медицинского дела генерала.
Помните одного из полковников румынской армии, заходившего в кабинет? Он еще вспоминал, что Миля сказал ему: «Я получил приказ от Николае Чаушеску стрелять в людей. Я не могу приказать стрелять. Я хочу побыть один, сделать несколько телефонных звонков, а потом спуститься вниз». Его звали Корнелиу Пыркэлэбеску. По версии прокурора, именно он стрелял в военного министра. Это произошло около 10 часов дня 22 декабря.
Но он тогда не был убит. Миля доставили в больницу, где не оказали необходимую медицинскую помощь. Непосредственно приказ отдал Виктор Стэнкулеску: именно он руководил подавлением протестов в Тимошоаре. В целом же указание исходило от Елены Чаушеску, супруги диктатора. В результате генерал умер в 15 часов от потери крови. Данные об этом прокурор нашел в медицинской карте генерала, заведенной на него в больнице.
До сих пор невозможно точно ответить на вопрос, кем был Миля: героем, преступником, попытавшимся перейти на другую сторону, или жертвой обстоятельств. Как бы то ни было, факт его смерти сыграл одну из ключевых ролей в победе румынской революции. А сам Миля — несмотря на противоречивую биографию и участие в подавлении протестов — стал для части общества национальным героем, хотя вряд ли мечтал о такой репутации.